Нефритовая луна - Вирджиния Браун

— Порезался? — спросила Иден. Она вышла из хижины и уселась напротив Стива, упершись локтями в колени.

Несколько смущенный ее вниманием, Стив бросил на нее взгляд и пробормотал:

— Нет, просто я люблю ругаться.

— А-а… — Она улыбнулась. — А я ничего не имела против твоей бороды. По-моему, она придавала тебе прямо пиратский вид…

— Пиратский?.. Ох!.. — Стив нахмурился, увидев розоватое пятно, расплывающееся в тонком слое мыльной пены. — С таким обилием крови я, пожалуй, добьюсь того, что каждый хищник в радиусе десяти миль будет здесь еще до того, как я закончу, — пробормотал он. — Уж стервятники-то не заставят себя ждать.

— И много их здесь?

— Крылатых или двуногих? — Стив снова провел лезвием по подбородку. — Впрочем, хватает и тех и других. Черт побери, у меня совсем нет практики. Мой подбородок будет выглядеть так, словно его жевал Балам.

Наблюдая за Стивом, Иден машинально накручивала на палец прядь волос. Стряхнув сгусток мыльной пены с лезвия бритвы, Стив снова взглянул на нее:

— Тебе что, нечем заняться?

Она одарила его ослепительной улыбкой:

— Да, нечем. Я уже перемыла всю посуду и прибралась в хижине. Даже поставила вариться горшок фасоли на обед. Читать мне надоело, так что все, что мне остается, — это наблюдать за тобой.

— Надеешься, что я перережу себе глотку? — проворчал Стив. — Тебе не повезло, если ты рассчитываешь заполучить деньги — у меня ни гроша за душой.

Иден ничего не ответила. Лишь минуту спустя тихо спросила:

— Ты всегда был таким циничным?

— Нет. Когда-то я был так же глуп, как и любой другой. Потом поумнел.

Стив ополоснул бритву в маленькой оловянной миске и снова взглянул на Иден. Она пристально смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами, полными настороженного внимания. Он опять перевел взгляд на свое отражение в зеркале и почувствовал себя так, словно разглядывал незнакомца. Чувство вины захлестнуло его. Он не понимал, зачем говорил ей все это. Может, из-за непреодолимой потребности держать ее на расстоянии? Если они сблизятся, она лишь пострадает от этого, непременно пострадает. Иден поймет, что он собой представляет, и будет разочарована, а ему очень этого не хотелось. У него и так имелся богатый опыт по разрушению иллюзий.

Иден грациозно поднялась на ноги и отбросила с лица светлые волосы.

— Это не имеет значения, Стив.

Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. Немного помолчав, спросил:

— Что не имеет значения?

— Мне нет дела до твоего прошлого. Все, что важно для меня, находится здесь и сейчас.

— Неужели? Ты говоришь так только потому, что не знаешь о моем прошлом. Точно так же, как я не знаю о твоем. Черт возьми, может, у тебя дома шестеро детей…

— Никаких детей. Один муж, теперь усопший, и родители, давно умершие. А дедушка с бабушкой умерли в прошлом году. У меня нет никого, кто заметил бы мое отсутствие, никого, кто бы пожалел, если я вовсе не вернусь. Кроме разве что поверенного, который занимается моим состоянием. — Она тяжко вздохнула. — Так что, как видишь, мы с гобой друг друга стоим.

— Ошибаешься, Златовласка. — Стив стер остатки мыльной пены с лица рваным полотенцем и поднялся на ноги. — Боюсь, ты придешь в ужас, когда узнаешь, с кем тебя свела судьба.

— Что же ужасного ты сделал? Может, убил кого-нибудь?

Стив криво усмехнулся:

— Вот именно.

Ее глаза округлились, а нижняя губа мелко задрожала. Стив пожал плечами и пробормотал:

— Вот видишь? Следует думать, прежде чем задавать вопросы.

— Да, наверное, ты прав. Но я все еще придерживаюсь своего первоначального мнения.

Он взглянул на нее с удивлением:

— В самом деле? Признаться, не ожидал. И даже потрясен. Не знал, что тебя устраивает такое общество.

— Почему ты не перестанешь ходить вокруг да около и прямо не скажешь, что имеешь в виду? — Глаза Иден пылали гневом. — Просто скажи, что не хочешь, чтобы я тешила себя мыслью, будто между нами возможна любовь. Ну что ж, тебе определенно не следует беспокоиться. Существует огромная разница между любовью и похотью.

Стив не мог бы сказать, что захлестнуло его больше — изумление или гнев. Отшвырнув в сторону полотенце, он уставился на Иден.

— Леди не пристало говорить подобные вещи.

— Теперь ты принялся строить предположения? Кто сказал, что я леди?

Стив принялся нарочито пристально рассматривать Иден с головы до ног, пока она не начала беспокойно ерзать. Он же улыбнулся и проговорил:

— Может быть, ты и не леди, в конце концов. Но большинство мужчин предпочли бы такую женщину, которая в субботу ночью — распутница, а в воскресенье утром — святая. Это очень разнообразит жизнь и делает ее гораздо интереснее.

Иден густо покраснела, и от этого ее голубые глаза засияли еще ярче. Она тряхнула волосами, и солнечные лучи, местами пробивавшиеся сквозь густую листву, золотом сверкнули в ее прядях. Скрестив на груди руки, она сказала:

— Ты пытаешься уклониться от ответа. И я вовсе не уверена, что доверяю тебе.

— В самом деле? — Стив наклонился и поднял с земли миску с водой и полотенце. — Поступай как знаешь, Златовласка.

— Может, я так и сделаю. — Она глубоко вздохнула и одарила его одной из тех ослепительных улыбок, которые всегда вызывали в нем самые глубокие подозрения. — Я и впрямь решила, что могла бы самостоятельно совершить вылазку в джунгли. Ведь ты, очевидно, не намерен в ближайшее время доставить меня в город, не так ли? Я собираюсь вернуться к стене, которую обнаружила. Этот огромный холм скорее всего скрывает лестницу в храм, и если я не ошибаюсь, то он может оказаться храмом Ягуара, а это стало бы замечательным открытием.

— И оно же может оказаться последним в твоей жизни. — Стив выплеснул воду из миски и вытер ее полотенцем. — Ты так ничему и не научилась? Тебе недостаточно того, что случилось за последнее время?

— Ты что, не понимаешь? Именно из-за того, что случилось, я и должна вернуться. Ричард, Колин и остальные не должны погибнуть напрасно. Открытие трона Ягуара послужило бы им достойным памятником.

— Но это не сняло бы чувства вины, Златовласка. — Не глядя на Иден, Стив принялся протирать полотенцем лезвие. — Ты должна по-другому справиться с этим. То, что случилось, произошло не по твоей вине. И то, что только ты одна выжила, — всего лишь случайный каприз судьбы. Уж поверь мне, я знаю. Я был на войне. Там, например, падает рядом со страшным свистом пушечное ядро, и человек возле тебя погибает в грохоте взрыва, исчезает в дыму и кровавом тумане, тогда как ты остаешься невредим, весь облепленный тем, что осталось от бедняги, но сам — без единой царапины. Судьба. Случай. Насмешка богов. Как бы там ни было, ты не можешь на это повлиять.