Каждый его поцелуй - Лаура Ли Гурк

Крошечная ухмылка исчезла, и на его лице появилось такое невинное недоумение, что она опять расхохоталась.

– Грейс, Грейс, – упрекнул он, – как вы можете такое говорить? Я всего лишь учёл ваши предпочтения.

– Давайте угадаю, на кухне меня ожидает ещё несколько полезных блюд? Возможно, отварная говядина с капустой? – предположила она, смеясь.

– Но вы и правда выразили предпочтение в пользу этого блюда.

– Выразила. Умоляю, скажите, какие блюда ждут впереди.

– На второе – хвост омара, моё любимое блюдо, хотя уверен, что вам оно не понравится. Я знаю, что вы не сторонник такой жирной пищи. Хотя, – он сделал паузу и посмотрел на неё, морщинки в уголках его глаз стали глубже, – я слышал, что миссис Марч всё-таки приготовила двух омаров. Она знает, как сильно я их люблю.

– Два хвоста омара для одного человека? Как экстравагантно.

– Разве нет? По-моему, миссис Марч приготовила для меня ещё седло ягнёнка и говядину, молодую морковь и спаржу. На десерт я попросил подать два моих любимых – лимонный торт и шоколадное суфле. Конечно, десерты вас точно не заинтересуют.

Она посмотрела на его луковый суп-пюре, потом на свою кашу.

– Полагаю, мне придётся пересмотреть свои гастрономические предпочтения и обратить внимание на ваши, – серьёзно сказала Грейс, прочистив горло.

– Правда? – Когда она кивнула, Дилан подал знак Осгуду. – Миссис Шеваль передумала, – сказал он.

Дворецкий и лакей сразу поняли, что Мур имел в виду, Осгуд махнул лакею в сторону двери столовой, и через несколько минут Грейс тоже подали тарелку охлаждённого лукового супа-пюре.

Она взяла ложку и улыбнулась.

– Знаете, какая ваша худшая черта?

– Прекрасная тема для разговора между друзьями. Продолжайте.

– Вы прохвост, и по всем правилам должны мне не нравиться. Но нет. Каждый раз, когда вы вызываете во мне отрицательные чувства, потом вы делаете что-то такое, что меняет моё мнение, – всё ещё улыбаясь, сказала она.

– Спасибо. – Он склонил голову набок, будто передумав. – Наверное.

Увидев его притворное сомнение, она улыбнулась ещё шире.

– Я понимаю, это сомнительный комплимент, но так и есть. Я хочу испытывать к вам неприязнь, но не могу.

– Почему вы хотите испытывать ко мне неприязнь?

– Потому что должна.

– Вы всегда делаете, что должны?

– Да, – соврала она.

– Если это правда, Грейс, то вы упускаете многое из того, что может предложить жизнь.

– Возможно, – ответила она, не упомянув, что уже видела многое из того, что могла предложить жизнь, и большая часть того не стоила. Грейс намеренно вернула разговор в русло светской беседы. – Сегодня утром я прочитала в "Таймс", что в настоящее время население Великобритании оценивается почти в четырнадцать миллионов человек.

Дилан со вздохом возвёл глаза к потолку.

– Грейс, пожалуйста, не заводите таких скучных тем. Давайте обсудим что-нибудь интересное. Политику, например.

Она улыбнулась, решив подыграть.

– Если вы настаиваете на столь увлекательной теме, я её поддержу. Ожидается, что билль о реформе парламентского представительства наконец будет принят Палатой лордов этой весной.

По ходу трапезы беседа превратилась в игру, в которой каждый пытался превзойти другого, предлагая для обсуждения как можно более скучные новости. К тому времени, когда подали десерт, они сошлись во мнении, что новость Дилана о том, как лорд Эш упал в обморок узнав, что его троюродная сестра, некогда отлучённая от общества, выходит замуж за торговца, выиграла. И Грейс, и Дилан признали это известие поразительным, когда лакей подал им шоколадное суфле и лимонный торт.

Она пытливо оглядела поднос, пытаясь определиться с выбором.

– Вы уверены, что не предпочли бы простой пудинг? – спросил Дилан, с удовольствием наблюдая, как она замешкалась, не в силах принять решение.

– Да, – ответила Грейс, легонько пнув его под столом. – Пожалуй, попробую и то, и другое.

– И то, и другое? – Дилан посмотрел на неё, прикинувшись удивлённым. – Но, Грейс, пудинг полезнее для пищеварения. Гораздо разумнее выбрать его.

– Я поступаю разумно, – сказала Грейс, когда лакей поставил перед ней две тарелки с десертами. – Поскольку я не могу выбрать, разумно попробовать и то, и другое.

– Мои порочные привычки быстро вам передаются, – предупредил он, когда лакей подал и ему две тарелки. Дилан быстро проглотил оба десерта с беспечным наслаждением человека, привыкшего к подобной роскоши. Грейс не стала спешить.

Она чередовала один десерт с другим, откусывая кусочек сладкого шоколадного суфле и заедая его терпким лимонным тортом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз пробовала что-нибудь настолько вкусное. За последние месяцы из сладкого Грейс могла себе позволить только сахар к чаю, но даже от этой крошечной роскоши пришлось отказаться довольно давно. Дилан откинулся на спинку стула, зачарованно наблюдая за тем, как она ест. Наконец Грейс отложила вилку и удовлетворённо вздохнула.

– Вы не доели, – заметил он, указывая на остатки лимонного торта на тарелке.

Грейс посмотрела на него и потянулась было за вилкой, но передумала.

– Не могу, – простонала она. – Я объелась. Если проглочу последний кусочек, меня стошнит. Прошло уже много времени с тех пор, как я так сытно обедала.

Осгуд и лакей убрали десертные тарелки и расставили корзины с фруктами и сыром. Дворецкий предложил Грейс на выбор несколько десертных вин, и она остановилась на хересе. Затем он налил Дилану бренди, и слуги покинули столовую.

Дилан поднял бокал, глядя поверх него на Грейс.

– Теперь, когда ужин окончен, думаю, нам следует оставить в стороне банальные темы и поговорить о чём-нибудь важном.

Грейс подозрительно на него посмотрела.

– Почему у меня такое чувство, что вы имеете в виду какую-то конкретную тему?

– Потому что так и есть. Я хочу поговорить о вас. Хочу узнать, как девушка из корнуоллской знати, которая видела, как я дирижирую в Зальцбурге, стала уборщицей. Как женщина, которая, очевидно, имеет хорошую родословную, опустилась до торговли апельсинами на улице. Грейс, что с вами произошло?

Если бы она только знала ответ на этот вопрос. Грейс беспомощно посмотрела на Дилана.

– Со мной произошло много всего, что я предпочитаю ни с кем не обсуждать. Моё прошлое – болезненная для меня тема. Пожалуйста, не спрашивайте.

– Хорошо, – тихо проговорил он. – Тогда давайте немного развлечёмся. Чем бы вы хотели заняться?

– Почему бы вам не сыграть для меня на