Окраина - Петр Шевцов

   Посадка, была стремительной, ремни кресел могли бы оставить синяки, если бы не одетая броня. Едва они вышли в гул ночного аэродрома, к ним сразу подбежал человек и назвав условный кодон повел к геликоптеру. Машина уже вращала на холостом ходу винтами, рампа опустилась, едва они подошли. Судя по обводам, геликоптер был скоростной военной моделью, скорее всего прототип, так как Гюнтер не смог ни по обводам, ни по салону определить его производителя.

   Стартовали так же. Быстрый набор высоты и затем, скорости. Лететь в нём, правда было спокойней чем в необорудованном нутре самолёта.

   Русский, показал, что надо поговорить, и сделал приглашающий жест ему и родезийцу. Когда их шлемы склонись над электронным планшетом, он показал на часы и обозначил позицию.

   - Минус тридцать, от этой отметки.

   Сверили часы. Всё остальное, было заранее оговорено. Но так заведено. Если что-то возможно еще сказать, оно должно прозвучать сейчас. Но здесь собрались профессионалы. Даже не очень серьёзный с виду Пастор, которого Гюнтер не жаловал, надо признать, прошел столько войн и конфликтов, что не многим уступал опытом ему. Одно то, что он жив, само за себя многое говорило.

   Разошлись. Пастор подал своим бойцам знак приготовится и те, начали помогая друг другу, проверяться. Его группа высаживалась первой.

   В салоне, три раза мигнула сигнальная лампа и погас свет. Аппарель стала опускаться, и геликоптер, будто вслед за ней, резко рухнул вниз. Как только у стоек выхода техник управляющий аппарелью зажёг зеленые маркеры, группа родезийца, один за одним, исчезла во тьме. Прыгали на ходу, со сверх малой высоты. Опасно. Особенно тут, но это специфика работы. Вечная лотерея.

   Аппарель еще поднималась, а геликоптер уже уходил набирая скорость вслед за разрывом в поле обзора спутников. Следующей была группа Русского.

   И его бойцы, молча, неторопливо готовились. Когда предупреждающе замигал сигнал, они закрыли шлемы и встали держась за специальные поручни. За тонированными забралами шлемов не было видно лиц. Люди-роботы, навьюченные поклажей и оружием. Все повторилось как и в первый раз.

   На планшете Гюнтрера, через четыре минуты уже мерцало не две, а пять маленьких звёздочек. Каждая звёздочка, группа из трех человек. Группа несет потери, звёздочка, становится кружочком. Если остается всего один человек от группы, точкой.

   Геликоптер набирающий высоту и скорость, резко рвануло вбок, так, что Гюнтер "достал" шлемом стойку крепления кресла. Звук турбин поменялся. Лётчики врубили форсаж. Снова рвануло так, будто в борт, кто-то большой пнул ногой. Звуки, неожиданно пропали. Была вибрация, в свете ламп, кружила пыль, сорванная из своих потаённых мест рывком, а звуков, абсолютно не было. Старший третьей тройки, рванув чеку привязной системы кресла, встал и отвалив люк ведущий к пилотам, по пояс исчез из виду. Показавшись в салоне и закрыв люк, показал жестами, что они быстро снижаются. Гюнтер, тут же принял решение и подал знак людям - приготовиться. Снова рывок. Не успевший закрепится боец, успевает у хватиться за стойки, но его срывает, и он спиной вперед перелетает через проход. Но Гюнтер, следит не за ним. На другом борту, в жуткой тишине начинает протаивать обшивка. Будто борт не из специального дюраля, усиленного "кристаллической" бронёй пластинки которой тают на равнее с обычным металлом и пластиком.

   Аппарель открыли из кабины. Выпускающий бортовой техник, безвольной куклой, еще после первого рывка вист на страхующем тросе. Его можно было списать в потери. И сигнал, начинает мигать не переставая. Люди начинают прыгать в неизвестность. Когда настает его очередь, он касается чеки, и снова рывок от которого меркнет в глазах.

   Очнулся Гюнтер от того, что его хлещут по щекам. Не в силах раскрыть глаза, он с трудом разлепив чем то склеенные губы, хрипит

   - Стоп!

   - Слава богу, очухался.

   Говорит кто-то по-русски.

   - Я не вижу! Глаза.

   - Погодите. У вас на лице кровь запеклась. Только, не открывайте, пока не скажу. Сейчас промою.

   Ему в руки, суют смоченную чем-то тряпку. Шипя, корка отходит. Затем тряпку отнимают и дают флягу.

   - Промойте, только учтите воды у нас, в обрез. Затем можно открыть.

   Гюнтер делает как велено, и после этого медленно приоткрывает глаза. Он всё ещё в кресле. Вот только перед ним, болотистый лес и один из пилотов перепачканный с головы до ног кровью.

   - Как вы?

