Рейтинговые книги
Читем онлайн Разборки в Токио - Айзек Адамсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58

Вскоре после этого, по словам Мигусё, у него случилась первая любовь. Женщину звали???

Затем он снял кучу фильмов и стал знаменит. Я не могу прочесть твои заметки, Билли. У тебя ужасный почерк. Это бессмысленно. Ты все равно не будешь их смотреть.

Сара, Сара, Сара. Пятьдесят с лишним страниц заметок о Сато Мигусё – и вот что осталось. И она еще обвиняет меня в пассивной агрессивности. Я решил распечатать файл «Сато о кино», чтобы прочитать его в поезде до Киото. К несчастью, у Бхуто были какие-то проблемы с оборудованием, и принтер не работал. Так что я отключился от главного сервера «Молодежи Азии» и допил пиво.

Бхуто долго извинялся за проблемы с принтером и проклинал навороченную аппаратуру.

– Знаешь, как говорят в народе, – сказал я.

– Как?

– Если она работает, значит, уже устарела.

Хиро Бхуто лишь посмотрел на меня, затем повернулся и стукнул по принтеру, в недвусмысленных выражениях сообщив ему, что будет, если принтер не исправит свое поведение.

Принтер молча выслушал и принял к сведению.

На выезде из города я Снова попытался связаться с Синто по пейджеру, но ответом было молчание. Парень умел обижаться. Может, будь он рядом, он и разговорился бы, но теперь наверняка не скажешь.

Меня вдруг посетила интересная мысль, которая вроде бы оправдывала мою паранойю. У меня не было никаких доказательств, что он действительно водитель Сато. Я никогда не видел его с Сато, а Сато никогда его не упоминал. Предполагаемый заказчик убийства мог вполне организовать так, чтобы Синто Хирохито заехал за мной именно в тот момент, когда дом Сато уже горел. Я помню, как Синто, задыхаясь, подбежал ко мне, когда я выходил из «Пурпурного невода». К тому времени Сато уже наверняка загибался, давясь дымом.

Какой же я идиот. Синто, ключ к разгадке смерти Сато, все эти дни возил меня по Токио, а я думал только про его усы. Он несомненно узнал обо мне больше, чем я о нем. Я почувствовал себя дурачком, которого водили за нос.

В ожидании скоростного поезда я вновь стал рассматривать фотографию. Я так углубился в это занятие, что едва замечал людей вокруг. С вами явно что-то не то, если вы обращаете больше внимания на картинки, чем на людей.

Интересно, как эта фотография попала к якудза. Возможно, ее сделал частный детектив или бестолковый папарацци, который думал, что фотографии Сато еще ценятся в таблоидах. Но если Брандо Набико не врет, что это кадр с 16-миллиметровой пленки, дело принимает новый оборот. С появлением видео никто в здравом уме не станет пользоваться 16-миллиметровой камерой при слежке или даже для съемки домашнего кино. Фильм выйдет недешевый, звук никакой, для получения связного изображения требуется доводка. Эту камеру уважают эстеты и студенты-кинематографисты – за прекрасное качество изображения и за то, что она тоньше отстраивает освещение, фокус, количество кадров в секунду и тому подобное. Люди, которые любят повторять: «Театр – жизнь. Фильм – искусство. Телевидение – мебель». Иными словами, люди, которые о практической стороне дела, как правило, не заботятся.

Значит, главные подозреваемые теперь – снобы от кинематографа. Но явные изъяны фотографии говорили о том, что снимал сноб-неумеха либо сноб, которому плевать на качество изображения, хотя именно качество – основной резон использовать 16-миллиметровую камеру.

Невразумительно, конечно, – ну и ладно. Я же не обязан разгадывать каждую тайну. Найти женщину на фотографии – весьма мудрено само по себе.

Разглядывая снимок, я вдруг понял, что она становится все нереальнее. Искать ее след – все равно что играть в пятнашки с привидением. На ум приходило множество дзэнских коанов о простых с виду, но неразрешимых задачах. Однако такие мысли – пораженческий бред. Тайна – это обычная реальность, завязанная узлом.

Наверняка я знал только три вещи. Первое: она гейша. Ну хорошо, слукавил. Это не факт, а просто чертовски мощная догадка. Назовем это харагэй, мышление нутром. Второе: она знала покойного Сато Мигусё – в доказательство у меня есть фотография. Третье: когда я впервые увидел ее в «Пурпурном неводе», она от кого-то скрывалась, убегала почти в отчаянии. Вероятно, от якудза, но, может, и от чего пострашнее.

Посетив мою любимую окамисан[57] в Киото, я надеялся узнать, что же так напугало мою гейшу.

