Ковчег 5.0. Межавторский цикл - Руслан Алексеевич Михайлов

договорились, но тут улица кончилась, перейдя в огромную площадь, на которой яблоку негде было упасть из-за толп людей, нагромождения лотков, павильонов, лавок и всего такого прочего. В ее центре, далеко от нас, был выстроен огромный помост, на котором стояли люди, чуть левее виднелось красивое здание в восточном стиле. Шум, который мы заслышали, еще когда шли улице, превратился в многоголосый гул, носа коснулась сложная гамма запахов, в которой смешались восточные специи, благовония, дым от десятков и сотен мангалов и кухонь и даже вроде пот, которому здесь и взяться-то неоткуда.

Откуда столько людей? Их же здесь… Тысячи!

– Восточная оконечность рынка! – обрадованно заорал Щур. – Я знаю, куда дальше идти.

Он шустро припустил по краю площади, мы поспешили за ним.

Не знаю, какова протяженность этого рынка и откуда здесь взялось столько покупателей и продавцов, но мы и половины его по окружности не обошли, хотя двигались быстро и долго.

Щур вертел головой, высматривая одному ему известные приметы, но тщетно. В результате не он нас вывел куда надо, отличилась Фира.

– Тор! – пронзительно взвизгнула она и замахала рукой. – То-о-ор!

Как она углядела вечно спокойного скандинава в толпе, мне неизвестно, но углядела.

– Сват, – сказал, протянув мне руку, он, – рад, что приехали наконец. Мне что-то беспокойно стало, Оружейник слишком разошелся.

Столько слов от него я не ожидал услышать. А сам факт того, что его что-то беспокоит, и вовсе заставил меня нервничать.

– Где он? – пожимая ему руку, спросил я.

– Там. – Тор ткнул пальцем в здание, вызывающее ассоциации со сказками «Тысячи и одной ночи». – Это представительство «Халифата». Рынок – их территория. Не весь, понятное дело, но их слово тут в большинстве случаев решающее. Проводить?

«Халифат». Стало быть, второй из восьми. Ничего плохого сказать не хочу, но тех ли партнеров Оружейник выбрал? Хм, а Рувим – это не восточное имя.

Ладно, разберемся.

– Веди, – сказал я Тору и последовал за ним.

Глава 4

Внутри здания было прохладно и куда менее многолюдно, чем на рынке. Еще там обнаружились просторная площадка, видимо, для ожидающих аудиенции, лестница, ведущая наверх, и четыре свирепого вида араба, стоящие около нее, причем неплохо вооруженные.

На левом боку у каждого из них висели широкие кривые сабли без ножен, справа болтались интересного вида кобуры – широкие, почти прямоугольные, причем висели они не на поясах, а на ремешках, переброшенных через плечо. Это какого же размера там пистолеты? Любопытно было бы на них глянуть.

– Куда? – рыкнул на скверном английском один из них, с массивной золотой серьгой в ухе.

Значит, есть тут все-таки золото? А Грэй сказал, что ничего такого они не нашли.

– Туда, – показал на лестницу я и повернулся к Тору. – Ведь туда?

– Не совсем, – ответил «волк». – Не так все тут просто.

Он сделал несколько шагов вперед и сказал арабу, который уже положил руку на кобуру:

– Пошли кого-нибудь наверх, к владетелю Али-Садаху. Где-то там сейчас находится человек по имени Лев Антонович, пусть ему скажут, что прибыл его повелитель.

Одессит за моей спиной присвистнул, Фрэн хихикнула – похоже, ее рассмешило само слово «повелитель». Видимо, не слишком оно вязалось у нее с моей персоной.

– Все верно, – тихонько сказал Голд. – Другая ментальность. У них нет понятия «командир». Тор?

– Да? – вернулся к нам «волк», убедившись в том, что один из арабов отправился наверх.

– Понимаю, что в двух словах всего не расскажешь, но пока к нам не присоединился Оружейник, освети нам хоть немного – что здесь вообще за место? – попросил его Голд, как всегда, опередив меня.

– Может, лучше дождемся? – И Тор мотнул подбородком в сторону лестницы.

– Это само собой, – вступил в разговор я. – Но мне бы хотелось услышать разные точки зрения на один и тот же вопрос. И потом, ты сказал, что его как-то начало заносить. Поясни свои слова. Нет, если есть желание сделать это при Оружейнике…

– Моя точка зрения не меняется от его присутствия или отсутствия, – пожал мощными плечами Тор.

– Уважаю за позицию, – без тени иронии произнес я. – И тем не менее чего зря время терять? Пока его найдут, пока он спустится к нам… Давай, рассказывай.

Тор понятливо кивнул, и мы отошли от арабов-охранников, которые с интересом прислушивались к нашей беседе.

По словам Тора, первое, что произнес Лев Антонович, войдя в город, было: «Недооценили мы их потенциал. Ошибочка вышла».

Это относилось не конкретно к мощным стенам вокруг Нового Вавилона, или к народу, который мотался по улицам, или даже к инфраструктуре. Это было признание того, что он неверно оценил ситуацию в целом.

Впрочем, я его понимал. Я изначально был уверен в том, что это некрупный городок, в котором живет двести – триста человек и который пытается доказать, что он самый большой в этом мире. Даже рассказы Щура не разрушили у меня уверенности в этом, только поменяли картинку в воображении, заменив ее на более глобальную, да подкорректировали численность населения. И в этом была наша общая с Оружейником ошибка – в прогнозировании ситуации. Штука в том, что тут никто ничего доказывать не пытался. Те, кто здесь взял власть в свои руки, сделали то же, что и мы, – просто стали жить в новых условиях, строя то, что приемлемо для этого мира, и практически не оглядываясь на предыдущий опыт умершей Земли, особенно в части моральных и этических норм.

Рынок поверг Оружейника в состояние восторга, смешанное с разочарованием. Какой мед? Какое вяленое мясо? Какая рыба? Местные жители уже прекрасно с этим управились и без нас. Ну, если не с медом, то со всем остальным – это точно. Мало того, тут был сумасшедший (по нашим меркам) выбор овощей и зерна. Все это продавалось по более чем умеренным ценам, то есть сделать на этом бизнес было если не сложно, то проблематично в любом случае.

К тому же вот так взять и начать что-то продавать было просто невозможно – как и было нам уже сказано Грэем, право на торговлю выдавал Совет Восьмерых, что было вполне объяснимо – за каждым из членов совета стояла его община, а у каждой общины был свой интерес на рынке, своя делянка, которую он окучивал. Если хочешь торговать – договаривайся или шагай за пределы каменных стен – верстах в трех от города находился так называемый дикий рынок, где тоже можно было продать и купить всякое-разное. Вот только там все было дороже и порядок отсутствовал как таковой. И закон – тоже. В Новом Вавилоне всякое случалось, но до разбоя или убийств почти никогда не доходило. Там же это было нормой вещей.

Впрочем, понятия закона