Крах мирового порядка - Юрген Граф

При круглосуточной работе газовых камер это означало бы, что на один цикл отводилось бы лишь немногим более полутора часов. За это время жертвы, которые, разумеется, отчаянно защищались, надо было загнать в здание, распределить по трём камерам (деление на камеры было столь же бессмысленным, как и в Белжеце, оно уменьшало полезную площадь и усложняло процесс), потом впустить в камеры выхлопные газы дизельного мотора, а после смерти всех жертв освободить камеры, вытащить трупы из здания, после каждого второго или третьего цикла очистить камеры от кала, мочи и рвотных масс — и так все 70 дней без перерыва.

Разумеется, дизельный мотор никогда не должен был ломаться и при этом работать с сильной нагрузкой, так как при малой нагрузке он вообще не смог бы выработать нужное количество моноокиси углерода. Требовать от рационально мыслящего человека, чтобы он поверил в это, — просто наглость.

Ф. Брукнер: Согласно приговору дюссельдорфского суда на процессе бывшего лагерного персонала Треблинки в 1964–1965 годах, число жертв, погибших в газовых камерах первого здания, составляло 200–350 на цикл, т. е. эти камеры могли вмещать в общей сложности 1050 человек и в день требовалось всего семь циклов. Что касается камер второго здания, то суд исходил из числа 400–700 жертв на один цикл.

Студент: Позвольте, я сейчас подсчитаю… У этих гореюристов получается, что на одном квадратном метре умещались в среднем 17, а часто даже 22 человека?

Ф. Брукнер: Да; это показывает, что дюссельдорфских судей Бог явно обделил мозгами. Но перейдём к следующему пункту. Согласно приговору дюссельдорфского суда, который, разумеется, опирался только на показания свидетелей, газовые камеры первого здания имели высоту «около 2,6 м», а второго — «вероятно» 2 м. По показаниям свидетелей произошла герметизация этих камер, чтобы могла подействовать моноокись углерода от дизельного мотора.

Карло Маттоньо совместно с Юргеном Графом в книге о Треблинке подсчитал, сколько времени при таких условиях должно было пройти в герметичной камере, чтобы жертвы задохнулись. Если согласиться с нереальным числом в среднем 17 человек, которые, согласно дюссельдорфскому приговору, набивались на один квадратный метр, то в камерах первого здания все люди задыхались бы примерно через 32 минуты, второго — примерно через 21 минуту, так как к этому моменту достигалась бы смертельная концентрация двуокиси углерода 10 % параллельно со снижением содержания кислорода в воздухе до 8,5 %.

Если же исходить из максимально возможного числа 10 жертв на квадратный метр, то это время увеличивается на 70 %, в первом здании оно составило бы 54, во втором — 36 минут.

Согласно показаниям свидетелей, при убийстве газом один цикл обычно длился 30–40 минут, но здесь есть много несоответствий. Польская еврейка Рахель Ауэрбах утверждала, что борьба со смертью в новых газовых камерах «часто длилась более часа», так как мотор от советского танка, который подавал выхлопной газ в камеру, не давал достаточного количества газа, чтобы заполнить помещение.

Главный свидетель по Треблинке Янкель Верник писал в 1944 году: «Мотор в новых газовых камерах был с дефектами, и несчастные жертвы вынуждены были ждать смерти часами. Сам Сатана не смог бы выдумать такую дьявольскую пытку».

Парадоксальным образом подача выхлопных газов дизельного мотора не укорачивала, а продлевала жизнь жертвам, поскольку эти газы, как известно, содержат много кислорода. Короче: зачем нужен был дизель, если и без него жертвы могли задохнуться максимум через 54 минуты? Зачем надо было возиться с мотором? Слушаю вас, Анатолий?

Студент: Дизельный мотор работает, как компрессор. Я считаю, что стены газовых камер под давлением подаваемых выхлопных газов не выдержали бы и рухнули.

Ф. Брукнер: На эту возможность указывал и дипломированный инженер Арнульф Ноймайер. Он писал:

«Согласно показаниям свидетелей, моторами, которые заполняли камеры газом, были тяжёлые дизельные моторы советских танков, мощность которых достигала 550 л.с. Так как дизельные моторы имеют высокий уровень компрессии, можно предположить, что они могли ещё продолжать действовать, когда давление выхлопных газов после выхода из цилиндра составляло 0,5 атмосферы. Когда эти газы подавались в герметично закрытое помещение, давление там тоже повышалось на 0,5 атмосферы (что соответствует нагрузке 500 г/см2)».

