Свирепый ландграф - Андрей Белянин

– Насчет Зубов – мне пока неизвестно. Просто как-то не было случая уточнить. Но если вы хотите, то я непременно поспрашиваю наверху. Там наверняка знают.

– И на том спасибо. А что, Кэт, вот такие фантомы в виде слащавых старушечьих мордашек у вас часто встречаются?

– Обычное колдовство, – слегка пожало плечами небесное совершенство. – Не слишком сильное. Концентрация зла ослаблена расстоянием. Структура эфирная. Физических возможностей едва хватает на произношение приказов. И то, косноязычие должно бросаться в глаза.

– Точно! – загорелась Лия. – Все так и было. Шипит сквозь оставшиеся три зуба, зараза старая, а укусить не может.

– Дело не в укусе. Я хочу знать – кто это? Почему именно старуха, а не какой-нибудь зверский мужик или красотка с улыбкой Медузы Горгоны?

– А еще она очень похожа на Ризенкампфа! – вставил Бульдозер.

Я, признаться, об этом уже подзабыл. Спасибо верному оруженосцу.

– Ну, что же. Попытаюсь выяснить для вас всю цепочку. Но обещайте, что не отступитесь и доведете вашу эпопею до победного конца.

– О, это сколько угодно! Милорд готов совершать подвиги по сто раз на дню, два раза в неделю брать по неприступному замку, три раза в ту же неделю спасать плененных принцесс, а оставшиеся дни использовать для более крупномасштабных действий. Разгона вражеских армий, например.

– Лия! – с трудом зарычал я, давясь улыбкой.

– Что-нибудь не так, лорд Скиминок? – с искренним удивлением округлила глаза эта скоморошина.

Богиня легко соскочила с валуна, потянулась… Какая грация, какая пластика, какая патетика! Мы с Бульдозером невольно покраснели. Как же она это делает?

– До встречи, лорд Скиминок! – Ее ласковые пальцы чуть коснулись моей щеки. Она вздохнула. Великолепная грудь сладко колыхнулась. Божественная женщина плавно взлетела к небесам, оставив нас в неземном озарении счастья.

Мы с Жаном, понимая друг друга с полуслова, просто пялились в облака, и восхищение истинной красотой переполняло наши загрубевшие души. Мир уже не казался таким суровым, горы неприступными, а враги непобедимыми. Наоборот! Трава стала еще зеленее, солнце теплее, птичье пение звонче, а наша эйфория упоенности жизнью грозила сделать из нас рьяных проповедников разумного, доброго, вечного. Мы даже были уверены в том, что знаем формулу счастья. Счастье – это когда…

– Нет, вы посмотрите на них! Все мужчины одинаковы. Я же сто раз повторяла вам, милорд, что она бесплотна.

Так. Все. Спокойствие, только спокойствие. Формулу несчастья мы тоже хорошо знаем. Она у нас ходячая, имя произносить не надо…

– Пойдем куда-нибудь или останемся здесь?

– Куда мы пойдем в таком виде? Хорошо еще, что сейчас лето, тепло. Зимой в неглиже давно бы в бобиков мороженых превратились. Жан, какие перспективы ждут нас за перевалом?

– Не знаю! – честно доложил трусливый рыцарь.

– В любом случае – там ли, тут ли, – а нам стоило бы приодеться.

– Тогда вы рано отпустили вашу блондинку! – ехидно заметила Лия.

– Почему?

– Бабушка говорила, что тот, кого коснется рука богини, может загадать желание.

– Это примерно с той же степенью гарантии, как на падающую звезду или ночь перед Рождеством? – уточнил недоверчивый я. В этой веселой стране меня обычно охватывает просто нездоровый скептицизм.

– Неизвестно, – развели руками супруги.

– Тогда нечего и губки раскатывать. Хотя… почему бы и не потешить почтеннейшую публику? В порядке научного эксперимента в борьбе с суеверием и мракобесием хочу одежду для меня и вот для этой белобрысой! Не очень сложно для небесной силы, а?

Через мгновение из-за поворота вышла высокая навьюченная кобыла. Неторопливой рысью она направилась прямо к нам и ткнулась плюшевым храпом мне в плечо.

– Лошадь, – неуверенно высказалась Лия.

– Ясно, что не бегемот! – бодро парировал я, стараясь слегка заглушить в себе проявление страха Божьего. – Глянь-ка в мешки, чего там понапихано?

– Наша одежда, милорд! – Лия бухнулась на колени, держа в левой руке мою клетчатую рубаху, а в правой – пажеские штаны в обтяжку. Срывающимся голоском, с глазами, полными слез раскаяния, она обратилась к смеющимся небесам: – О, великая богиня красоты, прекрасная Кэт… Кат… Катариада Базаливмейская! Прости меня – дуру грешную, неразумную! Как можно было хоть на секунду усомниться в твоей власти и силе? Это я из-за лорда Скиминока так раздухарилась. Обычно я мирная, хорошая и по хозяйству могу, и стирка-глажка всякая, даже варенье сварю. Прости меня, пожалуйста! Виновата, виновата, каюсь. А в мешке, я надеюсь, тот самый синий камзольчик с серебряной вышивкой? А пару сменного белья положить не догадались? Ой! О чем это я?! Уж ты прости меня заблудшую, необразованную! Весь день на ногах, сплошные нервы, пристают все подряд… Муж шляется черт-те где, приходит поздно в женском платье… Да если бы не милорд… Прости, прости, прости! Не буду спорить насчет закаляющих испытаний – вам, богам, виднее. Хотя, знаешь ли…

– Стоп! – Я вовремя прикрыл ее ротик фиолетовым плащом.

