Чайлдфри (СИ) - Тоцка Тала

— Я с тобой точно с ума сойду, — ответила она, взъерошив ему волосы, — ты так меня напугал! Я думала, правда что-то серьезное произошло.

— Серьезнее некуда. Мне уехать надо, прямо сейчас. А ты там сидишь без меня, завтракаешь…

Катя даже не пыталась скрыть разочарование.

— Я думала, мы сегодня весь день проведем вместе и домой вечером вместе поедем.

Еще она думала, что Клим поможет ей занести вещи, а там она быстро придумает повод, чтобы предложить ему остаться ночевать. Или даже без повода, просто сказать: «Я тебя хочу, Клим, останься». Он ведь сам сказал, что она его, значит, так можно? Аверин принялся целовать ей шею, а потом потерся виском о щеку.

— Потерпи немного, девочка моя, моя ласковая, мне нужно несколько дней, чтобы кое-что уладить. Просто жди.

Оттолкнулся и вышел так стремительно, что Катя даже не успела поцеловать его в ответ.

Аверин исчез с радаров. Полностью. Не звонил, на звонки не отвечал, Катя еле дожила до понедельника и принеслась в офис на час раньше, но Клим на работу не пришел, а Чистяков сообщил, что тот взял на несколько дней отпуск за свой счет. Один раз звонок прошел, даже был принят, но потом снова сброшен, и Катя изводила себя самыми разными домыслами.

Когда пришел вызов с незнакомого номера, она не задумываясь крикнула в трубку: «Клим!» — и очень удивилась, услышав совсем другой голос, знакомый и даже когда-то очень дорогой, но сейчас совершенно для нее посторонний.

— Здравствуй, Катя, это я.

— Здравствуй, Андрей. Что тебе нужно?

— Катя, — лихорадочно зашептал Силанин, — пожалуйста, я ведь тебя действительно любил, просто так все закрутилось… Ты должна меня понять, ты ведь тоже меня любила.

— Погоди, Андрей, — поморщилась Катя, — при чем здесь кто кого любил?

— Это важно, Катя, я верю, что ты не могла забыть. Помоги мне, Катюш, ты прости, что я тогда на встрече всего наговорил, я был не прав. У меня теперь за долги хотят забрать бизнес, дом, машину, а у меня только дочка родилась.

— При чем здесь я? — не могла взять в толк Катя.

— Попроси этого бешеного, — казалось, у Силанина даже голос зазвучал тише и глуше, — Клима своего, чтобы он меня в покое оставил.

— Но Андрей, я не могу указывать Климу, что ему делать, — кажется, Катя начала догадываться. «Если мы с легкостью решаем чьи-то проблемы, значит мы с такой же легкостью можем их создавать». Аверин каким-то образом достал Андрея в столице и создал ему проблему. И Катя очень сомневалась, что Клим станет ее слушать, даже если ей придет в голову просить за бывшего любовника.

Силанин что-то говорил, какая она бездушная женщина, но Кате не хотелось его слушать совсем, она хотела услышать Клима, а не Андрея. Она совсем извелась, и когда увидела в пятницу с утра входящего в офис Аверина, чуть не бросилась на него с кулаками. Но все же сумела удержать себя в руках, особенно, когда он предстал во всей своей красе. По лицу от виска к скуле тянулись свежие глубокие царапины, побородок весь в ссадинах, и вообще вид у Аверина был аховый.

— Ничесе, Клим, тебя разукрасили! — присвистнул Степан.

— Климентий, ты что, подрался? — с сочувствием спросила Аня, и Катя заметила, как тот морщится и дает существенный крен влево.

— Да нет, машину ударил, — Клим резко повернулся и снова поморщился, чуть наклоняясь вперед, — не очень удачно.

— Ты ж на байке ездишь! — вклинилась Надька, Аверин как раз усаживался за стол и уже не скрываясь придерживал себя за левый бок.

— Так и не свою ударил, — Клим открыл ноутбук, давая понять, что развивать дальше эту тему не собирается, а потом поднял голову и соизволил взглянуть на Катю, едва кивнув.

