Ночные джунгли - Эндрю Свонн

Эйнджел пролежала в отрубе всего несколько минут, и крысы за это время полностью овладели ситуацией. Очнувшись, крольчиха услыхала вверху пальбу и поняла, что все кончено.

Трое грызунов оставались внизу, дабы перехватить уцелевших стигматовцев — если кто-то из них еще остался в живых, — вознамерься те улизнуть. Эйнджел из своего укрытия видела эту троицу, охранявшую вход в металлическую клетку, — двое коричневых самцов и белая самка. Крольчиху они не заметили, поскольку ее засыпало мусором, а дым от горящего автомобиля не позволял крысам учуять ее запах. Эйнджел решила снять хоть одного Зиппера — белую крысу. Атаманшу, сказала крольчиха.

И вот только она нацелила свой никарагуанский десятимиллиметровик в голову белой крысы и собралась было влепить ей между глаз «маслину», как на сцене появилось новое действующее лицо.

— Ну, скажу я тебе, Кисуля, этот парнишка действительно крутой. Видал бы ты его «приблуду».

Судя по описанию Эйнджел, «приблуда» эта была не чем иным, как «Левиттом» двухметровой длины и с оптическим прицелом чуть короче руки крольчихи. В одной руке пес держал оружие, в другой — треногу.

Незнакомец явно не вписывался в разборку между уличными бандами. Из рассказа Эйнджел Ногар понял, что генетики, создавшие «этого крутого парнишу», ни в чем не уступали биоинженерам, выведшим породу раджастанов. Значит, пес родом из Пакистана или из Афгана.

У Ногара появилось неприятное ощущение того, что он уже знаком с этой собачонкой.

Эйнджел нарисовала достаточно подробный портрет песика — стройный, с лохматым серым мехом, длинной мордой и зелеными глазами. Росту в нем было метра два, весу — около сотни кило.

— Он сразу же подошел к Терин — белой самке — и спросил: — «Крыша чиста?» Жуткий тип. Никогда его не забуду. Не хотела бы я встретиться с ним на узкой дорожке… Ну вот. Постой, как это Терин назвала его… Хусейн… Хасан… а, Гассан. Что-то вроде этого.

Проклятье, значит, это все-таки Гассан. Тот же самый моро, который замочил Нугою. Ногар покачал головой. Какое имеет отношение сутенер средней руки и бандитские разборки к Дэрилу Джонсону и франкам из МЛИ?

— Вот. Шлюха эта, Терин, начинает спорить с громилой. Я хочу выстрелить, а лохматик этот заслоняет мне белую падлу. Стоит прямо между мной и ею…

— О чем они спорили?

— Чтоб я так знала, Кисуля. Терин прямо-таки кипяточком писает, лопочет что-то, вроде того, что, мол, «никому не позволю вторгаться на мою территорию», глазёнки кровью налились, хвостиком стучит… ну, все такое. А лохмачу-то этому явно наплевать на ее праведный гнев. Он только сказал ей, тихонько так: «Заткнись».

— А она что?

— Ну она и заткнулась. И повела его наверх… Вот тут-то я и пальнула…

— И промахнулась.

— Точно.

Ногар сидел на полу напротив Эйнджел. Кэт, уже подуставшая от борьбы с рубашкой, пристроилась у ноги тигра. Крольчиха дохлебывала третий литр воды.

— Потом они тебя схомутали.

— Да. Я осталась последней из «Стигматы». Теперь Зипперы практически полноправные хозяева Моро-Тауна. С Лисицами они разделались еще в среду.

Ногар вспомнил, как он видел горящий «Субару» и мертвых лисиц на пути к кладбищу. Верно, это было в среду.

— Удивляюсь только, почему они не прикончили меня, — продолжала Эйнджел. — Затащили наверх и накачали флашем… Какой сегодня день?

— Воскресенье.

— Ого! Пятница, суббота… двое суток я там провалялась.

Эйнджел зевнула и растянулась на диване, вполне уместившись на одной его трети.

— Посплю-ка я. По-настоящему, а не в отрубе.

И она мгновенно уснула.

Они могли бы впрыснуть ей наркоты и побольше — но тогда это выглядело бы как убийство, — а они попытались создать впечатление, будто она сама приняла сверхдозу.

Но зачем? Потому, что она видела пса-киллера? Тогда проще было бы замочить ее — и концы в воду.

В мозгу Ногара пронеслась страшная мысль — неужели опять восстание моро?

Раджастан поежился. Он уже прошел через это, еще будучи Адским Котом, и больше не хотел, мягко говоря, оказаться в гуще подобной заварухи. Его собственного отца расстреляли солдаты Национальной Гвардии… Впрочем, поделом.

— Вляпались мы с тобой в историю, — прошептал Ногар кошке.

* * *

Компьютер подал сигнал о почтовом извещении — Ногару надлежало явиться в муниципалитет для получения дубликатов утерянных карточек. Служащие муниципалитета — там работали только пинки, — которые вообще-то должны были сами доставлять подобного рода документы, уже давно не отваживались соваться в Моро-Таун.

Ногар не стал будить Эйнджел, когда уходил. Получив новые карточки — удостоверение частного детектива, кредитку и карточку-ключ к своему офису, Раджастан вдруг вспомнил, что ему нечем накормить свою гостью — вряд ли она станет есть мясо, — и поэтому быстренько пробежался по магазинам вокруг Юниверсити-Серкл.

Потом отправился в офис.

Располагалась его «контора» в «Треугольнике», старом мрачноватом кирпичном здании, которое из последних сил сопротивлялось неуклонно наступающей разрухе Mopo-Тауна. Кирпичные стены напоминали одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков, — следствие постоянных попыток избавиться от грэффити. Хотя уже темнело, таймеры еще не включили внутреннее освещение.

Ногар поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и направился к своему офису, в конец длинного, пустынного в этот воскресный поздний час коридора. Дверь его кабинета не имела даже номера и представляла собой прямоугольник из дымчатого стекла с обычным замком, открывающимся посредством ключа-карточки. Ногар сунул карточку в приемную щель, и дверь открылась с легким пневматическим пыхтением.

Ногар едва помещался в тесной комнатенке, хотя ее меблировка состояла всего из двух предметов — дополнительного компьютера да шкафа с картотекой, который был старше самого здания.

— Включение, — бросил Ногар компьютеру.

В комнате стало немного светлее, когда активировался экран компьютера. Аппарат был немым, ибо синтезаторная микросхема аудиоблока сгорела лет десять назад, а заменить ее было нечем. Неожиданно загорелся индикатор автоответчика.

— Воспроизведение, — сказал Ногар и, к своему удивлению, услыхал голос Стефи Вейр. Почему она позвонила сюда, а не домой?

— Ногар, нам нужно поговорить. Давайте встретимся завтра в полдень, если вы не против. Я буду ждать вас в кафе «Арабика», что на Юниверсити-Серкл.

И все. Хорошо еще, что заведение выбрала такое, куда вход моро не возбраняется. Хотя Ногар не был большим любителем кофе и редко посещал подобные заведения, относительно демократичные студенческие толпы казались ему вполне терпимыми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});