Невеста ледяного дракона в академии (СИ) - Цветкова Виктория

11.1-11.3

11.1

Я предполагала, что для подтверждения личности придется обращаться к отчиму. Однако, как ни готовилась, звуки низкого властного голоса оживили яркие впечатления от многочисленных выволочек, которые доставались на мою долю в отрочестве. Только мысленно дав себе подзатыльник и напомнив, что мне давно не десять, я вернулась в тревожное настоящее.

— Кузен Джерт! Рад слышать после стольких зим! — голос лорда Дирка, немного приглушенный из-за огромного расстояния, излучал восторг.

Красивое лицо ректора осветила любезная улыбка. Если не знать, как неприятно ему общение с родственником, я решила бы, что у них прекрасные отношения.

— Ты не изменился, Дирк, все такой же. — Отдав дань формальностям, Джерт арк’Брокк стал серьезным. — Я по делу. Получена странная бумага от одного из ведомств Надании.

— Вижу, что ты все так же прямолинеен, кузен, — отчим нарочито громко вздохнул. — Я в курсе запроса из Зангрии. И что же в нашем ответе кажется тебе странным?

— Выходит, ошибки нет? Девочка жива, но объявлена мертвой?

— Ты как никогда прав, кузен. Король подписал бумаги еще три недели назад.

— В то время сьерра Дана действительно числилась пропавшей, однако теперь она нашлась. И с ней все в полном порядке.

— Ха-ха, ты проверял, что ли? Почему так уверенно говоришь?

— Хм, сьерра Данаиса — невеста одного из самых завидных женихов Ангрианна, лорда энн’Галлдиора.

— Хм. Забавно. А эльфа не смущает, что у нее нет имени? Артефакт рода дей’Фиерволф уничтожен. Ты знаешь, что это влечет за собой. Наследство ее отца выдано несостоявшемуся жениху в качестве компенсации.

Я обмерла. Так вот, о чем приходил поговорить Нико! Уже тогда, в Аламо, ему было все известно: не случайно он обмолвился, что на мне никто не женится. Выслушай я его, избежала бы сегодняшнего позора.

Сознание вдруг начало уплывать. Наверное, и ноги подкосились, потому что дей’Хант вдруг оказался рядом. Поддержав за плечи, усадил в кресло возле ректорского стола и втиснул в руку стакан с водой.

А разговор продолжался. Ректор повысил голос. На плечи снова надавила яростная драконья аура.

— Как ты посмел разбить камень ее рода? Ты ведь знал…

— Осторожнее, Джерт, даже ледяным не позволено оспаривать решения королевского дома Надании, — немедленно вспыхнул огненный. Затем резко успокоился и продолжил с прежней любезностью: — Что до побуждений, я объясню тебе по-родственному, если нужно. Мы с женой были опозорены, когда дерзкая, эгоистичная девчонка нарушила волю Повелителя драконов и сбежала от жениха. Где и с кем она пропадала, неизвестно. Стоит ли упоминать, что, если бы об этом узнали, в глазах общества она была бы обесчещенной, а на имя семьи легло позорное пятно.

— Не надо утрировать, Дирк! Мы оба знаем, что ты, как лорд-канцлер, способен замять любые слухи. Никто не посмел бы вякнуть.

— Спасибо за веру в меня, дорогой Джерт. Но я не всесилен и живу в окружении врагов. А они молчать не станут.

— Да брось…

— Поверь, это было непростое решение. И оно принято ради сохранения доброго имени и чести всего клана. Вопрос Данаисы теперь закрыт. Как она будет жить, ни мне, ни ее матери неинтересно. Неблагодарная отвергла брак с красивым, достойным молодым драконом и сама выбрала путь бесчестия и безвестности. Я очень надеюсь, что благородный лорд энн’Галлдиор одумается и возьмет свое слово назад.

Обвинения Дирка арк’Брокка били меня, словно пощечины. И тем обиднее, что, действуя импульсивно, я действительно не думала о последствиях, не рассчитывала, чем все обернется, была одурманена своей первой любовью. А на поверку оказалось, что не было никакой любви. Мои щеки пылали от стыда, а сердце разрывалось от боли и возмущения. Да, скоропалительный побег был моей огромной ошибкой, но наказание — уничтожение кристалла рода, хранящего всю силу и память предков, — несоразмерно содеянному.

