Бандиты времен капитализма - Федор Раззаков

Что касается И. Кобзона, то ему тоже повезло в общении с властями предержащими. Однако это «везение» закончилось, как только в стране началась «эпоха» разоблачений брежневского правления. Вот тогда народному артисту СССР припомнили его близость к кремлевскому двору. И вновь, как и в случае с Ф. Синатрой, никаких доказательств не приводилось, да они, в сущности, в той кампании разоблачений конца 80-х и не требовались. С начала 90-х годов И. Кобзона стали уличать в связях с отечественной мафией, в том, что он водил дружбу со многими известными авторитетами уголовного мира страны. В отличие от своих разоблачителей, Кобзон стоически молчал, считая ниже своего достоинства отвечать на подобные обвинения.

1992. МАЙ

В мае 1992 года начальник Управления Министерства безопасности России по Москве и Московской области Евгений Савостьянов обнародовал данные о количестве и составе крупных бандформирований столицы. По этим данным, самой крупной и влиятельной преступной группировкой в Москве являлась чеченская, насчитывавшая в своих рядах до 400 активных боевиков. Затем шли: азербайджанская (300 человек), солнцевская (230), армянская (150) и казанская (100). Наиболее организованный и прибыльный участок преступной деятельности, по словам Е. Савостьянова, — наркобизнес. Причем 90 процентов московского наркорынка держат в своих руках представители южных регионов.

О войне «славянских» и кавказских (чеченских) группировок главный чекист Москвы ничего не сказал, но это отнюдь не означало, что такой войны не было и в помине. Зато Е. Савостьянов громогласно заявил о том, что при участии ГУВД МБ и МВД России намечено создать специализированную оперативную группу, перед которой будет поставлена единственная задача — ликвидировать одну за другой преступные московские группировки.

Что же касается чеченцев, то Е. Савостьянов предупредил жителей Москвы, что в городе по заказу из Грозного возможны политические теракты, которые могли бы организовать «свои» люди президента Чечни Д. Дудаева. Однако, когда эти слова Савостьянова журналисты донесли через средства массовой информации до своих читателей, чекисты обиделись и посетовали, что обсуждение темы «чеченцы и террор» вызовет только ухудшение ситуации в Москве.

Террористических актов в Москве тогда так и не произошло, и слава Богу. Оглушительные взрывы гремели тогда за тысячи километров от белокаменной.

23 мая на Сицилии взрывом огромной разрушительной силы в своем бронированном автомобиле был убит 52-летний итальянский судья Джо ваш ш Фальконе — координатор комитета по борьбе с организованной преступностью. Вместе с ним погибли его жена и трое телохранителей. Газета «Известия» 26 мая по этому поводу писала: «Как считают в Италии, это не просто месть судье, а политическое убийство — вызов, который мафия бросила всей социальной и юридической системе страны…

Причины трагедии еще до конца не выяснены. Однако по информации, которой мы располагаем, случившееся может иметь некоторую связь с событиями в России. Именно в Москву судья Фальконе должен был прилететь в конце мая — начале июня. Цель поездки — продолжение расследования подпольной финансовой деятельности КПСС.

Мало кому известно, что именно судья Фальконе вместе с помощниками из итальянской прокуратуры в последнее время по распоряжению бывшего президента Ф. Кассиги персонально занимался выяснением обстоятельств нелегального ввоза в Италию денег Советской компартии. Свою работу судья координировал со специальной российской следственной бригадой, занимающейся тем же самым в Москве. Об обстоятельствах этого взаимодействия пока известно очень мало. Можно сказать лишь, что в конце 1991 года Генеральный прокурор России Валентин Степанков встречался с Джованни Фальконе в Италии и обменивался с ним информацией о подпольной финансовой деятельности КПСС. Они постоянно переписывались, согласовывали время многих встреч в Москве и Риме, планировали совместные действия работников следственных бригад России и Италии…

Предполагается, что Италия была не случайным местом вложения партийных денег. Развитая мафиозная структура, исторически связанная с зарубежными преступными каналами, сильные позиции местных коммунистов, давние налаженные контакты — все это могло обещать большие выгоды вкладчикам из Советов. Именно расследование итальянского следа партийных денег впервые позволяет выдвинуть версию не просто о поддержке соратников по идее, а о возможных преступных связях коммунистических боссов с международной мафией. Проверкой этой версии, собственно, и занимался Фальконе…»