   Гюнтер, прежде чем ответить, прислушивается к себе и пробует пошевелить руками и ногами. Все вроде в норме. Но тело ноет, как после того памятного посещения турецкого полицейского участка когда... Он, кивает русскому.

   - В норме.

   Пилот, облегчённо кивает и кинув флягу на сидение рядом, склоняется над трупом одного из его людей лежащем в остатках креплений неподалеку.

   - Возьмите оружие и покараульте, пока я переоденусь. Отстирывать бесполезно. Местная живность...

   - Я знаю.

   Гюнтер постанывая, отстёгивается и хотя уже знает ответ, спрашивает

   - Мёртв?

   Пилот вместо ответа поворачивает его бойца. На лице следы удушья. Он зацепился снаряжением. Но умер, судя по тому, как болтается голова, от того, что ему при этом сломало шею. Гюнтера передергивает, от боли, когда он резко встает на ноги. Он только сейчас обращает внимание, что остаток геликоптера, будто отрезан. Часть машины, отрезанная неведомым скальпелем, упала отдельно от остального корпуса.

   Уже раздевшийся пилот, ёжась от холодного воздуха, поясняет, видя, что он разглядывает срез, а потом смотрит вокруг

   - Это нас, у самой земли при последнем рывке. Благодаря этому, живы остались.

   Гюнтер, проверив автомат, включает детектор и обходит сплющенные остатки геликоптера. При этом, убеждается в справедливости слов пилота. Кусок машины вбит в болотистую почву. Видно откуда он падал по упавшим и поломанным деревьям. Кусок салона и кабины. Где всё остальное, не понятно.

   Обходя кабину, понимает, почему пилот весь в крови. Разрез прошёл прямо по верху кресла второго пилота. Отсутствует часть его плеча и головы. Это его кровью, выжившего пилота, закидало при финише. От удара.

   Когда он обошёл корпус, пилот уже вымылся и переоделся. Сейчас сидя над заплечным ранцем пытался снять с него складную лопату борясь с незнакомыми креплениями.

   - Не стоит. Зона уберёт. Собирайтесь, надо уходить.

   Пилот, попался понятливый. Он быстро собрал свои вещи, и упаковал в аварийный брезентовый прорезиненный пакет, который до этого достал из под своего сидения. Взяв из такого же пакета умершего пилота сухой паёк и амуницию, укрепил всё на раму ранца.

   Оружие, он взял и свое, и умершего бойца тактической группы, повесив по бокам брезентовые подсумки с рожками для АКСу. Их у него, было два комплекта. Второй автомат, он оставил, положив умершему пилоту на колени, после того как снял его жетон.

   Электронный планшет, как и радиостанция, отказывался работать. Карту он высвечивал, а вот их местоположение, нет. Пришлось ориентироваться по деревьям, и по допотопному компасу русского, который хотя и врал безбожно, но хотя бы что-то показывал.

   Но беспокоило его, не это. А все более и более приближающиеся звуки перестрелки... Они уже два раза меняли направление, но похоже, что это не они уходили от нее, а она их нагоняла, охватывая полумесяцем заболоченный лес. А это значило, что они попали как раз на спорную территорию, за которую сейчас разгорелась война между двух кланов аборигенов.

   Часом ранее, железнодорожная насыпь, южнее Гнилого Леса.

   Майор Гром выслушал разведчиков и подал знак. Командиры групп стали поднимать своих людей и выводить на исходные позиции. Болотистая лощина, севернее железнодорожной насыпи, после ночной грозы очистилась от аномалий. Уж такое это было место, обманчивое и коварное. Заболоченный лес, как оборотень, то становился прямой короткой дорогой до самого моста, то коварной ловушкой сгубившей не одного сталкера. Оптимальным для прохода местом, он был только в краткий период после гроз. Именно по этому, его группа выдвинулась еще вечером к кромке леса и теперь полукольцом охватив лощину продвигалась вперед. Как и ожидалось, Свободовцы попытались проскочить лощиной, чтобы выйти во фланг, едва рассвело. Попытавшись воспользоваться тем, что пока не активировались разряженные грозой ловушки.

   Постепенно, по мере втягивания групп в лощину нарастала стрельба. Сейчас идя, со своей группой почти в центре, он по слуху определял, как продвигается зачистка. Особо лезть, в глубь лощины, не имело смысла. Через несколько часов, из её центра, начнет подыматься туман, и вот тогда. Тогда, в этом гиблом месте, лучше никому не задерживаться. Поскольку то, что творит с людьми Зона, не пожелаешь и врагу. Ходили слухи, что были несколько сталкеров прошедших живыми через туман, но он, таких не встречал. Были единицы тех, кого туман застиг вблизи от выхода, и кому удавалось уйти. Но это, были только 'оболочки', что оставались от живых людей. Полностью измождённые и абсолютно лишённые разума. Их находили патрули периметра.