Парадокс. Книга 3 - Игорь Маревский

Лири наткнулась на серьёзное сопротивление со стороны своего народа, когда объявила о строительстве передовой базы. Из Большого дома всё еще не было ответа, а в РосЯдре пообещали, что ближайшее время для записи в следующем месяце.

Я понятия не имел, какого чёрта мои родители могли забыть в подобном месте. В животе урчало с такой силой, что было слышно в соседней галактике, а до следующего уровня, мне не хватило жалких пяти сотен опыта. Не самый лучший день, чтобы меня злить, но я попытался взять свои эмоции под контроль, и повести себя как взрослый человек. Просто развернуться и уйти.

Где-то должен находиться пост консьержа, и возможно женщина сможет мне помочь в поисках. Я подошел к двери парадной и потянул ручку на себя, закрыто, конечно же. Попытался ввести случайный номер квартиры, а когда не дождался ответа, то ввёл другой.

— Не отвечают. — Послышался за спиной голос человека. — Чего дёргаешь?

Молчи, ублюдок, лучше просто молчи. На второй раз мне тоже не ответили и я, задумчиво почесав подбородок, обернулся. Напротив стоял парень с энергетиком и нахмурив единственную бровь, пробурчал.

— Отвечай, когда тебе говорят!

Что, неприятно, когда игнорируют? Второй стоял за своим товарищем и широко улыбался. Я понимал, конфликта не избежать, и не стал отрицать, что и у меня самого чесались кулаки. При всей моей любви к Китаю, несколько раз мне приходилось терпеть скотское отношение в свою сторону от местных, как собственно и в любой стране. Однако я вернулся домой, не для того, чтобы какой-то утырок, который едва изъяснялся на моем языке, указывал мне что делать.

Прежде чем он успел произнести следующее предложение, я резким ударом саданул ему в челюсть, а затем добавил короткой серией по почкам. Второй видимо ожидал драки, поэтому бросил в меня чем-то твёрдым, и присоединился к веселью. Я успел прикрыться и атаковал навстречу. Навыки уличной драки иммигранта, против моих двадцати очков ловкости и опыта сражений вещи несравнимые. С тем же успехом, он мог броситься с ножом против танка.

Я поспешил донести эту мысль до нападавшего коленом в грудь, а затем увернувшись от хука нанёс удар локтем в челюсть. Человек повалился на спину и я, запрыгнув сверху, принялся колотить его кулаками. Сзади послышались слова проклятья на незнакомом мне языке, а после этого противник схватил меня за плечи, и потянул на себя.

Я перекувыркнулся в сторону, и перед глазами просвистел клинок ножа. Зря ты схватился за оружие, теперь придётся и мне. Я понизил количество потребляемой энергии до минимума и взмахнул рукой. Нить с шипением прошлась по запястью противника, и тот закричав от боли выронил нож.

Я быстро оказался рядом, и замахнувшись, зафутболил ему по рёбрам. Лежи, не вставай. Второй пытался подняться на ноги, держась за разбитый нос, и что-то выкрикивал на своём языке. Внезапно решил поговорить? Ну что же, давай поговорим. Я нанёс два профилактических удара по рёбрам, и вывихнув ему плечо, придавил к асфальту. Моё колено оказалась у него на спине, и я, еще раз показав ему фотографию, повторил вопрос.

— Видел их?

— А-а, больно! Шакал, отпусти. — Прокричал тот в ответ.

Шакал? За это слово ты ответишь новым приступом боли. Я еще сильнее прижал его к асфальту и кулаком ударил по вывихнутому плечу, а затем пригрозил. — Есть вещи куда более серьёзные, чем лёгкий вывих. Третий раз спрашивать не стану.

— Ай, ладно, ладно. Я видел. Они в квартире напротив. Клянусь, отпусти, брат. Отпусти, в квартире напротив, брат. Не бей.

Я полез в карман его спортивных штанов, и нащупал связку ключей. Как бы это странно не прозвучало, её украшал небольшой брелок с российский триколором. Иронично. Я сильней придавил его коленом и потребовал.

— Этаж? Номер квартиры?

— Дувенадцатый, брат. Не бей, брат. Квартира триста сурок шесть.

Внезапно я стал его братом, и он повторял это слово так часто, что позавидовали бы родственники. Я хотел ответить ему фразой из одного моих самых любимых фильмов, но вместо этого решил оставить напоминание. Сломанная рука рано или поздно заживёт, зато в следующий раз утырок подумает дважды, прежде чем бросаться на граждан.

Я подошел к двери парадной, провел ключом от домофона и зашел внутрь. Такой унылой картины я не видел с начала двухтысячных. Относительно новое здание уже успели загадить до неузнаваемости. Просто находиться среди такого количества мусора и пустых банок, было как минимум неприятно.

Я поспешил зайти в лифт и нажал кнопку двенадцатого этажа. Внутри находилось зеркало, и весь путь мне пришлось оттирать свежую юшку крови на собственной щеке, а когда двери открылись, передо мной нарисовалась картина.

Бесконечные коридоры, вдоль которых находились близко расположенные двери квартир. Российская Федерация последнее время не могла похвастаться большим притоком населения, поэтому для кого строились эти дома? Ответ напрашивался сам собой, и мне не понадобились двадцать два очка интеллекта, чтобы догадаться.

Напротив квартиры триста сорок шесть, действительно находилась чёрная, железная дверь. Я постучался и мысленно приготовился встретить своих родителей. Что я им скажу после стольких лет отсутствия? Возможно, как раз наоборот, говорить придётся моей маме, и досконально объяснить, что чёрт возьми происходило.

Тишина. Я постучался еще раз, а когда услышал приближение шагов, то отошел в сторону. Они остановились у двери, и некто судя по всему смотрел через глазок. Я достал фотографию, на случай того, если внутри всё же не окажется моих родителей. Послышался механизм звонка, а когда дверь открылась на меня смотрел молодой мужчина славянской внешности.

Будто в замедленной съемке, я видел, как широко открывались его глаза. Он медленно осмотрел меня с головы до ног, а затем произошло неожиданное. Мужчина звонко выругался, словно узнал меня, и резко попытался закрыть дверь.

Я подставил ногу, не совсем понимая, что происходит но тот продолжал тянуть ручку на себя. Он заметил фотографию меня и моих родителей в руке, и в глазах засияла паника. Так, видимо я обратился прямиком по адресу, но кто это, и откуда такая реакция? Вдруг в дверном проеме показалось дуло пистолета, и я едва успел отпрыгнуть, прежде чем пуля пронзила