Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая попытка к отложению от Киева произошла там, где всего естественнее было ее ожидать, то есть в Новгороде. При своей отдаленности, при подвижном, промышленном характере своего населения, Новгородский край всегда тяготился зависимостью от Южной Руси и большими данями, которыми обложил его великий князь Киевский. Со времени введения христианства вражда к югу усилилась; так как в Новгороде еще жила многочисленная языческая партия, только по наружности принявшая крещение. Мы знаем, что великие князья Киевские содержали в Новгороде наемную варяжскую дружину, чтобы обуздывать беспокойную Северную Русь. Но эта наемная сила в руках честолюбивого новгородского наместника, или удельного князя, увеличивала средства для борьбы с самим великим князем Киевским; что на самом себе испытал Владимир в молодости. По его стопам пошел и сын его Ярослав. Находясь в постоянном общении с норманнами, Ярослав приобрел себе друзей между их вождями, и связи свои со Скандинавией скрепил женитьбою на Ингигерде, дочери шведского короля Олава Скетконунга. Исландские саги рассказывают, что переговоры об этом браке длились довольно долго, и невеста согласилась на него только после разных условий. Между прочим, она вытребовала себе в вено город Альдейгаборг, или Ладогу. Ингигерда отправилась в Гольмгард с большою свитою, во главе которой поставила своего родственника ярла Рагенвальда; последний и получил от нее в управление Альдейгаборг с его областью. Саги изображают Ингигерду женщиной гордой, умной и решительной: она не замедлила приобрести большое влияние на своего мужа Ярослава. Очень вероятно, что не без этого влияния последний еще при жизни отца задумал отложиться от Киева и сделаться независимым, самостоятельным государем обширной Новгородской области. Его поддерживали в этом намерении стремление самих новгородцев к независимости от Киева, а также надежда на варяжскую помощь. Обстоятельства благоприятствовали ему и в другом отношении: внимание и силы Киевской Руси были отвлекаемы к южным пределам почти постоянною борьбою с печенегами. Как бы то ни было, Ярослав вдруг отказался платить великому князю установленную с Новгорода ежегодную дань в 2000 гривен.
Владимир весьма разгневался на сына и велел исправлять пути для своего войска, которое хотел вести лично. С обеих сторон начались ратные приготовления. Но силы изменили старому князю: он так заболел, что слег в постель. В то же время пришло известие о новом нападении печенегов. Владимир отправил против них киевскую рать под начальством сына Бориса. Последнему хотя и была назначена в удел Ростовская область, но отец очень его любил и держал при себе, так же как и Глеба Муромского, единоутробного Борису. Вслед за тем старый князь скончался, не достигши еще глубокой старости, но пережив многих своих жен, сыновей, даже внуков, в том числе и христианскую свою супругу, греческую царевну Анну. Любимым местопребыванием Владимира Великого было загородное село Берестово, где и застигла его кончина летом 1016 года. Бояре проломали пол в тереме; завернули тело князя в ковер, спустили вниз на веревках и отвезли его в киевский Десятинный храм Богородицы. Здесь оно было заключено в мраморную гробницу, устроенную по образцу византийских саркофагов, которая и была поставлена в церкви рядом с гробницею супруги его Анны. Летописец повествует о бесчисленном стечении народа при погребении знаменитого князя; все плакали и стенали от боярина до последнего простолюдина. Нет сомнения, что печаль была непритворная; ибо хоронили государя щедрого, ласкового, даровавшего народу долголетний внутренний мир и победу над внешними врагами, а главное, распространившего свет христианской религии. Это был поистине великий человек. Печаль народа усиливалась неопределенным положением, в котором оставалась Русская земля, опасением кровавых раздоров и бедствий, которые скоплялись над нею11.
Услыхав о кончине Владимира, Святополк Туровский прискакал немедленно в Киев и сел на великокняжеском столе как старший в роде. Он начал щедро оделять подарками знатнейших граждан, чтобы привлечь киевлян на свою сторону. Но они обнаруживали колебание. Им хорошо была известна нелюбовь Владимира к Святополку; может быть, покойный князь и не прочил его на киевский стол. Притом киевская рать находилась тогда в походе с Борисом, и граждане не знали еще, признают ли Борис и войско Святополка великим князем. Последний послал к брату гонцов с вестью о смерти отца и с лестными предложениями, то есть с обещаниями увеличить его удел. Но опасения с этой стороны оказались напрасными. Борис не встретил печенегов и, возвращаясь назад, стал лагерем недалеко от города Переяславля на речке Альте, впадающей в Трубеж. Этот добродушный, благочестивый князь был опечален смертью родителя и не питал никаких честолюбивых замыслов. Некоторые дружинники изъявили желание посадить его на киевский стол; но Борис отвечал, что не поднимет руки на брата старейшего, которого считает себе «в отца место». Тогда войско, по-видимому недовольное его уступчивостью, разошлось по домам, и он остался на берегу Альты с немногими отроками.
Захватив в свои руки великое княжение, Святополк спешил не только обеспечить его за собою, но и по возможности завладеть уделами других братьев, то есть восстановить единодержавие. Средства, которые он избрал для этого, были согласны с его вероломным, свирепым характером. Таким образом, почти с самых первых страниц нашей истории мы видим на Руси постоянно возобновлявшуюся борьбу двух начал: единодержавного и удельного, борьбу, которая происходила тогда и у других славянских народов. Кроме примера самого Владимира Великого, Святополк имел пред глазами еще подобные же примеры: в Чехии, где Болеслав Рыжий пытался истребить своих братьев, и в Польше, где тесть Святополка Болеслав Храбрый действительно успел частью изгнать, частью ослепить братьев и таким образом сделаться единовластителем. Очень может быть, в своих замыслах Святополк был ободряем собственным тестем, который надеялся теперь не только захватить часть русских земель, но и угодить Римской церкви введением католичества на Руси при помощи своего зятя.
Не полагаясь на киевскую дружину, Святополк отправился в ближний Вышгород и склонил вышегородских бояр помочь ему в его намерениях. Здесь нашлось несколько злодеев, которые взяли на себя избавить его от Бориса; то были Путша, Талер, Елович и Ляшко, частью не русского (может быть, ляшского) происхождения, если судить по их
- История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века - Дмитрий Иванович Иловайский - История
- Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский - История
- Иловайский дневник - Роман Зиненко - История
- Новая династия - Дмитрий Иванович Иловайский - История
- Начало Руси - Дмитрий Иловайский - История
- От Гипербореи к Руси. Нетрадиционная история славян - Герман Марков - История
- ЦАРЬ СЛАВЯН - Глеб Носовский - История
- Завещание Никлота: Подлинная летопись западных славян - Георгий Сидоров - История
- Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История