В первом здании давление на стены достигало силы, которая соответствует весу в 52 тонны. Каменная кладка не могла долго выдерживать столь сильное давление, и газовые камеры должны были рухнуть. Это приводило бы к нужному результату — смерти узников, но с тем маленьким недостатком, что здание после каждого цикла приходилось бы отстраивать заново, если только мотор не останавливали заранее.

Студентка: Скорее под давлением слетели бы с петель двери и жертвы сразу вырвались бы на свободу.

Студент: Однако, несмотря на все эти технические проблемы, нацистам удалось за 70 дней убить 491 000 евреев в трёх небольших камерах первого здания. Зачем тогда, собственно, понадобилось строить второе здание? Ведь с октября 1942 по август 1943 года в Треблинку поступили ещё «только» 390 000 евреев.

Студентка: Может быть, нацисты не знали заранее, сколько жертв ещё прибудет.

Студент: Ты шутишь? Если действительно существовала программа систематического уничтожения евреев, то она должна была проводиться по рациональному плану. Следовало бы исходить из того, что немцы сначала определили, сколько евреев живёт в занятых ими областях. Если они построили в Польше ряд лагерей уничтожения, можно предположить, что они заранее рассчитали, сколько евреев из каких областей и за какое время надо будет депортировать в каждый из этих лагерей. Но в свете вышесказанного у меня всё больше создаётся впечатление, что не было никакой организации и всё было предоставлено на волю случая.

Ф. Брукнер: Прекрасное наблюдение! Когда мы перейдём к вопросу, каким образом избавлялись от трупов почти 900 000 жертв Треблинки, согласно официальной исторической версии, это впечатление станет ещё сильней.

Треблинка: массовые захоронения и сжигание трупов

Ф. Брукнер: Рабочий лагерь Треблинка I, который находился примерно в двух километрах от т. н. лагеря уничтожения Треблинка II и в котором большей частью не евреи, а поляки работали в большом карьере, добывая гравий, не имеет никакого отношения к Холокосту, но даёт нам представление о том, что официальное изображение событий в Треблинке II не соответствует истине.

В августе 1944 года советские власти нашли вблизи Треблинки I три массовых захоронения и приказали провести судебное расследование, о результатах которого было доложено 23 августа. Первая могила имела объём 100 м3, вторая — 95 м3 и третья — 125 м3; в первой находились 105 трупов, во второй — 97 и в третьей — 103. На территории лагеря могил обнаружено не было.

Как вы думаете, почему немцы не хоронили умерших в самом лагере?

Студент: Разумеется, из гигиенических соображений. Как известно, трупы загрязняют почву и воду. Кроме того, возбудители болезней в земле гораздо меньше подвергаются атмосферным воздействиям.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Но в Треблинке II массовые могилы, в которые закапывались трупы до их сожжения, находились, согласно единогласным показаниям свидетелей, на территории самого лагеря.

Охрана и заключённые «лагеря уничтожения» добывали воду из колодцев. На плане, который нарисовали заключённые Мошек Лакс и Манек Платкевич, отмечены четыре таких колодца. Если бы там действительно были захоронены сотни тысяч трупов, эти четыре колодца через короткое время, несомненно, были бы совершенно отравлены.

Таким образом, массовые захоронения, как и в Треблинке I, должны были располагаться вне лагеря, а утверждения свидетелей, отрицающих это, не заслуживают никакого доверия. То же самое относится, разумеется, и к Белжецу.

Перейдём к сжиганию трупов. Как мы уже видели, было бы чистым безрассудством не построить крематорий в лагере, предназначенном исключительно для уничтожения людей. Даже в таком небольшом рабочем лагере, как Травники, лагере-спутнике Майданека, отсутствие крематория порождало проблемы. В августе 1943 года начальник строительства этого лагеря писал:

«Крематория в здешнем лагере нет. На этот недостаток уже не раз указывалось. Постройка крематория является насущной потребностью».

Насколько же нужней был крематорий в «лагере уничтожения», где планировалось убить сотни тысяч людей?

Студент: Господин Брукнер, могу я вас поправить? Если бы планировалось массовое убийство людей, то вряд ли построили бы обычный крематорий, так как его муфельная печь предназначена для сжигания лишь одного трупа, чтобы потом отдать пепел родственникам. Было бы гораздо эффективней построить установку для массового сожжения, какие используются для уничтожения трупов животных. При помощи неё от трупов можно было бы избавляться гораздо быстрей, чем в крематории.