OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Сергей Фирсов <[email protected]> Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:09:20 MSK

На все эти вопросы существуют ответы, иногда, впрочем, довольно искусственные (то есть основанные на маловероятных допущениях). Давать их (ответы) здесь мне не хотелось бы – это означало бы нарушение правил некоей игры, которую мы все здесь ведем. Могу сказать только, что Гейгера я понимаю хорошо: он поверил Изе потому, что очень уж трудно оказалось вытянуть это признание-откровение. Опытный «следак» хорошо различает правду и ложь допрашиваемого, особенно когда идет допрос под пыткой.

Главным же образом я хотел сказать следующее: В Ваших с Аркадием Натановичем произведениях, почти во всех, в русле происходящего раскидано огромное количество своеобразных «шкатулочек», заманух, ярких и привлекательных, необычайно интригующих читателя, но не дающих ему до конца узнать те или иные мелочи, которые, конечно же, нарочно упрятаны в эти «шкатулочки». Порой в голову приходят мысли, что это обманка, и там, внутри «шкатулочки», ничего нет, но я почти уверен, что это не так. Писатель всегда знает о своих героях гораздо больше читателя, а упоминание анекдота или отсылка к нему, как к чему-то всем давно известному, подчас работает на общую картину ничуть не хуже самого анекдота. Наверное, произведение от этого только выигрывает, а читатель, если понимает, о чем идет речь, берется в сообщники, если же нет – то это его, читателя, личное горе, и ничего тут не поделать. И все же, все же... Ну куда, скажите, деться от любопытства? Ведь ваши миры выглядят настолько реально! Борис Натанович, если это возможно, проясните, пожалуйста, пару вопросов, никак не связанных с ГТГ и даже не связанных вообще с «ГО». Они занимают меня в первую очередь потому, что в отличие, скажем, от ГТГ, не вычисляемы, и ответы на них знаете только Вы. Это касается «Хищных вещей века» и осталось за рамками произведения. 1. Откуда приехал Жилин, что там у них «уже осень», и чемодан мокрый после дождя, а здесь, в Стране Дураков, 16 апреля?

Сергей Фирсов <[email protected]> Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:11:35 MSK

Это не существенно. Например, из Вальпараисо.

2. Чем же так уела Жилина Вузи, что он «даже глазами захлопал»? Я понял только, что это как-то связано с Салоном Хорошего Настроения. Вероятно, какая-то скабрезность. Неужели абсолютно непечатно? Или все-таки это «шкатулка», в которой ничего не лежит?

Сергей Фирсов <[email protected]> Ростов-на-Дону, Россия - 01/15/99 01:13:47 MSK

В этой «шкатулке» «лежит» только необходимость подчеркнуть ЧУДОВИЩНУЮ неприличность слова «слег» и всего, что с этим словом связано. Вузи – типичная современная девушка (пусть даже и «из хорошей семьи»), вогнать в краску мужчину типа Жилина ей ничего не стоит, но вся ее развязность и «многоопытность» улетучиваются, когда речь заходит о слеге, – в этом суть эпизода. Что же именно она сказала Жилину? Да все что угодно – из лексикона женщин, когда они остаются одни – в родильном доме, в бане или в Салоне Хорошего Настроения.

Уважаемый Борис Натанович! Я более 20 лет работаю в прессе, и с Обллитом сталкивался достаточно часто и достаточно близко. В Ваших интервью Вы рассказывали о взаимоотношениях с цензурой. Позвольте несколько необычный вопрос. Случалось ли, что избегая столкновения с цензурой и пытаясь обойти ее, у АБС рождались новые сюжетные ходы, образы, которые в итоге делали произведение даже лучше?

Евгений Николаев <[email protected]> Йошкар-Ола, Россия - 01/15/99 01:15:44 MSK

Существенных улучшений не получалось никогда (ухудшений – сколько угодно!). Но бывали случаи, когда под давлением цензуры мы производили изменения, которые в дальнейшем нам уже не хотелось возвращать к состоянию «до того». Например, в «Обитаемом острове»: ротмистр Чачу лучше, чем лейтенант Чачу; «воспитуемые» лучше, чем «заключенные» и т.д.

