Луд-Туманный - Хоуп Миррлиз

Наконец мастер Натаниэль, указав на дверь, дрожащим от ярости голосом приказал мастеру Амброзию покинуть его дом и никогда больше не переступать его порог.

Глава 9

Паника и Молчальники

На следующее утро капитан Мамшанс сел на лошадь и поехал производить обыск в Академии мисс Примрозы Крабьяблонс на предмет обнаружения волшебных фруктов. В кармане у него лежал ордер на арест этой дамы в том случае, если его подозрения подтвердятся.

Но, добравшись до Академии, он обнаружил, что птички улетели. Старый дом был пуст, и в нем царила тишина. Быстрые ножки не топали больше по коридорам, легкий смех не раздавался в этих стенах. Какой-то свирепый ветер унес Цветочки Крабьяблонс. Мисс Примроза также исчезла.

Безотчетный ужас охватил капитана Мамшанса, когда он бродил по опустевшим комнатам.

В спальнях царил беспорядок: ящики были наполовину выдвинуты, платья разноцветной кучей валялись на полу и свидетельствовали о том, что сборы проходили в спешке.

Под каждой кроватью он нашел по паре маленьких туфелек на низком каблуке и со стертыми подметками. Было похоже, что ножки, их носившие, трудились без устали.

Поиски привели его на кухню, где он обнаружил матушку Тиббс. Она улыбалась сама себе и что-то тихо напевала.

– Послушай, старая чертовка! – грубо заорал он. – Что тут происходит, хотелось бы мне знать? Я за тобой уже очень давно наблюдаю, моя красавица. Если не скажешь мне, то судье скажешь наверняка. Где юные леди? Говори не медленно!

Но сегодня матушка Тиббс была не в себе больше чем обычно. Вместо ответа она только ходила туда и сюда по кухне, напевая отрывки из каких-то старых песен об освобождении птиц, небесных цветах и белых фруктах, растущих на Млечном Пути.

Мамшанс держал в руке одну из маленьких туфелек. Увидев ее, она встрепенулась.

– Танцевать, танцевать, танцевать! – бормотала она. – Танцевать дни и ночи напролет!

Мамшанс злобно заворчал, сознавая, что попытки добиться чего-нибудь от матушки Тиббс – пустая трата времени.

Поэтому он продолжал обшаривать дом в поисках волшебных фруктов, однако не мог найти ни кусочка, ни полосочки кожуры, которые выглядели бы подозрительно. Но вот наконец на чердаке он обнаружил пустые мешки с большими пятнами сока. Это был необычный сок, так как некоторые пятна имели странный цвет.

Ужасная весть об исчезновении Цветочков Крабьяблонс распространилась по городу, подобно пожару. Все, дела остановились. У многих сенаторов и богатых купцов дочери учились в Академии, и разъяренные родители обвиняли Мамшанса в том, что он их где-то прячет. Все они требовали отыскать мисс Примрозу Крабьяблонс и предать в руки правосудия.

Нашли ее благодаря Эндимиону Хитровэну. Он привел рыдающую и визжащую мисс Примрозу в полицию и сказал, что обнаружил ее бродившей по набережной в полубезумном состоянии, надеясь, очевидно, найти прибежище на одном из кораблей, уходивших в дальний порт.

Она отрицала всякую причастность к случившемуся и говорила, что только утром заметила исчезновение своих воспитанниц.

Она также категорически отрицала, что давала им волшебные фрукты. В этом Эндимион Хитровэн поддерживал ее.

– Контрабандисты, – сказал он, – люди бесконечно изобретательные и хитрые. Вероятнее всего, они подложили злосчастный товар в партию невинных фиников и винограда. А так как девочки – это на одну четверть мальчишки, а на три четверти – птицы, – добавил доктор с сухим смешком, – они, конечно же, ничего не могут с собой поделать и воруют фрукты в саду… А если нет сада, то совершают налет на чердак, где хранятся яблоки. А если яблоки на самом деле оказываются не яблоками – ну что ж, винить тут некого!

Но все же мисс Примрозу заперли в одной из камер, предназначенных для более приличной публики, и выдвинули против нее обвинение в получении контрабандного товара – узорчатого шелка. Только это одно могло послужить поводом для начала судебного процесса.

Тем временем двое всадников-йоменов, рыскавших по стране в поисках Лунолюбы Жимолость, вернулись с новостью: в последний раз они видели ее возле Гор Раздора, когда она карабкалась вверх, как коза. А ни от одного доримарца нельзя требовать, чтобы он преследовал ее дальше.

Через пару дней один йомен, которого посылали на поиски другой девушки из числа Цветочков Крабьяблонс, вернулся с той же новостью. По всей Западной дороге ходили слухи о стайке печальных дев, порхающих под звуки грустных и неистовых песен. Наконец набрели на какого-то пастуха коз, который видел, как они, подобно Лунолюбе, исчезли в расщелинах ужасных гор.

Значит, ничего больше нельзя было поделать. Цветочки Крабьяблонс наверняка погибли в Эльфских Пределах или навсегда исчезли в Стране Фей.

Печальные дни настали в Луде-Туманном: во всех особняках окна были закрыты ставнями, танцевальные залы и прочие увеселительные заведения не работали, на улицах города встречались редкие торопливые прохожие с испуганными лицами, спеша укрыться за стенами своих Домов, и, словно из сочувствия к беде доримарцев, сократились дни, пожелтели и стали терять листву деревья.

Эндимион Хитровэн стал очень популярен. Теперь он целыми днями навещал старых и новых пациентов, увещевая, утешая, советуя. И куда бы он ни приходил, ему как-то удавалось создать впечатление, что во всех этих неприятностях виноват мастер Натаниэль Шантиклер.

Несомненно, в эти дни мастер Натаниэль был самой непопулярной личностью в Луде-Туманном.

В сенате на него косились коллеги. Когда он шел по Хай-стрит, ему вслед неслись угрозы и оскорбления, а однажды, задержавшись на углу улицы, где давали кукольное представление, он обнаружил, что в образе главного злодея изображали его самого. Когда по ходу пьесы герой колотил негодяя дубинкой по деревянной голове, кукольник, прятавшийся за ширмой, приговаривал фальцетом:

– Вот тебе, Нат Петух де Насест, фонарь под глаз за то, что буханки хлеба маленькие… А вот тебе еще за скисшее вино… А вот тебе кровь из носа за то, что ты слишком любишь гряблоки и ябруши!

Тут кукольник менял голос и спрашивал:

– Будьте добры, сэр, объясните, что такое гряблоки и ябруши?

– Спросите Ната Петуха де Насест, – отвечал фальцет, – и он объяснит вам: что это – яблоки и груши, привезенные из-за гор.

И, наконец, самое важное: Эбенизер Прим впервые за многие годы не пришел в дом Шантиклеров, чтобы собственноручно завести часы. Эбенизер был образцом достоинства и пунктуальности. В высшем обществе Луда ходила шутка о том, что можно быть уверенным в своем социальном статусе лишь до тех пор, пока Эбенизер приходит к вам в дом заводить часы собственной персоной, а не присылает одного из своих подмастерьев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});