Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1972–1977 - Аркадий Стругацкий

2. Как стало достоверно известно, Петр Якир, просидев на площади около месяца, вдруг затребовал свидания с дочерью и, оное получив, велел передать ей, что в корне изменил свои убеждения и просит всех своих прежних сторонников своим сторонником его, Петра Якира, не считать. После этого он принялся закладывать ВСЕХ. Повторяю: ВСЕХ. Московские диссиденты сидят по углам и трясутся от страха и злости. Это мне показалось важным, прошу тебя иметь это в виду и, если есть у тебя основания, сделать выводы.

3. В эти дни по-видимому решается судьба сборника в МолГв. В понедельник С. Жемайтис вторично подписал наш договор (впервые он подписал его в прошлом году, но его завернули). Снова дожидаются какого-то идиотского обсуждения плана 74-го года, от которого, якобы, все зависит.

Вот пока все главное. Срочно отпиши, а то я уезжаю в Малеевку. С трудом наскреб денег на путевку, нынче иду выкупать.

Жду письма. Целую, жму, твой Арк.

P. S. С Адкой посылаю «УнС». «Полдень» дошлю до конца месяца.

P. P. S. Ышшы и скорее высылай сценарий ДоУ. Должон быть![62]

Письмо Бориса брату, 25 ноября 1972, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

1. Предлагаю следующий текст заявления в ЛитГаз:

«Как нам стало известно, антисоветское издательство „Посев“ опубликовало недавно нашу фантастическую повесть „Гадкие лебеди“. Эта акция, произведенная без ведома и согласия авторов, явно преследует провокационные политические цели и являет собою образец самого откровенного литературного гангстеризма. Мы категорически протестуем против использования нашего творчества названным издательством. Мы с полной определенностью заявляем, что не желаем иметь с названным издательством ничего общего. Мы самым решительным образом требуем, чтобы подобные провокационные акции, мешающие нашей нормальной работе, не повторялись впредь».

Некоторые соображения: а) мне кажется, не стоит упоминать о том, что ГЛ не опубликованы. Кто это знает, тот знает, а кто не знает, тому и знать не надо. б) фразу «мешающие нашей нормальной работе» очень хотелось бы сохранить. Выпад «Посева» — это не только антисоветский выпад, это еще и выпад против нас лично, и соответствующий акцент должен иметь место в заявлении. в) данный вариант, мне кажется, должен Ильина удовлетворить. Если же будут замечания и исправления, сообщи их мне, а сам уж поезжай отдыхать. Я буду формулировать дальше. Методом последовательных приближений. «Медленно и методично», как говорил ареолог Ливанов[63].

2. Удивительная, скажу тебе, история с Дмитревским! Он позвонил мне 16-го и сообщил примерно следующее. «Сижу я с такими-то и такими-то в ЦДЛ. Тут входит Аркадий, бледный и красивый[64]. Нервный. Я говорю ему, что не приезжаешь в Ленинград? Он говорит, а чего я там не видел? Я обиделся и говорю ему, что не надо плевать в колодец, что издают вас пока только в Л-де и пр. Тут он говорит мне — передайте Борису, что я был у Ильина и что все в порядке, а подробно я ему напишу в письме». Ну, мы с Дмитревским поломали головы, ничего не придумали, а потом пришло твое короткое письмо, о чем я Дмитревскому и сообщил при его втором звонке где-то в районе 22–24-го. Он очень сочувствовал, клял «с-сволочей» и снова советовал написать оптимистическую повесть (он как раз составляет сейчас сборник для Лениздата). Советовал также обратиться в Москве к Косаревой, которая сейчас курирует от ЦК как раз студию детско-юношеских фильмов и мультфильм. Это, между прочим, идея неплохая, ты подумай. Но как все-таки могло получиться, что ты (по словам Адки) ничего не помнишь об этом разговоре. Тут одно из двух: или ты был пьян, как Банев, или наш Дмитревский — ба-альшой хитрец!

3. Так я и не понял: получил ты деньги за СЕНТЯБРЬСКИМ, 9-й, номер «Авроры»? Вроде бы пора и получить. За октябрьский номер деньги тебе переведены 19-го ноября — что-то вроде 215 ряб.

