Весенний марафон - Марина Порошина

– А… что мне теперь делать? – спросила девушка.

– Думать! – отрезала Светка. И повернулась к Катерине, давая понять, что разговор закончен.

На лице ее немедленно расцвела улыбка, и она стала прежней Светкой, которая очень рада, что Катерина не стала дуться и пришла сама. В обычной жизни, вне работы, Светка не любила и не умела ссориться, была легкой и покладистой, чем беззастенчиво пользовались члены ее семейства, включая хомяка, который Светку тоже в грош не ставил. Евгения Николаевича хомяк уважал, а темпераментной Лены откровенно боялся.

– Свет, ты чего ее так? – поинтересовалась Катерина, дождавшись, когда девушка с облегчением шмыгнула вон из кабинета. – Объяснила бы ей.

– Я ей объясняла! Понимаешь, сейчас в платных вузах любого дурака выучат на экономиста. Да еще и с международным уклоном. Знаний – ноль, зато понтов море, она же международную экономику закончила, ее папочка кучу денег заплатил! Уж хоть бы она замуж вышла и уволилась, к черту!

– Все равно не понимаю, чего ты так злишься? – пожала плечами Катерина.

– А ты видела, как она одета? – В голосе Светки звучало искреннее возмущение.

– Как? Нормально. Джинсы, свитер. Пуп голый, но ее дело, раз ей не холодно.

– Свитер – фирмы «Прада спорт», двадцать три тысячи семьсот пятьдесят рублей. Джинсы – от Армани, девятнадцать четыреста, – отчеканила Светка. – Что, съела? А теперь сказать, какая у нее зарплата?

– Не надо, – отказалась Катерина.

Но Светкина справка произвела должное впечатление: на свою зарплату в газете Катерина смогла бы купить ровно половину свитера. Светка могла купить бы весь целиком, но тогда Евгений Николаевич удавился бы на собственном ремне и был бы совершенно прав.

– Свет, а тебе чего – нужны такие джинсы? – поинтересовалась Катерина. – Тряпка и тряпка.

– Фирма… – вздохнула Светка. – Не нужны, конечно, но обидно.

– Я знаешь, что думаю, Свет? Если бы ты по магазинам зря не шлялась, была бы богатой. Ты бы совсем в них не ходила, а? Попробуй? Подкопили бы, купили бы квартиру. Или машину. В кредит.

– Смерти моей хочешь? – захохотала Светка. – Да если я два дня мимо магазинов побегаю, на третий заболею и умру. К тому же с наших с тобой зарплат накопить на квартиру можно лет за восемьдесят шесть, если жестко экономить, – я считала.

– А ты по мебельным бегай, – предложила Катерина. – Там особо не напокупаешься.

– Я и там куплю, не удержусь, – веселилась Светка. – Ты меня знаешь.

Отсмеявшись, Катерина вспомнила наконец о цели визита.

– Света, мне принц позвонил, – сообщила она. – Сказал, что у него есть замок и белый конь, все, как я просила. Зовет приехать, обещает шофера прислать. В воскресенье. Говорит, можно с подругой. Поехали? Я же с тобой ходила.

И, пока Светка молчала, лихорадочно соображая, какой именно из ста вопросов, возникших у нее по этому поводу, следует задать первым, добавила:

– Я не верю. Так не бывает. Но мне интересно. Голос у него нормальный, приятный. Но одна я боюсь.

– Ага! – восторжествовала Светка. – А меня ругала! Во-от!

– Так вы же в магазине встречались, где куча народу. А он меня за город зовет.

– Почему? – насторожилась подруга.

– Говорит, если на коне припереться в город, с гаишниками будут проблемы, – честно ответила Катерина и замолчала, выжидательно глядя на подругу.

Светка тоже молчала. Думала. Потом предложила:

– Давай Женю с собой возьмем. Мало ли что…

– Он с подругой звал, а не с другом, – усомнилась Катерина. – Давай договоримся: поедем на моей машине, если что не так – развернулись и уехали. Идет?

