Дочь моей бывшей - Саша Ким

ни к чему эти душевные метания!

– Так вот где прячутся красивые и одновременно хозяйственные девушки? – Пол перешёл к откровенным подкатам. – В избушках на курьих ножках у самого леса, – усмехнулся он.

Ника смущенно потупила взгляд, а затем коротко глянула в мою сторону.

– Не рекомендую с этим шутить, – строго сказала злючка, явно желая отвести внимание от своей персоны. – Избушка на курьих ножках это место перехода в царство мертвых, – авторитетно заявила она.

Пол присвистнул:

– Вот это фантазия!

– Так это не я придумала, – пожала плечами Ника. – Я лишь читала об этом. Язычники хоронили умерших в тесных домиках – домовнах. Устанавливали их на высоких пнях, чтобы дикие звери не достали. В домиках этих были отверстия, которые обращали в противоположную от поселения сторону. Поэтому в сказках герой обычно просит избушку повернуться к нему передом, а к лесу задом.

– Да ты ещё и умная, оказывается? – восхищенно покачал головой Пол.

Тут даже я рот раскрыл.

– Не то чтобы умная. Начитанная просто, – возразила Ника.

Хмуро глянула на меня, а повернувшись к моему секретарю, расплылась в улыбке. Мною снова завладел гнев, граничащий с необузданной ревностью. Кажется, я готов был сейчас убивать. Лишь бы она не улыбалась, кому попало. Я поднялся, и, покачиваясь, пошёл к туалету.

Бл*дство! Вовсе не я ей нужен!

Отлил, застегнул ширинку и вышел из туалета. Сомневаюсь, что хочу туда возвращаться. В груди будто дыра образовалась, когда я понял, что имею для неё ровно такую же ценность, как и любой другой городской мужик.

Похоже, я маленько перебрал. Ноги не слушаются. И мозги тоже. Я неторопливо приблизился к костру. Пол потянулся, и, коснувшись щеки Ники, стал что-то шептать ей на ушко. Черт! Не могу на это смотреть. Но продолжаю.

Что он ей говорит? Она ответит ему?

Однако Ника продолжала сидеть неподвижно. Я не мог видеть ее лица. В отличие от лица Пола. Он отстранился и удивленно воззрился на девушку.

– Вероника? – поводил ладонями перед ее глазами.

Когда злючка так и не отреагировала, с его лица наконец сползла дибильная ухмылка. Пол отшатнулся от девчонки, будто привидение увидел.

– Что ты ей сказал, придурок? – я бросился к Веронике. – Ник? Все хорошо. Он не хотел тебя обидеть.

Я обнял ее за плечи и насилу поставил на ноги. Она покачивалась в такт мне. Глаза стеклянные. Дьявол, надо было следить за тем, сколько она выпила. А я как дурак зарылся в свои ревностные мысли и не замечал ничего вокруг.

– Тебе плохо? Может воды? Ник, не молчи только, – прошептал я, поглаживая ее лицо. – Что ты наговорил?! – рявкнул я не подумав.

Ника вздрогнула, и будто выйдя из оцепенения огляделась по сторонам. Я обнял ее, извиняясь за то, что напугал.

– Да ничего, – мямлил оправдания Пол. – Предложил уединиться…

– С водилой уединяйся, придурок! Тут тебе клуб, где можно девушек на ночь цеплять?

Чувствуя, что Ника не в состоянии сдвинуться с места, я подхватил ее на руки и понёс в дом.

– Он тоже приятно пахнет, – пробормотала вдруг злючка, когда я опускал ее на кровать.

– Что?

– Пол. Он тоже приятно пахнет.

– Вот и я о том… Тебе не я нужен, а чистый мужик, – укрывая ее пледом, ревниво буркнул я.

– Но… – она поймала мою руку, – я снова цепенею, когда речь идёт о сексе.

Она сплела свои пальцы с моими и повела ладонь по своему телу. Чувствовал я все отлично. Зато почти ничего не видел в темноте, и это помогало моей совести дремать.

– Но не с вами…

Черт. Похоже я сам того не желая угодил в ловушку. Я напряг руку, когда мы подошли к линии ее трусиков.

– Нет… – шепнул я, стараясь сдерживать свои нетрезвые порывы. – Я не могу сейчас сделать этого.

Ника шумно всхлипнула в ответ. Бросила мою руку и порывисто отвернулась к стене.

Бл*дство! Я же не могу оставить ее вот так? Вернее именно так и следовало бы поступить в наших обстоятельствах. Будь я хотя бы трезвым. И то не факт… Разве я мог обидеть ее и уйти? Слышал, от неудовлетворенности много разных болячек может случиться. А о ней и позаботится некому. Никто не научит, не объяснить… Что за бред у меня в голове???

– Тебя это беспокоит? – я неторопливо придвинулся к ее затылку.

– Угу, – промычала она жалостливо.

– Болит? – хмурясь, спросил я.

Она отрицательно покачала головой, и я облегченно выдохнул.

– Н-но… я больше думать ни о чем не могу, – она снова всхлипнула.

Плачет??? Я уткнулся носом в ее шею. Хотя бы это я могу себе позволить?

– Прости… – шепнул я, оставляя легкий поцелуй на ее коже. – Скоро во всем разберемся, и…

– Да не дочь я вам! – она завыла в голос. – Не дочь!

– Ладно-ладно, – я погладил ее волосы. – Я буду счастлив, если это правда.

– Ну, правда же! – она захлебывалась от слов. – Я точно говорю вам…

– Не плачь только, не плачь.

– Не могу не плакать. У меня там… все тянет…

– Малышка, – я погладил ее предплечье, и замер, поражённый тем, что собрался делать.

Моя ладонь скользнула по ее руке. Я накрыл ее пальчики, спрятанные под тонкой тканью.

– Я научу тебя, – выдохнул, направляя ее пальцы ниже.

Ее трусики уже были влажные. Это сводило с ума. Однако я сжал зубы, дабы не позволить себе лишнего. Куда уж ещё больше. Как бы я ни старался себя оправдать, я осознавал, что это уже далеко за гранью допустимого.

Я не прикасался к ней. Лишь слегка направлял ее пальцы. Вряд ли это может считаться адекватными взаимоотношениями, окажись мы родственниками. Но на меньшее я не был готов.

Видимо ее желание переросло в невыносимое напряжение. Она беспрекословно подчинялась моим наставлениям, и уже через пару минут в награду за чуткое руководство до моего слуха донёсся сдавленный стон.