4. Что-то ты ничего не пишешь про киношные дела. Видно, дело дрянь. А меня тут Лешка подбивает на кой-какую халтурку. Может быть, и соглашусь. Деваться-то некуда.

5. Сценарий ДоУ я, конечно, искать буду. Лешка говорит, что у него должон быть, правда, только первый вариант. Так что достану я в ближайшую неделю ДоУ-С. Но сейчас посылать его, наверное, не имеет смысла, раз ты уезжаешь. Сообщи мне, все-таки, действительно ли это так серьезно и нужно. Если да, то я постараюсь найти машинистку и за это время распечатать. Я ведь чего боюсь: прочтут они сценарий, нос отворотят и — в сторону. Да еще и последний экз затеряют. А ведь договор можно и под повесть заключить, если есть желание и возможность.

6. Что-то мне Адка смутное говорила, что ты, вроде, и в январе не поедешь в Комарово. Ты что это, брат? Саботаж? А? И уж во всяком случае предупреди заранее.

Вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Большой привет Ленке и Машке.

И спасибо, что Адку так хорошо приняли. Ей очень у вас понравилось.

Письмо Аркадия брату, 28 ноября 1972, М. — Л.

Дорогой Борик.

Утром получил твое письмо, напечатал наше послание «Литературке» и сел за ответ.

1. Был в Межкниге. Мюнхенское издательство «Вильгельм Гейне Ферлаг» напечатало наш ТББ массовым тиражом в покетбуковской серии, мне вручили два экза, из коих я один сегодня же переправляю тебе вкупе с ПXXIIВ. Оказывается, Фомин наш не перешел на другую работу, а находится в длительной командировке в ФРГ. Я настойчиво спрашивал хмыря, с которым разговаривал, насчет денег, он только мычал и отделывался утверждениями о своей некомпетенции. Ну, ты их знаешь. Тем не менее у меня создалось впечатление, что они нас водят за нос. Я предлагаю незамедлительно писать во все эти ферлаги с требованием договорных сумм, сам же я намерен сейчас же написать заведующему западной конторой Межкниги возмущенное письмо (возмущенное в адрес упомянутых ферлагов) с просьбой совета, не написать ли нам письмо хотя бы в «Шпигель», разоблачающее финансовые махинации акул ротационных машин[65]. Посмотрим, что он ответит. Все-таки не исключено, что акулы есть акулы и платить действительно не торопятся. А если это не так и деньги зажилены этими пройдохами, то он должен предотвратить скандал каким-то образом. Ты же немедленно пиши в ферлаги. Думаю, к концу декабря картина прояснится.

2. Одновременно высылаю тебе рукопись сценария «Трижды смертник». Поясняю. Это та самая рукопись, которая была похерена в Кишиневе. Как ты, вероятно, знаешь, все кишиневское руководство полетело. С другой стороны, как я только что узнал, в ГК по кино первого января заканчивается закрытый конкурс на сценарии на рабочую и колхозную тему. Наши друзья настоятельно посоветовали нам кинуть туда этот сценарий («Принимают сценарии и куда худшие, у вас хоть литература настоящая») и они же побеспокоятся насчет блата в жюри. Твоя задача: пройтись по сценарию рукой мастера, перепечатать в трех экзах, один экз оставить себе, а два первых отправить безымянно по адресу: Москва, Гнездниковский переулок, Государственный комитет по кино, на конкурс. Никаких фамилий, только девиз. Девиз не спутай, по нему нас узнают: «Будущее с нами». Вероятно, можно было бы придумать лучше, но нет времени. Обратного адреса, естественно, тоже не давай. Отправь заказным. Понимаю, работа тяжкая, скука смертная, но жить-то надо. Перемогись. Пошли не позже пятнадцатого декабря, а то рукопись опоздает, и все будет впустую. Да, еще: измени как-нибудь название и сообщи мне по адресу: г. Руза Московской области, Дом творчества им. А. С. Серафимовича. По этому же адресу будешь вести со мной переписку до 24-го декабря.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});