Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

театральной тайной.

И вот еще что я вынес из «закулисья», с чем-то согласился, а где-то остался при своем мнении.

Некоторые либеральные критики твердят: БДТ – театр старомодный. Сегодня, к сожалению, принято (или кому-то выгодно) таким бездоказательным образом «приговаривать» классические театры, сталкивать их на задворки истории, чтобы на их фоне современные коммерчески выгодные подделки выдавать за бесспорные оригиналы, чтобы ввести в заблуждение неискушенного нынешнего зрителя. Но мода – не то слово, которым разумно оперировать в культурном обиходе и оценивать все в театральном искусстве. Мода культивирует в массах желание быть «как все». Сегодняшний БДТ – славный театр. Мне посчастливилось почти пятнадцать лет жить одной жизнью с ним. И день за днем я видел нелегкую театральную работу. Многие ее сложности открывались мне через актеров, а также через художественного руководителя Кирилла Юрьевича Лаврова.

Да, театр требует от человека особых, даже бойцовских качеств характера, в нем нет равенства. В труппе есть исполнители ролей королей и королев, есть артисты для исполнения маленьких, второстепенных ролей. И не всегда справедливо это деление. Но у каждого артиста должно быть понятие необходимости и выдержки. Есть драмы в жизни, есть трагедии на сцене. Но труппа БДТ, как целостный, могучий организм, способна решать любую задачу. В ней есть здоровая творческая конкуренция, есть и то, что называют закулисными интригами, но все прекращается после третьего звонка – в святой миг начала спектакля…

Я верю, что пройдут годы, все мы и новые зрители, которые по своей малости сегодня еще даже не ходят и не говорят, будут произносить с нежностью и любовью эту ставшую нарицательной аббревиатуру – БДТ. Да, понимаю, что трудно в каждой работе выступить актеру, что называется, на пределе возможного. Но об этом пусть судят критики. Для меня все, что делается в Большом Драматическом Театре – высококлассно и правильно.

* * *

Общение с театральными работниками не проходит бесследно. Прав был Кирилл Юрьевич Лавров: «Театр накладывает отпечаток на окружающих его». Я многое узнал, благодарю за это всех, с кем свела меня жизнь.

Театр подарил мне друзей… Они известные актеры, им верят, поклоняются, «на них» собирают полные залы. Они для меня значат больше, чем просто «хорошие друзья». Ну как сегодня представить БДТ без Геннадия Петровича Богачева? Он настоящий и на сцене, и в жизни. Смелый, веселый, щедрый человек. Юмор его искрометен, творчество незабываемо.

Валерий Дегтярь. Его игра заставляет задуматься о смысле бытия, заглянуть в мир собственной души. На сцене его не спутаешь с другим артистом: глубокий голос, запоминающееся своей открытостью лицо. Он лирик, романтик.

Изиля Захаровича Заблудовского (1927–2010) знают все театралы. Он пришел в театр, когда ему не было семнадцати и служил здесь шестьдесят пять лет. Он не играл главных ролей, но на сцене незаменим. Он – живая история БДТ.

Сергей Лосев. Веселый, с добрым чувством юмора, он может потерять выдержку лишь в одном случае, если кто-нибудь станет покушаться на его роль лучшего шахматиста Большого драматического театра. На юбилеях 47-го Треста он желанный гость, много и с удовольствием на наших вечерах исполняет сатирические сценки – пародии на человеческие нравы.

Валерию Михайловичу Ивченко уже больше семидесяти лет. Я всегда испытываю к нему чувство ученика. При разговоре с ним я подтягиваюсь, внимательно слушаю, зная свой нетерпеливый характер, изо всех сил стараюсь не перебивать. Его хрипловатый, природно-модулированный голос заставляет собеседника проникнуться к артисту уважением и помолчать. Каждая роль Ивченко – интеллект, мастерство, умение анализировать и выразительно доносить суть персонажа до сознания зрителей; это характеристика, данная Георгием Александровичем Товстоноговым, а она дорого стоит.

Такие же добрые слова посвящаю Василию Реутову, Нине Усатовой, Людмиле Макаровой (1921–2014), Марии Лавровой, Леониду Неведомскому, Михаилу Морозову, Елене Поповой, Георгию Штилю…

Какая радость видеть их, какое счастье жить вместе с ними. Какая боль – вспоминать тех, кого уже нет.

* * *

Я люблю театр. Мне посчастливилось видеть зал, когда он остается после спектакля пустой и тихий, отдыхающий. Как актер, он снял яркие одежды и приходит в себя от только что пережитого волнения.

Тусклый свет освещает сцену, кулисы угадываются в полутьме. Тишина…

Я видел утро в театре. Утром он оживает. Суета, снующие, взволнованные предстоящей репетицией люди, бесконечные повторы фраз и движений, отдельные бессвязные слова, окрики режиссера… Хаос! Непосвященному человеку не понять, что это и есть та самая магия театра, что так рождается чудо. Чудо режиссера, актера, гримера, костюмера – всех, кто хоть как-то причастен этому празднику рождения спектакля.

Я люблю в театре его будничный, каждодневный напряженный труд. Сколько сил физических, а, главное, душевных затрачено коллективом, чтобы просветлели сердца зрителей и засияли их души.

Я люблю театр за его умение облагораживать человека, возвышать его над обыденностью. Беспокоить. Учить думать и чувствовать.

Есть в году день, когда во всем театре разлита атмосфера особенного праздника. Нет, это не День театра. Это когда в один из первых дней первого месяца осени собирается вся труппа. Иногда этот день совпадает с началом театрального сезона, иногда – нет. Мне это напоминает первое сентября в школе. Лето пролетело. Многие не виделись друг с другом не только летние месяцы, но случается и большую часть прошлого сезона, это все-таки театр. Кто-то работал в антрепризе, снимался в кино, или… увы, болел. Смех, разговоры. Я вновь среди своих. Кругом много знакомых лиц. Вижу, что есть молодые, стоят отдельно, скованы: как встретят их, что ждет? Закон жизни, поколение звезд стареет. У молодых свои идеи. Пройдет десяток лет, и появятся новые звезды среди них. Но какая будет у кого судьба, кто сможет достигнуть высокого звания «артист театра Товстоногова»? Покажет время.

БДТ – театральный дом, и все живущие в нем – члены одной семьи, в которой есть свои традиции, например, никто не репетирует в обуви, в которой ходил по улице. Давно заведенный порядок. Сколько я ни пытался узнать, кто первый его установил – не смог. Таких традиций в театре много. Мне рассказывал о них Те-мур Нодарович Чхеидзе – нынешний художественный руководитель. Он – признанный режиссер еще со времен Советского Союза, народный артист России и Грузии, лауреат Ленинской премии. Получил ее за актерскую работу в фильме «Твой сын, земля». Живет на два дома. Летом уезжает в Тбилиси, где у него семья, дети и внуки. В Петербурге – работа. В БДТ он уже почти двадцать лет. В 1990 году он поставил «Коварство и любовь» Шиллера – спектакль, задуманный еще Товстоноговым и ставший первой премьерой БДТ после ухода великого режиссера.

Мы вдвоем в кабинете Чхеидзе. Здесь я много раз бывал, когда был жив Лавров. В