Не пройдет и двух месяцев после убийства Д. Фальконе, как новое подобное преступление потрясет Италию. 20 июля на виа Д'Амелио в Палермо взрывом бомбы были убиты ближайший сподвижник и друг Д. Фальконе следователь Паоло Борселлино и пять его телохранителей. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения властей. 25 июля, несмотря на субботу, правительство страны собралось на экстренное заседание и приняло «исторический», как его окрестили, «декрет»: направить на остров Сицилия 7 тысяч солдат и офицеров. Два часа спустя после заседания правительственного кабинета в Палермо приземлился первый самолет с военными из бригады «Фольгоре».

В соответствии с декретом солдаты и офицеры, участвующие в операции по борьбе с мафией, получили статус агентов общественной безопасности. На практике это означало, что они имели право устанавливать посты блокировки автотранспорта, проводить обыски, проверку документов. Была усилена охрана тюрем, где сидели осужденные или находящиеся под следствием мафиози. Выступая по национальному телевидению, известный специалист, консультант МВД Италии Пино Арлакки предложил радикальный способ борьбы с мафией. Он сказал: «Необходимо предпринять сильную, немедленную и, если необходимо, беспощадную атаку против мафиози. Мы знаем, кто они и где. Все те же 67 семейств из провинции Палермо, властвующие уже более века. Нужно только взять их и посадить за решетку…»

Однако это были эмоции, не подкрепленные здравым смыслом. Тому же Арлакки было прекрасно известно, что «болезнь» на Сицилии зашла уже слишком далеко. Мафия там держит под ружьем около 45 тысяч боевиков, разделенных на 150 кланов. В случае военных действий между государством и мафией могло пролиться море крови.

Между тем руки нашей отечественной мафии были не менее длинными, чем у итальянской, и наши наемные убийцы могли бы дать фору любому итальянскому киллеру. Примером тому могли бы служить события на Урале — регионе, уже ставшем к тому времени одним из криминогенных в стране. Ведь именно с Урала начали активно вывозиться цветные и черные металлы, изумруд ы и редкоземельные элементы. Барыши же от этой торговли исчислялись миллионами. В местном управлении Министерства безопасности России вполне допускали возможность неконтролируемого производства высокочистых редкоземов на территории области. То есть где-то в недрах оборонного комплекса уральские умельцы тайком «выпаривали» редкоземы из руд и затем шали их на сторону.

Мы помним из предыдущего повествования о том, как делили сферы влияния в Екатеринбурге банды Трифона и Овчины. Их спор упирался в право взимать д ань с нелегальных торговцев спиртным и кооператоров. Было это всего каких-то полтора года назад. Теперь уральские бандиты шагнули гораздо дальше в своих запросах и аппетитах. Теперь в сферу их влияния попал теневой рынок редкоземельных металлов. А там, где фигурируют многомиллионные барыши, присутствуют и заказные убийства конкурентов. И Екатеринбург в этом деле вырвался далеко вперед других городов России.

В ночь со 2 на 3 апреля в городе бесследно исчез 35-летний Павел Тарланов. Сын миллионера-«цеховика», представитель мощного клана ассирийцев, Тарланов был, казалось, надежно защищен от всех напастей влиянием и средствами своего отца. Однако не помогло и это. Павел Тарланов бесследно пропал, похищенный явно не шпаной, а профессионалами. Средний Урал — это множество заброшенных шахт, промышленные производства, где применяются химические вещества, с помощью которых растворить человеческое тело можно за три-четыре часа.

Отец пропавшего, Игорь Тарланов, ждал, что похитители потребуют с него крупный выкуп за сына, сидел у телефона день и ночь. Но похитителям, по всей видимости, только это и нужно было. Они тем самым привязали отца к дому, и время для поисков и отмщения было упущено.

А вскоре и над головой самого Игоря Тарланова нависла угроза. Ему доложили, что в городе объявился заезжий киллер, отстреливающий особо важных персон. Тарланов-старший усилил свою охрану, и без того многочисленную. Кстати, и жил он не в простом доме, а в том, что стоял в так называемом «городке чекистов», выстроенном в 20—30-е годы специально для работников НКВД. Рядом — здание штаба Уральского военного округа, Дом офицеров…