Дурочка - Дора Карельштейн

И это было прекрасное время, хотя и омрачённое безысходностью.

Потом наступила настоящая разлука, когда он поехал в другой город и поступил в стоматологический институт, а я осталась одна.

Я поняла, как всё опустело, во мне и вокруг.

От всего тошнило: психбольница, танцы, Кобылянская, кавалеры – домогатели, тоска, слезы, надежды.

И всё равно одна!

Работала и содержала себя. Во время работы ела в психбольнице, дома старалась, есть меньше.

Все сэкономленные деньги тратила на платья.

Заимела недорогую портниху, покупала ткани и выдумывала невероятные фасоны, которые постоянно меняла.

Была яркая, красивая, весёлая, но ничего не помогало – не появлялся на Черновицких горизонтах принц, или, на худой конец, инженер, который бы, как это обычно бывает, предложил выйти за него замуж.

Все кавалеры хотели только одного – в кровать или в кусты, куда угодно – главное, быстрее.

Какое-то проклятье на всю жизнь.

Я хотела любви, а мне предлагали секс!

И раздираемая противоречиями, я продолжала упорно сохранять, как говорили в старину, непорочность.

Для девушек есть несколько гораздо менее болезненных вариантов в период поиска жениха:

1) – девушка инфантильна, не испытывает никаких желаний и откуда-то берутся прекрасные женихи и ледышка получает на тарелочке с голубой каемочкой любящего преданного мужа.

2) – девушка себе на уме, знает чего хочет и железной лапкой как капканом накроет того, на кого «положила глаз».

3) – девушка красавица – женихи не дают прохода и она выбирает. Обычно, не самого лучшего, поэтому без труда поменяет несколько экземпляров.

4) – У девушки прочный папа, он позаботится !

5) – Девушке никто не нужен, и она никому не нужна.

Живет себе спокойно до 30 лет. Потом неизвестно откуда – сам вырастает жених.

6) – девушка остаётся старой девой.

Здесь, увы, невидимые миру слезы. Никто не знает её истинных чувств и причины одиночества, чаще всего – первая несостоявшаяся любовь, так или иначе разбившая всё.

Мой вариант был не самый лучший. Начиталась классической литературы, выдумала идеал, который был далек от действительности как принц от алкоголика, и всю жизнь прождала его, каждый раз страдая от очередного разочарования при встрече с действительностью. И чем больше не давалось желаемое, тем больше я гналась за идеалом и не могла примириться и сказать себе, что можно прожить и одной.

Всему виной был комплекс, связанный с больной ногой.

В то время хромота была едва заметной, но мне казалось, что все это видят, и я всегда чувствовала себя неполноценной.

Всё было на противоречиях и мешало жить.

Надо быть либо серьезной, либо легкомысленной.

Тогда и поступки соответствующие, но мне пришлось стать взрослой в пять лет и поэтому была внутренне серьезной и ответственной, но по сути – крайне легкомысленной и доверчивой, что портило всё.

Вместо того, чтобы напускать тумана и таинственности, изображать равнодушие и спокойствие, я вечно ликую, радуюсь, вся нараспашку, добра и приветлива, и все это вместе никого не привлекает и не интересует.

Все как раз и хотят этой легкости и доступности, но тут на сцену выступает серьёзная дамочка со своими эмоциями и переживаниями. Кому это надо? Никому.

И вся жизнь прошла под знаком – «вдруг».

Вдруг сегодня встречу?!

Ага, не сегодня. Значит завтра. В трамвае, в троллейбусе, на работе.

Просто на улице. Где – ты? Отзовись !

Никто не отзывался и не встречался, хотя находились такие, которые топали сапогами по душе, как стадо баранов, вытаптывая всё.

Но источник веры и надежды был неиссякаем.

А вдруг сегодня ?

Ходила на танцы в ДК – Дом офицеров, что на «седьмом небе».

Летом там бывало очень хорошо.

Теплые южные вечера с чёрным звездным небом, зал с мраморным полом и мраморными колоннами, под открытым небом на уровне седьмого этажа.

А внизу огни города. Оркестр, как бывает в южных городах, состоящий из молодых талантливых музыкантов, и немного грустные лиричные мелодии шестидесятых годов.

Все это создавало особый настрой, отличающийся от демократичных ныне дискотек, где никто не грустит. Все самозабвенно прыгают в такт музыке, сгоняя лишний вес.

Или также самозабвенно обнимаются и целуются в такт музыке, нимало не интересуясь окружающим миром.

Я, увы, особым успехом не пользовалась.