— Скажи, существует ли хоть малейшая возможность вернуть девочку в лоно рода? Может, ее примут родственники, раз артефакта ее семьи больше не существует?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как трогательно ты печешься о ней! Поверь, на добро она ответит очередной неблагодарностью. Нет, как глава клана и канцлер Надании, могу заверить, что ни одна семья ее не примет.

После этого категоричного заявления, не меняя фальшиво-дружелюбного тона, мой бывший отчим распрощался, сославшись на доклад у короля.

Несколько минут в кабинете стояла тишина. На большом стенном экране мигали какие-то символы, но ректор, откинувшись в кресле, не обращал на них внимания.

— Ну что ж, мне как будто больше нечего здесь делать. — подал голос герцог дей’Тар. Он спешно поднялся и, поклонившись, направился к дверям. — Благодарю, лорд арк’Брокк, что уделили время.

— Надеюсь, вы удовлетворены, эйс дей’Тар? — голос ректора догнал гостя уже на пороге.

Тот резко остановился:

— Вполне. Я всегда доволен, когда справедливость торжествует. Пускай девушка не самозванка, но она все-таки безродная, и ей не место здесь.

Высказавшись, он важно удалился в полном сознании своей правоты.

И ведь не поспоришь. Мне действительно не место в лучшей академии магии на Андоре.

Эйс дей’Хант небрежно развалился в кресле, которое только что покинул отец Шеллара.

— Мне жаль тебя, Дана-таран, но он прав. Попечители и родители учеников забросают короля жалобами, если кто-то из наших студентов не будет иметь рода.

Декану не терпится избавиться от неудобной ученицы? Впрочем, он ведь никогда и не скрывал этого.

— Адер, тебе не пора вести первый курс на практику? — спросил ректор довольно раздраженно.

— С этим справятся и наставницы, Джерт. От неумех, которых мы напринимали в этом году, я не жду сюрпризов. Главный нарушитель здесь, и скоро я от него избавлюсь. Было приятно с тобой работать, Дана.

Хотелось сказать, что я считаю его напыщенным индюком. Но в моем положении лучше держать слова и мысли при себе.

Ректор писал что-то в маговизоре, но сейчас отвлекся:

— Подожди прощаться, Адер. Дана у нас самородок, а талантливого студента я могу оставить на особых условиях. С королем договорюсь.

— О нет! — декан боевиков шутовски закатил глаза, и я вдруг поняла, что он только играет роль сноба и дразнит нас с ректором.

— Именно. Если ты не хочешь талантливую студентку, ее возьмет арк’Асгейрр. Он уже выражал желание заполучить ее после третьего курса.

— Только не этот старый развратник!.. — Адер зажмурился в притворном ужасе. — Ладно, уговорил.

Что? Я остаюсь?

11.2

Самой не верилось, но, благодаря заступничеству ректора, я осталась в академии. Внешне все было как прежде: комната в преподавательском блоке, место в столовой на втором уровне, лекции, практика. Изменилось лишь отношение. Раньше для однокурсников я была чужой, непонятной, но все-таки принадлежала к высшему классу, и с этим не могли не считаться даже самые завзятые грубияны и наглецы. Теперь же меня вычеркнули из одной касты общества, а в другую я не попала. Меня презирала знать и не принимали простолюдины.

Однако я восприняла свершившееся не так уж остро. Такой характер с детства: я не интересуюсь мнением неблизких мне людей. Хорошо это или плохо, но эта защитная реакция помогла в детстве пережить равнодушие матери. А еще наложила отпечаток ранняя юность, проведенная среди чужих и очень разных людей в пансионе — там тоже имелись недруги, на мнение которых мне было начхать.

Гораздо хуже сознавать, что мой род — славный и древний — загублен благодаря моему же легкомыслию. Ни о чем другом я не жалела. И винила только себя. Вот причина моих странных снов про пещеру, жуткую тень, падение в пропасть. Вот почему я слышала папин голос. Мое легкомыслие привело к столь печальному итогу. Можно было предположить, что огненный станет мстить, и хотя бы попытаться выкрасть родовой артефакт предков из сокровищницы дракона.