Она чуть не захлебнулась от обиды. И это все? Все, на что он сподобился после почти пяти дней гробового молчания? Сдержанно кивнула в ответ и спряталась за экраном ноутбука, еще не хватало дать понять этому умнику, что она расстроена. А она расстроена просто ужас как, приходилось чуть ли не по рукам себя бить, чтобы не кинуться тут же его лечить, вот только видно, что царапины обработаны, ссадины тоже, чем она может помочь? Разве что гладить нежно кончиками пальцев, а потом зацеловать, чтобы и следа не осталось…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не обижайся, Катенька, — Клим материализовался так неожиданно, что Катя чуть не подавилась своим капуччино. Все-таки притащился за ней в кухонную зону, когда ей стало совсем невмоготу в своей «стекляшке». Глаза мигом заволокло слезами, — так нужно.

— Мне все равно, Клим, — процедила она, старательно изображая неприступную холодность.

— Девочка моя, — он потянулся к ней, скривился, ругнувшись, и схватился за бок, а она сначала дернулась, синхронно потянувшись к нему, а потом будто опомнилась.

— Была бы твоя, не пропадал бы на неделю, — покачала головой и пошла на выход. От того, что Аверин и не подумал бежать следом, на душе стало муторно и склизко.

Он больше не выходил на перерыв, так и просидел до вечера за своим столом, а Катя от стыда готова была сквозь землю провалиться. Что с ней тогда случилось, что она такое себе с ним позволяла, может он ее чем-то опоил? Потом в голову пришла страшная мысль — а если он, увидев, что Катя больше не сопротивляется, потерял к ней интерес? И следом пришла еще страшнее — вдруг теперь, увидев Лизу и узнав, что та встречается с его приятелем, Аверин решил вернуть бывшую любовницу?

Это было самым правдоподобным объяснением из сотни тысяч вариантов, которые Катя успела перебрать и обдумать в течение рабочего дня. Некстати подумалось, что Добби лучше было бы увольнять не мамочек с детьми, а влюбленных дур, таких как она, потому что толку с нее сегодня в офисе было ноль целых, ноль десятых.

Клим честно добыл до конца рабочего дня, а потом так поспешно попрощался и ушел, что ее подозрения превратились в убежденность. По наитию она схватила сумочку и бросилась следом — просто высказать ему в лицо, какой он мерзавец и негодяй. И швырнуть в лицо старательно отложенные купюры с полученной позавчера зарплаты в счет оплаты всех долгов.

Но Аверин успел уехать вниз, и пока Катя ждала лифт, пока семенила к стоянке в чересчур узкой юбке — специально носила все эти дни, ходить неудобно, зато так выгодно обрисовывает все, что стоит обрисовать! — к тому моменту, как она выбралась на парковку, Клим уже заворачивал за угол на своем мотоцикле. Катя скорее по инерции последовала за ним, и каков же был ее шок, когда она увидела, что дорогу байку Клима перегородил черный кроссовер.

Несколько мужчин в костюмах окружили Аверина, лица у всех, включая самого Клима, были злые и недовольные. Один из мужчин уже садился на байк, а Аверина за локти подталкивали к машине. Тот не оказывал открытого сопротивления, но и подчиняться не спешил, и тогда Катю молнией пронзила догадка.

Клим сказал, что ударил машину. Он разбил Ламборджини! И теперь хозяин разбитого автомобиля требует компенсацию. Он наверняка пострадал сильнее, чем хотел показать коллегам, вон как страдальчески морщится и кривится, а она надумала себе уже… Тем временем мужчинам в костюмах удалось затолкать Аверина в кроссовер, и Катя не раздумывая бросилась к машине.

На ходу достала телефон, щелкнула камерой у капота, затем подбежала и распахнула заднюю дверь.

— Я сфотографировала номер и вызвала полицию, уже едет патруль, немедленно отпустите его! Клим, выходи!

Выпалила на одном дыхании, а потом запнулась и оглядела сидящих. Все, включая самого Клима — особенно Клима! — выглядели… обалдевшими. Вот правда, не испугаными, не разъяренными, а обалдевшими. Теперь, когда уже было не так страшно, Катя сумела лучше рассмотреть сидящих в салоне. Их было трое с водителем, один сидел на заднем сиденьи возле Клима и выглядел после него самым очумевшим, он даже рот приоткрыл. Наверное, от Катиной наглости. Первым очнулся Клим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Катенька, — его голос зазвучал слишком ласково, — все хорошо, я всего лишь должен поехать на одну встречу. Меня никто не везет силой.

— Но я… Я думала… Я решила, что ты разбил Ламборджини, — запинаясь и потихоньку заливаясь краской, пробормотала Катя.