Иногда с грустью стояла у колонны с единственным желанием потанцевать.

А какой-нибудь замухрышка, но мужского пола проходил с видом богатого покупателя перед рядами нарядных ожидающих девушек.

Больше приглашали наименее заметных. Замухрышка и ему подобные хотели действовать наверняка, рассчитывая, что среди некрасивых, осечки быть не может, а этих, что поэффектней, кто их знает, что они могут выкинуть, кроме того, они слишком много хотят, а нам бы чего ни будь попроще.

Черновцы небольшой город и всё обо всем становится известно очень быстро.

В ДК ходили примерно одни и те же люди, циркулируя как молекулы в Броуновском движении, перемещаясь от одного к другому. Были любители, которые постепенно перепровожали домой всех более или менее симпатичных девушек.

Между ними передавались чёткие сведения, кто из барышень имеет богатого папу, за кого дадут квартиру и прочие ценности.

Ну а если ничего не дают в приданное, то ставился вопрос : «даёт» она или не «даёт».

И то и другое было плохо. Если «даёт», то очень быстро становилось плохим тоном пройти с ней по Кобылянской.

Но если не «дает» и богатого папы нет, то, простите, какой – же интерес.?

Я была из этой категории. Тряпки, которые я на себя цепляла, положения особенно не спасали. Но так или иначе обманчивый огонь в глазах, шикарные декольте и поведение, являвшие собой романтическую смесь динамита и покорности, заставляли многих попытать счастья.

Местные поношенные, уставшие провожать девиц, женихи давно поставили мне диагноз – " не богата и не «даёт» и перестали замечать. Зато заезжие замечали сразу.

Знакомились, провожали, пытались, не получали, разочаровывались, бросали.

Встречаясь потом на Кобылянской под руку с другой, злорадно ухмылялись.

Я в очередной раз убеждала себя, что всё впереди.

И в кругу подруг обещала, что если появится хоть один, который не будет «просить», то сама предложу.

Так как подобный пока не появлялся, то смена соискателей шла с большой скоростью, и это вызывало на Кобылянской нежелательную трактовку.

К этому периоду относятся две запомнившиеся истории из области наивной добродетели:

Не любила я в ту пор праздники.

В будни как-то всё бежит и вертится.

В праздники надо было пристроиться в какую-нибудь компанию.

Перед каждым праздником на Кобылянской начиналась лихорадка по сколачиванию компаний-складчин.

Вообще это были приятные мероприятия, но лично мне радости не доставляли, т.к. только подчёркивали случайность этих компаний и отсутствие чего-то настоящего и постоянного.

Уточнялись возможные кандидатуры и перспективы.

Потом собирались взносы и делались закупки.

В те времена ещё ничего «доставать» не надо было.

Всё можно было купить в магазинах, поэтому вопросы еды и выпивки были второстепенными.

Что-то готовили, чем-то запивали.

Самой приятной при всём этом была кутерьма с подготовкой и предстоящими встречами.

Однажды я случайно оказалась в новой компании.

Поначалу всё было как обычно: немного выпили, поели, потанцевали, поговорили.

Время перевалило за полночь.

На полу расстелили одеяла и расположились парами.

Все были заняты «мероприятиями» в пределах своей пары, поэтому никого не интересовало, чем занимаются остальные.

Я отвергла несколько возможных вариантов, но не решилась так поздно идти домой и как «бельмо в глазу» просидела целую ночь одна у окна, вызывая у всех присутствующих понятное раздражение, вернее сказать – отвращение.

Теперь, задним числом, думаю: – кому это надо было и кто эти «жертвы» оценил?

Наслаждалась бы как все нормальные люди?

И вторая история под той же рубрикой:

Гуляя по Кобылянской, я всегда с интересом и завистью заглядывала в ресторан, где заманчиво блестело золото, оттеняя бордовый бархат.

Пойти туда без надлежащего кавалера не представлялось возможным по соображениям репутации.

Меценат, который бы меня пригласил, в Черновцах не появлялся.

Каждый вечер из ресторана лилась такая чудная музыка, и в окнах мелькали танцующие счастливцы, а я с подружками гуляла мимо!

И вдруг одна знакомая девушка предложила мне составить компанию и пойти с ней и её другом, у которого есть друг, вчетвером в ресторан.

Нетрудно понять в какое смятение повергло меня такое предложение.

Отказаться я не могла!

Девушка была не самой лучшей репутации (О! Черновицкие репутации!), мужчину я не знала. Но «охота пуще неволи!»