Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На мгновение аквамариновые глаза наполнились слезами, которые, казалось, вот-вот заструятся по щекам. Губы упрямо сжались… Но вдруг она с трудом сглотнула и выговорила: «Мое имя Зейнаб. Оно означает» прекраснейшая «.
— Еще раз! — воодушевлял ее Карим.
— Я Зейнаб! — голос ее окреп.
— Хорошо! — он снизошел до похвалы, не оставшись равнодушным к ее тяжелой внутренней борьбе и победе над собой. Он вполне понимал, сколь трудно ей разрывать с прошлым, но был удовлетворен тем, что она поняла наконец: лишь вверив себя ему, сможет она выжить в новом для нее мире.
— А теперь подойди ко мне, — велел он. — Помни, что я, ни к чему не стану силой принуждать тебя, но теперь буду тебя касаться. Не нужно бояться меня, Зейнаб. Ты поняла?
— Да, мой господин.
Нет, она не станет бояться, а если и испугается, то он не увидит этого ни по ее лицу, ни по глазам…» Я Зейнаб, — думала она, свыкаясь со всем тем новым, что входило в ее жизнь с этим именем. — Я существо, созданное для ласк и восторга мужчины. Вся дальнейшая жизнь моя зависит от того, чему научит меня этот человек. Я не хочу в мужья чудовища, подобного Иэну Фергюсону. И не имею никакого желания провести остаток дней в обители, молясь Господу, о котором почти ничего не знаю… Я Зейнаб — «прекраснейшая»…«Усилием воли она преодолела дрожь, охватившую ее тело, когда Карим обнял ее и притянул к себе.
…Он почувствовал, что она подавила отвращение, и был удовлетворен. Потом, взяв ее за подбородок, приподнял голову девушки и стал нежно поглаживать тыльной стороною руки ее скулы и челюсть. Пальцем провел по прямому носику, затем принялся ласкать ее губки, покуда те не приоткрылись. Когда он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, Риган.., нет, уже Зейнаб почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Ты ощутила силу касаний? — как бы между прочим поинтересовался он.
— Да, — она кивнула. — Это мощное оружие, мой господин.
— Только если уметь им пользоваться, — поправил он. — Ну, продолжим. — Он слегка отвернул в сторону головку Зейнаб и губами нашел нежное местечко как раз под мочкой уха; — Касаться можно не только руками, но и губами… — объяснял он, — ., и языком. — Он мощным движением провел языком по ее шейке, благоухающей гарденией.
Зейнаб помимо воли затрепетала.
— Ты начинаешь испытывать возбуждение, — сказал Карим.
— Правда? — но она не вполне поняла его.
— Отчего ты вдруг задрожала? — спросил он.
— Я.., я не знаю… — честно отвечала она.
— Взгляни на свои соски, — велел Карим. Она поразилась, сколь малы они стали и тверды, словно цветочные бутоны, прихваченные морозцем.
— Что ты ощутила, когда мой рот коснулся твоего тела?
— По…покалывание, наверное… — заикаясь, ответила Зейнаб.
— А где именно? — синие глаза пристально глядели на нее.
— Во всем теле, — призналась она.
— Твои чувства пробуждаются, — спокойно констатировал он. Потом, к ее величайшему изумлению, легко подхватил ее на руки и перенес девушку на постель. Нежно уложив ее, он сказал:
— Продолжим наш урок здесь. Я хочу, чтобы ты привыкла к несколько более интимным прикосновениям, а это легче проделывать здесь, и лежа.
»…Он не собирается делать мне больно «, — повторяла она про себя как заведенная.
— Я буду теперь касаться твоей груди, — предупредил Карим, тотчас же начав ласкать своими длинными пальцами маленькую нежную полусферу. Потом он накрыл ее ладонью и слегка сжал — она прерывисто вздохнула, занервничав. Тогда он убрал ладонь и стал ласкать ее легкими движениями — самыми кончиками пальцев. Сунул палец себе в рот, не сводя с нее глаз, а потом принялся водить смоченным пальцем вокруг одного из сосков, пока тот не стал влажным. Затем, склонившись, он нежно подул на него.
…Это и впрямь удивительно приятно, подумала про себя Зейнаб. Потом спросила:
— А могу я делать так с тобой? Доставит это тебе удовольствие, мой господин?
— Тебе было приятно, Зейнаб?
— Думаю, да… — призналась она.
— Со временем я позволю тебе исследовать мое тело, но пока рано, мой цветочек… А теперь продолжим. — Темноволосая голова его склонилась, и на этот раз губы Карима сомкнулись вокруг соска Зейнаб, и она прерывисто вздохнула.
»…Это воистину сладко!«— пораженная, поняла она. Движения его губ вызвали прилив таких ощущений, о существовании которых девушка никогда прежде не подозревала и не считала себя способной их испытывать.
— 0 — о-о-ох! — вырвалось у нее помимо воли. Он понял, что это стон наслаждения, а вовсе не страха. И сразу же занялся второй грудью — и вот уже юное тело выгибается в его руках, стремясь навстречу ласкам его рта… Он был удовлетворен. Она быстро расставалась со страхом. К счастью, травма, нанесенная ей, не столь серьезна, как он прежде полагал… Наконец, посчитав, что достаточно раздразнил ее. Карим запечатлел легкий поцелуй на ее губах:
— Я доволен тобою, Зейнаб, — сказал он с нежной улыбкой. — Ты нынче прилежная ученица. А теперь, если хочешь, можешь одеться и пойти в садик к Оме, я разрешаю тебе.
— Ты.., ты не хочешь продолжать? — она была явно разочарована.
— Вечером мы продолжим урок, — спокойно отвечал учитель.
— О-о-о… — она поднялась с ложа и, быстро одевшись, покинула комнату.
Карим-аль-Малика хмыкнул. Да, давненько он не обучал девушек! Прежде он всегда держал себя в руках. И на этот раз он не изменил себе, хотя она и испытала наслаждение от его ласк и прижималась к нему… Но в какой-то момент его мужское естество мгновенно превратилось из дрессированного животного в дикого и буйного зверя. Ему пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы тотчас же на месте не овладеть ею. Правда, девушка этого не поняла, но ведь и она страстно возжелала его…
…И он, не прерываясь, ласкал ее благоуханную плоть отчасти с целью самодисциплины. А потом отпустил ее — так, как когда-нибудь отпустит ее настоящий властелин, насладившись этим прекрасным телом. Это было непросто… Теперь он понимал, как сглупил, отказавшись обучать девушек после того, как Лейла из-за него покончила с собой. Это крайне раздосадовало его, он страдал, но опять же во имя самодисциплины ему следовало бы тотчас же заняться новой ученицей…
Образование, полученное им в Школе Страсти в далеком Самарканде, было для него мощным источником доходов, позволившим ему приобрести» И-Тимад»и плавать, куда ему вздумается. Купив корабль, он вскоре сколотил сплоченную команду матросов, где царила дружба и полнейшее взаимопонимание. А лишившись прежней кормушки, в последние годы он вынужден был проводить в море куда больше времени, нежели ему бы того хотелось. Донал Рай ни разу не обмолвился о том, сколько заплатит ему за обучение Зейнаб, но Карим знал, что старый друг его отца будет щедр…
- Мое сердце - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Неотразимая герцогиня - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Непокорная - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Обрести любимого - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Разбитые сердца - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Новая любовь Розамунды - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Ворон - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Злючка - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Запретные наслаждения - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы
- Экстаз - Бертрис Смолл - Исторические любовные романы