Россия времени Ивана Грозного - Александр Зимин

К опричнине руководство церкви отнеслось резко отрицательно. В мае 1566 г. в отсутствие царя митрополит Афанасий сложил с себя сан. Следующий митрополит, Герман Полев, противник опричной политики, был низложен.

Новый митрополит, Филипп, происходил из старомосковского боярского рода Колычевых, как правило активно поддерживавших правительственную политику. Энергичный настоятель Соловецкого монастыря, рачительный хозяин, изобретательный строитель (он придумал сеялку с 10 решетами, веялку на основе ветряной мельницы), Филипп не изменил своего характера и став митрополитом. Условием своего согласия на избрание упрямый и суровый старец поставил отмену опричнины. Он несколько раз публично выступал против разделения страны на две части и против казней: «До каких пор будешь ты проливать без вины кровь верных людей и христиан…».2 Весной 1568 г. в ответ на одну из проповедей в Успенском соборе, куда царь явился со всеми опричниками, в том числе Малютой Скуратовым и Василием Грязным, с оружием наголо, Грозный тут же в соборе заявил: «Что тебе, чернцу, до наших царских советов дело. Того ли не веси, мене мои же хотят поглотити3…».

Борьба за политическое преобладание между церковью и самодержавной властью велась неравными силами. Царь ради противопоставления монастырей-вотчинников высшей церковной иерархии — митрополиту и епископату вернулся к практике широкой раздачи и восстановления иммунитетных привилегий монастырей, отмененных во времена Избранной рады. Митрополиту он в отличие от Владимира Старицкого не давал ни одной жалованной грамоты. Еще при предшественнике Филиппа в 1563 г. была отменена подсудность монастырских властей в светских делах митрополиту и епископам. Таким образом, пределы юрисдикции митрополита даже над церковными иерархами резко сокращались. Борьба митрополита против опричнины заранее была обречена на неудачу. Однако Филипп продолжал свои обличения. Летом 1568 г. в разгар следствия но делу И. П. Федорова, митрополит выступил с очередным поучением, увещевая монарха прекратить казни: «Отнюду же солнце в небеси, несть се слышано благочестивым царем свою им державу возмущати».4 Во время расправы с И. П. Федоровым, послушные царской воле отцы церкви лишили митрополита сана, обвинив его в «порочном поведении», а через несколько дней во время службы в Успенском соборе опричники во главе с А. Д. Басмановым сорвали с него церковное облачение и отправили в заточение. Опала Филиппа сопровождалась почти полным «перебором» церковных иерархов, как его сторонников, так и противников. На этом, однако, включение церкви в бюрократический аппарат государства не было закончено. Эта задача была решeна лишь во второй половине XVII — начале XVIII в.

Расправы с видными представителями московских боярских фамилий происходили на фоне растущей хозяйственной разрухи и ухудшения внешнеполитических позиций России. Осенью 1568 г. Россия потеряла крепость Уллу. Временно перешел в руки литовских войск Изборск. Однако главным обстоятельством, повлиявшим на последующий ход войны, была Люблинская уния 1 июля 1569 г. Теперь Ивану IV пришлось иметь дело с Речью Посполитой, т. е. с объединенным Польско-Литовским государством, унаследовавшим от Великого княжества Литовского его основную внешнеполитическую задачу — сохранение в своем составе русских, белорусских и украинских земель, объединенных некогда в Древнерусском государстве и после монголо-татарского нашествия ставших добычей польских и литовских феодалов.

Международное положение России осложнилось и потому, что не сбылись надежды Ивана Грозного на тройственный англо-шведско-русский союз. Положение Елизаветы, ожесточенно боровшейся в 1568 г. за власть с законной наследницей престола шотландской королевой Марией Стюарт, отдаленно напоминало ситуацию в России, где Грозный видел угрозу трону со стороны Владимира Старицкого. Возможно, это укрепляло у царя надежды на создание действенного политического англо-русского союза, союза двух государей, отстаивающих законную власть. Не случайно на переговорах с Дженкинсоном осенью 1567 г., прося убежища в Англии «для сбережения себя и своей семьи», Грозный одновременно предлагал подобное убежище и английской королеве. Идея политического союза не вызвала интереса английской стороны. Следующему торговому представителю в России, Т. Рандольфу, удалось свести дело к увеличению торговых привилегий Московской кампании. Английские купцы, попавшие в опричное ведомство, получили право свободной и беспошлинной торговли по всей России, исключая Казань, Астрахань, Нарву.

