Ураган - Александр Николаевич Бубенников

class="p1">– Ты, что, дурачок… Какие деньги… Цветы надо посадить, цветничок на могиле организовать так, как тебе душа подскажет…

– Понял, извини, Маш.

– Отец у тебя боксёром был?

– Да, отличным боксёром, каэмэсом… Тебе расшифровать, что это значит для посвященных, отдающих жизнь спорту…

– Отец твой был кандидатом в мастера спорта, – с сияющей улыбкой сказала Мария, – я сама была каэмэсом по художественной гимнастике, между прочим. А ты пошёл дальше отца, насколько мне известно от твоей мамы…

– Да, я стал мастером спортом… Мой тренер считал, что даже титул мастера спорта международного класса – не мой предел, на змс вёл…

– Да, не довёл…

– Да, Маш, не довёл, к сожалению, дружки, спившиеся боксёры с пути славы сбили… Организовали банду боксёров-разбойников и меня туда втянули… Иных уж нет, а многие далече, тянут свои срока или ушли на пожизненное заключение до смерти в тюрьме…

– Твой тренер, который змс, жив здоров?

– Жив курилка, куда он денется, здоров, как чёрт, хоть сейчас выходи на ринг и посылай своих оппонентов в нокаут… У него нокаутирующий удар, причём с двух рук, правой и левой, бешенный… Он и мне такой же удар с левой поставил… Ведь я левша с детства, как и отец… – Он кивнул головой на памятник. – А с правой руки не успел поставить мне удар, поскольку я в тюрьму загремел…

– Хочешь, я верну тебе твоего тренера, и он быстро поставит тебе удар с правой руки…

– Это невозможно, он же отказался от меня, преступника, бандита… Ведь наши ребята-бойцы меня впереди себя ставили, чтобы я вырубал с одного удара жертву, или самого сильного, а они на подхвате… – Вспомнив это словцо «на подхвате», произнесённое матерью, он внимательно посмотрел на мать, которая не отвела от него своего взгляда. – Вот мама всё знает… всё как есть, как было…

– Отец горько запил не только оттого, что оказался безработным, но и оттого, что сын-боксёр, его надежда в большом спорте, в лихие бандиты подался… По-чёрному запил, жизнь хотел самоубийством закончить… Потому и сдала я его, несчастного, с ума сходящего, со связанными руками в психушку… – Вера перекрестилась и, обращаясь к памятнику, произнесла. – Прости меня, Игорь, не сдала бы тебя в психушку, ты бы дома с жизнью своей покончил… Прости, меня и сына прости… – И предложила со слезами в горле. – Давайте пригубим по глоточку за душу его грешную…

– Какой классный коньяк, никогда такого не пил… Пятилетняя Мета… Метакса, как ты изволишь, Маш, выражаться не произвела на меня никакого впечатления… Даже позабыл, что употреблял случайно…

– А ты пьёшь много?

– Иногда бухал с ребятами крепко…

– Когда со спортом завязал?..

– Когда меня за драку в кабаке дисквалифицировали, звания мастера спорта лишили, и когда тренер змс от меня отказался… тогда центровые меня и подхватили, и повели по тёмным коридорам жизни…

– Центровые – это местные отморозки-бандиты, Маш, они-то ему всю жизнь и испортили… – Вера слёзным голосом стала умолять. – Только не связывайся с ними снова, сынок…

– Связаться-то придётся, мать, ведь многие мои дружки, что в тюряге гниют сейчас, большую часть вины на себя взяли, чтобы мне срок скостить… Некоторые друганы уже коня двинули, это те, что с убийствами связаны… Меня не обвинили из-за их молчания во время следствия, суда, а сейчас их нет на этом свете… но их-то дружки на этом свете, могу мне предъявит… Так что мне разбора не избежать…

– Это понятно, Гера…

– Ты со мной, как с маленьким говоришь, Маш…

– Правильно понял, Гера… – Мария снова просияла царственной улыбкой и свысока поглядела на собеседника. – Гариком, а ещё лучше Игорем буду тебя величать, когда в большой спорт вернёшься… Ты же ещё несмышлёный ребёнок, избалованный мамой и папой… – Кивок на могильный памятник Игорю Игоревичу. – К тому же не честолюбивый спортсмен, если позволил банде верховодить тобой, тренера от себя отшатнул… Это не дело, худо, когда своих тренеров кидают… Не он тебя кинул, а ты его кинул… – Она сделала небольшой глоток из маленькой коньячной бутылочки и осмелела. – А я обожаю бокс как самый объективный вид спорта на планете Земля: никогда нокаутированного соперника не признают победителем боя… А по очкам кому угодно победу могут присудить… А самый субъективный вид спорта – это художественная гимнастика… Ушла рано из неё, когда судьи многажды засуживали из зависти к моей женской красоте, рано созревшим формам, к пластике движений, ловкости, цепкости – мячи и булавы не роняла никогда… Выполнила норматив мастера спорта, но не стала чемпионкой, подсудили двум худоконкам, плюнула и не стала мастерский значок получать, дура…

– Выходит, ты тщеславная, Маш…

– Скорее, честолюбивая, Гера… Моё условие тебе, высказанное здесь на могиле отца в присутствие твоей любимой и любящей матери следующее: завязывай пить и возвращайся в большой спорт, завоёвывай дружбу, верящего в тебя тренера, пусть он тебе нокаутирующий удар с двух рук поставит… Против чистого нокаута не попрёшь, не надо напрасно очки считать и подсуживать по блату и за деньги… Понял, давай, я прямо с могилы отца, на фоне памятника ему позвоню твоему тренеру…

– Да я его новый телефон не знаю, а старым домашним он уже не пользуется, сменил давно… Только погонит он меня в шею…

– Не погонит, скажешь, что невеста, мастер спорта, несостоявшаяся олимпийская чемпионка требует… Именно так, не просит, а требует… Говоришь, тренер был лучшим другом твоего отца… Хорошо, сними меня на фоне памятника отцу, чтобы его ФИО было видно и годы пребывания на земле от рождения до смерти… Бери смартфон и снимай… Сделай несколько снимков, чтобы памятник был везде, причём со мной одной, с матерью одной, и ещё, где мы стоим двое, невеста и мачеха… Всё объяснишь своему зэмээсу… Скажешь тренеру, что отец, мать и невеста требуют твоего возвращения в большой спорт под началом великого тренера…

Игорь сделал несколько снимков и передал смартфон в руки Марии, бурча, под нос себе:

– Где же мне сегодня только цветные фотографии распечатывать – хлопотно и долго это у нас…

– Без проблем… Дарю свой смартфон как символ нашей начавшейся в комнате свиданий, так сказать, плотской дружбы… О любви пока не говорю раньше времени, её надо заслужить, дорогой и незабвенный Гера-боксёр… Любовь названной невесты дорогого стоит, бейся за неё везде, на ринге и вне ринга… Но я же тебе призналась обожаю бокс и бойцов-нокаутёров…Всех знаю поимённо от Попенченко и Лемешева до Тайсона…

– Слушай, Маш, но здесь же все твои контактные телефоны запечатлены, – он вертел её дорогущий навороченный смартфон в руках и не