Перехитрить богов - Михаил Высоцкий

Но все эти исключения лишь подчеркивали правило – теперь управлять войсками было просто. Не нужно было, отдавая приказ, вспоминать, что в Благодатных Королевствах рота – это до пятисот человек, а в княжествах ротными десятников называли. Не нужно было держать в уме, какой из кланов Михаилии славен своей стрельбой из луков, а в каком традиционно принято идти против врагов, выставив неприступный частокол копий. Помнить, какой титул у командующего ополчением Города Стоячих Камней, тоже не было никакой необходимости. Теперь все просто, и ясно. Легионам с пятого по двадцать пятый двигаться на север, выделив по центурии на разведку каждый. В условиях боевых действий, когда много чего решает оперативность реагирования, такая лаконичность важнее "традиционных устоев" той или иной армии.

Конечно, бардак после моей реформы начался полнейший. За день в полевых условиях перекроить устоявшуюся десятилетиями структуру – это вам не фунт изюма съесть. Повсюду начинали возникать недовольные, заявляющие, что "мы с братьями уже двадцать лет рука об руку воюем, друг друга с полу слова понимаем, и не хотим по тридцати разным легионам разбредаться". Но я, пользуюсь своими полномочиями, быстро придушил все это в зародыше. Мне тут брожения в умах ни к чему, две сотни равномерно развешанных по всему лагерю бунтарей быстро остудили особо горячие головы. Пришлось людям смириться, что они теперь не просто воины, а легионеры! Слово-то какое, заграничное, страшное! Тужились, пыхтели, кряхтели, но привыкли в конце концов.

Все заработало даже лучше, чем я сам надеялся. Так, например, моя идея ввести здоровый дух соревнования, чтоб каждый человек гордился своим легионом, и доказывал остальным, что именно его легион круче всех, мутировала совершенно диким образом. Все начали мои трясогузки ненаглядные!

Дело было так. Утро. Очередной учебный сбор – учились покровом невидимости не только себя, а и соседей прикрывать. Полезное умение. Я, как всегда, всех построил, объяснил им все, что думаю по поводу их интеллектуальных и магических способностей. И, когда уже собирался приступать непосредственно к учебе, заметил, что у каждого мага на груди висит маленький, неприметный значок.

Естественно, что это меня заинтересовало. Подошел, присмотрелся, и ошалел. На всех значках была изображена идентичная тварь, которой только детей в ночных кошмарах шугать. Помесь бегемота с носорогом, отрастившее себе зубы крокодила и крылья бабочки – до такого сам Сальвадор не смог бы додуматься! Я настолько ошалел, потрясенный этим плодом больного воображения, что нарушил первую неписаную заповедь командира – никогда не давать солдатам понять, что ты чего-то не знаешь. И, чисто инстинктивно, спросил:

– А это что еще такое?

– Зяблик, сэр! – дружно ответили мне маги.

– Зяблик? Это зяблик? – не мог прийти в себя я.

– Так точно! – прозвучало дружно над лагерем.

– Если это зяблик, то я… Отставить разговоры! А ну быстро бегом марш, в здоровом теле здоровый дух, и сегодня мы будем учиться колдовать в условиях полного физического истощения! Шевелите своими задницами, зяблики на мою голову!

Именно так магический легион, желая то ли подразнить, то ли порадовать меня, превратился в легион зябликов – а вслед за ним и остальные. Первый легион авиации стал легионом рекхтаров, второй – легионом солнца, появились легионы вилки и башмака, факела и снежинки. Особо выделился семьдесят третий легион – он назвал себя "легионом короны", хотя никаких абсолютно заслуг перед какой-либо из корон не имел. На штандартах, где до этого висели лишь унылые цифры, которых и прочитать многие не могли, появились красочные картинки, которые самим легионерам нравились намного больше. Фантазия человека неисчерпаема, и, когда я изучал теплой весенней ночью двести пятьдесят шесть картинок, сам диву давался. Я понимаю, "легион дракона" или "легион меча", но сто десятый, "легион влюбленной гусеницы", на штандарте которого целовались две сороконожки… Это уже было выше моего понимания, а ведь не далее как в тот же день "влюбленные сороконожки" заняли первое место на всеобщем соревновании по стрельбе из лука. И с какой гордостью, со слезами на глазах, смотрели они, как выше всех остальных взмывает картинка с поцелуем насекомых…

Здоровый спортивный дух соперничества, новые, прогрессивные методы организации войска – это были далеко не все нововведения, с которыми я успел познакомить этот мир. Увы, хоть я и любитель шоковой терапии, но любовь должна приходить сама, а не по принуждению. И все свои реформы я воплощал в жизнь не потому, что хотел местных жителей научить правильно воевать, а по более тривиальной причине.

По донесениям разведки, Черноречье уже собрало все свои силы, и в любую секунду могло начать наступление. То же самое касалось и Ада – менее чем за неделю Марьяна освоила базовые навыки контроля, и каждый день теперь выдавала не общие видения, а конкретные факты и цифры. Все ждали искры, и искрой этой стал опять ваш почтенный слуга.

***

– Приветствую, величество! Ты хотел меня видеть?

– Да, – подтвердил король Чаэса.

Кстати, интересное дело – у местных монархов было не принято иметь собственное имя. "Король перКвиттена", "король ломАнсалона", "король Чаэского Королевства", "Президент Светлой Республики" – это были их официальные имена, под которыми они входили в историю. Что-то хорошее в этом было! Некий глобальный смысл, мол, король или президент – это уже не личность, а часть государства. И все его поступки стоит рассматривать исключительно с этой точки зрения. А еще это будущим школьникам удобно! Не нужно запоминать, что Луи XIV был Королем-Солнцем, абсолютным монархом, превратившим Версаль в солнечную систему в миниатюре, Луи XVI был казнен якобинцами, а Дюма вообще про Луи XIII писал. А уж запомнить всех Александров, Николаев, Петров да Павлов… Только магией! Тут же все будет проще – "в 555 году король подавил революцию, в 666 году принял указ об отмене рабства, в 777 году был казнен за измену родине". И не важно, что это были разные люди – они все были королями одной страны, а значит и отделять одного от другого не стоит.

– И что? Ты от меня хотел? – не выдержал затянувшееся молчание монарха я.

– Михаил, мы все тебе безмерно благодарны – ты сделал больше, чем в силах человеческих, и мне больно, что я вынужден тебя просить еще об одном одолжении.

– Да ладно тебе! Давай, выкладывай все как на духу, что ты еще задумал? Мне съездить, побеседовать с Лордом Черноречья? Попросить его еще несколько лет подождать? Да нет проблем!

– Михаил, знаешь, ты почти угадал… – с горечью в голосе признал король.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});