Конечно, не могу не коснуться Тайны Града. Почему бы не предположить, что Наставники просто воплотили в жизнь фразу «Мир – театр, люди – актеры». И собственно житие в Граде – это большой спектакль, режиссируемый Наставниками. Тогда понятна и ограниченность сцены, и, в какой-то мере, постоянная смена профессий гражданами (ну, как актеров пробуют на ту или иную роль). К этой мысли наталкивает находка Изи и Андрея в конце романа – склад скобяных изделий. Как будто кто-то строил здесь декорации...

Евгений Николаев <[email protected]> Йошкар-Ола, Россия - 01/15/99 01:16:52 MSK

Предположить можно, но зачем? Авторов подоплека Эксперимента никогда (сама по себе) не интересовала. Для нас это всегда был лишь фон, антураж, декорация (если угодно) для «приключений духа» наших персонажей. Эти вот приключения были для нас сугубо важны. Что именно герои думают о Городе – важно. А вот что НА САМОМ ДЕЛЕ есть Город – совсем не важно.

По тайне Льва Абалкина я бы тоже с удовольствием предложил свою «безумную идею». Никакой это не автомат Странников, а... люден-прогрессор. Почему бы не предположить, что людены (Волны Гасят Ветер) научились по-свойски обращаться не только с пространством, но и со временем и засылают «временнЫх прогрессоров», которые до поры до времени развиваются совершенно неотличимо от нормального человека. А функция «детонатора» – это инициировать ту самую третью импульсную...

Евгений Николаев <[email protected]> Йошкар-Ола, Россия - 01/15/99 01:18:04 MSK

Никакой «тайны Льва Абалкина» не существует. Лева – обыкновенный землянин («кроманьонской», впрочем, «национальности») с изуродованной судьбой. Есть загадка: что произошло между Абалкиным и Тристаном, там на Саракше, – но это лишь упражнение для работы воображения и не более того. По-моему, в свое время людены довольно быстро и довольно точно восстановили «картинку», когда штурмовали «Одиннадцать вопросов к ЖвМ».

Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович! Я из одного Вашего ответа понял так, что пройдет прилично времени (лет хотя бы 10-15), прежде чем что-то начнет приходить в норму в России. Можно ли поэтому сказать, что сейчас многие выпускники должны уезжать за границу, если они не умеют продавать сникерсы, а хотят всего лишь заниматься своим делом и кормить на это свою семью? Извините за невнятность. Спасибо.

Лобачев Игорь <[email protected]> СПб, Россия - 01/15/99 01:19:36 MSK

Наверное, наоборот: если толковые люди станут уезжать из России, то нормальная жизнь здесь установится через 15 лет, а если не станут, то через 10.

Во-первых хочу сказать Вам огромное спасибо за Ваши книги. Прочтение одной из них (а именно «Понедельник...») определило выбор моей профессии (я программист). И с этим связан мой первый вопрос: 1) Очень любопытно узнать, какие отношения с вычислительной техникой у Вас были тогда, когда Вы писали «Понедельник...»?

Александр Рождественский <[email protected]> Ковдор, Россия - 01/15/99 01:21:19 MSK

В это время я работал инженером-эксплуатационником по счетно-аналитическим машинам. Боюсь, сейчас мало кто даже слышал этот термин и совсем не способен представить себе эти гигантские (2500х1500х1500) гробы, с грохотом и лязгом исполняющие роль электрических арифмометров, причем один был специально для сложения-вычитания – табулятор, а другой – только для умножения – мультипляйер. Это было высокое наслаждение: учить табулятор умножать и делить! Электронная же знакомая машина была у меня тогда только одна – «Минск-22», оперативная память что-то вроде 96 байт (именно БАЙТ, и никаких вам килобайтов), внешняя память – на магнитной ленте и т.д., не помню уже ничего. Помню только, что самое ужасное на ней было – это компиляция и сборка, из-за непрерывных сбоев магнитной ленты.

2) Во многих Ваших произведениях слово «Учитель» пишется (или подразумевается) с заглавной буквы. А кого Вы считаете своими учителями (не только в литературе, но и вообще в жизни)?

Александр Рождественский <[email protected]> Ковдор, Россия - 01/15/99 01:23:17 MSK

Я не могу назвать Вам одного имени или даже нескольких имен. Наверное, я учился у всех умных людей, с которыми доводилось мне встретиться, а таких было немало – больше, чем дураков, что само по себе замечательно. В литературе же: Уэллс научил нас понимать, что такое фантастика; у Хемингуэя мы учились искусству лаконичности и подтекста; у Алексея Толстого – русскому языку (Булгаков был тогда для нас, к сожалению, тайна за семью печатями).