Конечно, в Токио есть отличные гейши. Я просто тащился от физической красоты токийских гейш, а их гостеприимство – само по себе грация. Но сравнивать токийских гейш с киотскими – занятие неблагодарное. Все равно что сравнивать игорное заведение на речном пароходике в штате Айова с казино на бульваре Стрип в Лас-Вегасе.

Киото для гейш – что Париж для интеллектуалов. Лос-Анджелес для блондинок. Нью-Йорк для еврейских комиков или Берлин для кожаных штанов.

Иными словами, Токио – это Токио, а Киото – это Япония.

Я имею в виду Японию легенд, дворцов и храмов, самураев и, конечно, гейш. Говорят, что культура Японии зародилась на Кюсю, а в Киото расцвела, преобразуя идеи, привносимые из Китая, в нечто уникально японское. Киото более тысячи лет был имперской столицей Японии, а равно культурным и религиозным центром нации. Даже иностранцы признали мировое значение этого города, нажали на нужных людей и добились отмены его бомбардировок во время Второй мировой войны, когда были разрушены почти все японские города.

Жители Киото сами, кажется, не знали, как относиться к своему городу. После войны они под предлогом модернизации натравили на старый Киото армию бульдозеров – задача, явно измеряемая метражом выложенных тротуаров. К счастью, война за превращение Киото во второй Токио пока не выиграна.

В определенном смысле Киото сохранил все то, что осталось от традиционной Японии, и потому, как ни парадоксально, забит туристами почти круглый год. Как однажды сказала Сара, именно массовое стремление к аутентичности делает ее невозможной. Культура сохраненная уже более не аутентична.

Сара говорила, отсюда же моя одержимость гейшами. Моя любовь к ним – проявление неосуществимого стремления познать Японию, которой больше нет. Сара утверждала, что в поисках первобытной и подлинной культуры в мире, где культура – всего-навсего прирученная дворняга, я буду неизменно разочарован. Так и буду вечно падать в объятия прелестных гейш, ища прозрения, которое никогда не наступит, ибо то, чего я жажду, навсегда утеряно.

Может, она права. Но, может, и я не так уж обманываюсь. Я возражал, что меня привлекает глубина самой фантазии. Гейши никогда не были реальны, даже сотни лет назад, когда институт гейш процветал. В них все утонченно декоративное – не наносное, но и не естественное. Они были, а немногие являются и сейчас, живыми произведениями красоты. Они – воплощение романтики как концепта, как направления в искусстве, реакция на занудство жестких социальных иерархий и договорных браков, что правили когда-то Японией. Гейши продавали грезы, а этот продукт требует пожизненного упорного воспитания. Это чудо, которое, очевидно, поймет лишь общество, где индивидуальные потребности неизменно подчинены общественным. Гейши – не просто путаны с сямисэном;[58] они – символ эфемерной молодости, красоты, времен года – и жизни самой. Их существование – продукт дзэнской традиции, которая признает неотъемлемую печаль осознания того, что эти счастливые часы пройдут, жизнь закончится – и находит радость в этой печали.

Вот так я и лепечу, пока Сара в конечном счете меня не затыкает.

Допустим, говорит Сара. Но ты не японец, даже не буддист, у тебя-то что за оправдания?

А я не знаю, что на это ответить, да особо и не стараюсь. Это глубоко личное, и, будь я психологом, может, выдумал бы какую-нибудь теорию, на которую она бы купилась. Она большая любительница разных теорий. А я журналист. Мой бизнес – факты. И факт прост: я до того люблю гейш, что готов поломать из-за них свою жизнь.

А если вы готовы поломать свою жизнь из-за гейш, лучше всего это делать в Киото.

Хаотичный муравейник крошечных деревянных домиков, часть района Гион, куда я направлялся, дает представление о том, как выглядела городская Япония сотни лет назад. Хроникеры любили подчеркивать, что Киото уже дважды горел и перестраивался еще до того, как первые колонисты высадились в Плимуте.

Но сейчас я торчал в дорожной пробке двадцатого века на Каваримати-дори.

– Вы британец? – спросил таксист.

– Американец, – ответил я. – Но с благими намерениями.

– Черт. Да мне все равно. Пока платите в иенах, имеете право ехать. А вы неплохо говорите по-японски. Я сам кореец, так что против вас ничего не имею.

По-моему, он хотел сказать: «черт с ними, с японцами, раз им не нравятся такие, как мы, иностранцы». Я уже не раз встречал корейцев, которые неоднозначно относились к Японии. Как и большинство стран, которые в то или иное время стремились к мировому господству, Япония имела свойство посматривать на соседние народы свысока, полагая их менее развитыми. Поскольку ближайшей второсортной нацией были корейцы, им в основном и доставалось.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Разборки в Токио - Айзек Адамсон бесплатно.
Похожие на Разборки в Токио - Айзек Адамсон книги

Оставить комментарий