Осенью 1568 г. престол в Швеции занял Юхан Финляндский, женатый на Екатерине Ягеллонке, сестре польского короля Сигизмунда II Августа, на руку которой в свое время претендовал и Грозный. К этому времени относится складывание шведской экспансионистской программы на Балтике. Шведские правящие круги надеялись получить новый источник доходов, поставив под контроль торговые пути из России на Запад. Для этой цели считалось необходимым приобретение узловых пунктов на южном побережье Финского залива, в частности Ревеля. К концу Ливонской войны шведские планы стали значительно шире. Великая восточная программа Швеции предусматривала, как показал Б. Н. Флоря, включение в состав Шведского королевства занятых Россией земель в Прибалтике вместе с восточным побережьем Финского залива, а также Карелии и Кольского полуострова. В ответ на эти планы русское правительство весной 1569 г. обратилось к проектам создания буферного государства в Ливонии во главе с герцогом Магнусом, братом датского короля. План был разработан к осени 1569 г.

Однако его осуществлению препятствовало многое. Небольшому литовскому отряду, воины которого переоделись в опричников, удалось взять Изборск, одну из наиболее неприступных крепостей на северо-западе. Новая опасность надвигалась на Россию и с юга. Османский султанат, стремясь сорвать русско-иранское сближение, предпринял весной 1569 г. поход на Астрахань, который окончился неудачей. Но возможность подобных экспедиций в дальнейшем не была исключена. Это сковывало на юго-востоке часть русских войск.

1569 год принес с собой новую вспышку эпидемии не только на окраинных землях, но и в самом центре России. В Москве, по сообщениям Шлихтинга, ежедневно умирало 600 человек. Резко подскочили цены на хлеб.

Ухудшение международного положения России, рост недовольства внутри страны вызвали новую волну репрессий со стороны болезненно подозрительного царя, проводившего почти все время в Александровой слободе. Посланный с войском в Нижний Новгород, где он должен был возглавить поход против османов, Владимир Старицкий провел на Волге все лето. Как всегда во время военных походов, его авторитет резко возрастал. О влиянии старицкого князя свидетельствует торжественная встреча, устроенная ему костромичами весной 1569 г. Раздраженные опричными репрессиями, они, вероятно, видели в старицком князе возможного избавителя от опал и казней. После отступления османского войска из-под Астрахани (в конце 1569 г.) Владимир Андреевич был оклеветан. Подкупленный царский повар показал, будто Владимир Андреевич дал ему яд, чтобы отравить царя. Царь обвинил двоюродного брата в покушении на свою жизнь и велел привезти его в слободу. На одной из последних ямских станций Владимира Андреевича окружили опричники во главе с Малютой Скуратовым и Василием Грязным и заставили выпить яд. Вместе со старицким князем погибли его жена и младшая дочь, а 20 октября на одном из стругов, на котором плыла из Горицкого монастыря по Шексне, была отравлена дымом его мать княгиня Евфросинья. В связи со смертью Владимира Андреевича Старица была взята в опричнину. После расправы над последним удельным властителем на Руси был казнен и боярин И. И. Турунтай-Пронский, поддерживавший когда-то кандидатуру старицкого князя на престол. Стремясь задним числом обосновать расправу с братом, царь отдает распоряжение внести в летопись новый рассказ о мартовских событиях 1553 г., в котором Владимир Андреевич изображается как активный претендент на московский престол, возмутивший всех бояр против царя. Союзниками Владимира Андреевича объявлялись новгородцы, которые царя «хотели злым умышлением извести, а на государство посадити князя Володимера Ондреевича»,5 а свой город, так же как и Псков, отдать польскому королю. Безымянная «подметная» челобитная, содержавшая подобные обвинения, стала поводом для огромной карательной экспедиции в Новгород. Втайне подготовленный поход 15-тысячного опричного войска начался в конце декабря 1569 г.

«Коею улицею ехал Грозный царь Иван Васильевич, тут кура не поет», — говорится об этом походе в народной песне. Грозный, как лютый зверь, «всех сек и колол и на кол садил».6 Первой жертвой опричного разгула стал Клин, где была учинена дикая расправа, в том числе и над 470 торговыми людьми, прибывшими туда по распоряжению царя из Переславля. Следующая остановка — Торжок. И новые жертвы. В Твери опричники буйствовали в течение 5 дней, число погибших по разным сведениям достигало нескольких тысяч. Во время похода на Новгород Малютой Скуратовым был задушен опальный митрополит Филипп за то, что отказался благословить опричное воинство на разгром «новгородских изменников».