– А поехали! – загорелась Светка. – Может, и тебе повезет, как мне! Вот будет классно! Знаешь, а я верю. Вот моя тетка два раза выходила замуж, и оба мужа у нее – алкоголики, хотя говорят, что в одну воронку два раза не падает. А у нее, получается, упало.

– Это ты к чему? – не поняла Катерина.

– Я же себе нашла по объявлению мужика, какого хотела, и тебе принца найдем. Я чувствую! Или ты кого хочешь – миллионера?

Катерина кисло улыбнулась и неопределенно пожала плечами. Учитывая повод, по которому она притащилась к Светке, с ходу отрицать лозунг «Каждой тетке – по миллионеру» было бы по меньшей мере непоследовательно.

– И очень вовремя! – продолжала радоваться жизни Светка. – Ты вообще-то помнишь, что у нас в понедельник… развод?

– Помню, – заверила Катерина. – Вот и развеемся как две почти незамужние дамы. Не съест же он нас, в конце концов. Очень уж интересно, что он вместо белого коня нам подсунет. Если белого «мерина», ну, «мерседес» то есть, – это пошло. Хотя, в общем…

Уходя, она задержалась в дверях и сказала:

– Свет, ты зайди вечером, браслет забери, забыла же вчера.

– Пусть у тебя побудет. А то Женька все следит. Ревнует. Ха! Спохватился.

…Вечером Катерина смотрела на браслет и думала о муже. Удивительно, но в последнее время он так мало места занимал в ее жизни, в быту и в мыслях, что она почти и не вспоминала о предстоящем разводе. Развод ничего не менял, а просто вносил ясность в их уже давно сложившиеся отношения. Хотя подумать не мешало бы. Надо всегда четко знать, какие задачи перед собой ставишь, чего хочешь добиться и каковы возможные последствия, – такого правила всегда придерживалась Катерина. Она всегда и все решала сама. И Олег ей никогда не мешал. Ее идеи одобрял или помалкивал, не мешая реализовывать и давая возможность набить шишки. Ел, что она готовила, надевал, что покупала. Если она говорила, что в воскресенье они идут в филармонию, – они шли в филармонию, если на рынок за картошкой – шли за картошкой. В воспитание Дашки не вмешивался, больше поддакивал, и Катерина искренне считала, что воспитывает дочь она одна. Когда был дома, машину чинил, хотя на ней и не ездил, он вообще мог починить все, что угодно. Если Катерина рассказывала о делах на работе, всегда говорил, что она – умница, талантливая и делает все правильно. Так она и привыкла думать: она сильная и умная, решительная и самостоятельная и все делает правильно. А муж у нее, увы – бесхарактерный и тусклый персонаж, ведомый. Тогда почему, интересно, она так и не смогла заставить его делать то, что она считает нужным, – менять профессию, зарабатывать, сидеть дома, а не болтаться по стране? Вопрос без ответа. Но тут Катерина поняла, что ход мыслей принял нежелательное направление.

Она пошла на кухню, налила себе чаю, плюхнула туда толстый желтый круг лимона, три ложки сахара и стала думать в другом направлении, правильном и более подходящем в данной ситуации. Почему она никогда не скучала о муже? Провожая в командировку – не расстраивалась, да и не провожала: сам собирался, сам уезжал. Встречая – не особенно радовалась. Если его долго не было – отвыкала, и в первые дни после его возвращения ей было с ним неловко и вместе ужинать, и смотреть телевизор, и ложиться в одну постель. Нет, раньше, давно, она и скучала, и ждала, и даже плакала, когда он уезжал, скандалила, ругалась, выдвигала ультиматумы. Но он все равно уходил, уезжал, пропадал в таких местах, где ни почты, ни телефона. Она не могла ничего с этим поделать. И смириться тоже не могла, не таков характер. И тогда она запретила себе эти эмоции. Будто бы не ждала, и будто бы не злилась, и будто бы не скучала. А потом пришла к выводу, что мужчина – любой, даже самый слабохарактерный и никчемный, как ее Олег – упорен в своих пристрастиях и заблуждениях.