Сколько знаю Лию, дай ей волю – так она такого наговорит, ангельского терпения не хватит! Очень мне надо, чтоб Кэт наверху весь этот бред услышала. На что способны разгневанные боги, я помню из художественной литературы – мифы Древней Греции, пятый класс.

– Все, голубка, достаточно на сегодня.

– Вы не хотите помолиться вместе со мной? – ошарашенно выдала она, когда я убрал руку.

– Хотим, – перемигнулись мы с Бульдозером. – Но попозже. В другой раз и не в этом месте. Сегодня уж наверняка, благодаря твоей страстности, там, на небесах, все отметили хороший поступок гражданки Базаливмейской. Ей уже аплодируют. Но если помнишь, то мы обещались довести до конца наши приключения. Значит, следует собраться, перевалить через гору, найти Раюмсдаля, откопать Зубы и всех победить. Слово надо держать!

– Это факт, – подумав, признала наша подружка.

Пока она одевалась, мы отвернулись. Когда я и Лия были полностью одеты к новому походу, Жан почувствовал себя неуютно. Признаться, с первого раза никто и не понял, чего он там мнется.

– Бульдозер, если тебе так приспичило, сходи в кусты. Но имей в виду, все торопятся.

– Ты что, не слышал приказа милорда? Давай бегом, потом садись на своего гнедого и дуй за нами. Я поеду с ландграфом, нас ждут великие дела!

Бедный потомок благородного рода Буль де Зиров беспомощно переводил умоляющий взгляд с меня на собственную супругу, невразумительно пытаясь хоть что-нибудь выдать.

– Ой, ну не тяни.

Он всплеснул руками, сел на камушек и… разревелся! Боже мой! В последний раз в таком состоянии я видел его перед боем с бандой Волчьего Когтя. Слезы тоже лились ручьем, правда, потом он им устроил! Но сейчас-то с чего? Даже на казнь он шел гораздо спокойнее. Мы переглянулись и наперебой бросились утешать несчастного парня. Однако горе было столь велико, что лишь добрых полчаса спустя мы наконец поняли, в чем дело…

Виноват, конечно, я. Попросив у богини одежду для себя и Лии, я напрочь забыл о том, в каком виде находится мой верный оруженосец. Вроде бы одет, и ладно. Но ведь на нем женское платье! Какой рыцарь сможет пережить такой позор?! Когда мы все трое были на равных, еще куда ни шло. Жан спорил, но смирялся. Когда от наших одежд оставались одни тряпочки, а он был полностью экипирован, то особых причин для обид тоже вроде не было. Не до жиру, как говорится. А что теперь? Теперь я красуюсь в клетчатой теплой рубахе, черных джинсах, мягких кроссовках и фиолетовом плаще с серебряной пряжкой. Его супруга, а мой паж – в синем камзоле с серебряным шитьем, узких штанишках со шнуровкой по бокам и новеньких сапожках. Мы снова одеты как всегда. Естественно, Бульдозер впал в ничтожество. Вынь да положь ему новые латы, полный доспех, плюс еще щит с гербом! Ну я же не склад и не музей! Кто мог всерьез предполагать, что мое желание действительно сработает? Я бы тогда такого понапросил – весь небесный отдел сбыта с ног бы сбился, исполняя мои сиюминутные причуды.

– Жан, я клянусь всеми святыми угодниками вашего мира, что при первом же удобном случае одену тебя подобающе рыцарю, получившему золотые шпоры за Ристайльскую битву! Поверь мне, пожалуйста.

– Я верю вам, лорд Скиминок, – глухо ответил мой зареванный друг. – Ради Бога, сделайте это побыстрее.

– Хоть сию минуту! – бодро поддержала повеселевшая Лия, кивком головы указывая за мою спину.

Не хочу оборачиваться. И так ясно по ее сияющей физиономии, что ничего хорошего меня там не ждет. Рукоять Меча Без Имени стала теплеть. Опять… Ну, ни минуты покоя! Боже, Боже, Боже… Почему эти проклятые доспехи нельзя просто пойти и купить?

Двое рыцарей. Доспехи черные и матовые, не блестят. Ни гербов, ни флажков, ни вымпелов. Лошади тоже черные, с неестественно синими глазами. Лица всадников скрыты забралами. Они выехали из-за поворота скалы, застыв на мгновение. От обоих веет такой волной агрессии, что отказаться от драки попросту невозможно. Догонят и убьют. Все в порядке вещей, ни у кого не вызывает удивления, вроде бы так и надо. В этом мире быть трусом просто не выгодно. Во всех отношениях. До зрелых лет даже не доживешь – затопчут еще в младенчестве. В монастыре не скроешься – монахи порой воюют не хуже наемного гарнизона. Вшивую интеллигенцию, типа врачей, библиотекарей, алхимиков, художников и прочего безоружного народца, вообще за людей не считают. Два рыцаря были идеальным воплощением ночного кошмара средневекового жителя. О таких всадниках с уважением и страхом рассказывали деревенские брехуны в местных забегаловках за кружкой дешевого пива. О чем это я?