Двуединый. Трилогия - Владимир Сазанов

— Вот и договорились. А теперь, если вы позволите, я вернусь к работе. Постарайтесь покинуть Солиано сегодня — работники службы безопасности Летнего Дворца все же не полностью бездарны.

Ла Лидия Риттершанц

Женщина мерила шагами собственную комнату, избавляясь от излишков нервной энергии старым, проверенным с детства, способом. Ситуация, в которой они с супругом оказались, требовала немедленного действия. И примитивный организм, несмотря на века селекции мало отличающийся от тел простолюдинов, предлагал привычный для него выход, снабжая кровь адреналином. Но дочь императора не была воином — для выхода из кризиса ей требовалась ясность мышления, а не готовность убивать или спасаться бегством.

Когда Лидия предлагала Абелю объявить Давиду войну, она имела в виду войну торговую: армии рабочих и клерков, захват доходных плацдармов, схватки законников над буквами договоров и блестящие золотые в роли захваченных пленных. Видит Совершенство, ей и в голову не приходило проливать кровь и рисковать жизнями. Тем более жизнью собственной! Кто же, демоны всех раздери, мог подумать, что мужчины воспримут ее слова настолько буквально?! Какого вина нахлестался брат, что его понесло играть в так любимую «мечниками» игру?! И что теперь делать?!

Если после крушения «Рассекающей небеса» еще был шанс на примирение между Гнецами и Риттершанцами, то после выходки Фосса его практически не осталось. Освобожденный в людном месте феникс — не шутка. Женщина не очень хорошо представляла, на что способен сильнейший из существующих големов, но покров тайны, старательно поддерживаемый вокруг него «мечниками», позволял предположить, что на многое. Как минимум, он должен быть в состоянии разрушить пару — тройку лож и убить кого‑нибудь из находящихся в них аристократов. Может даже на большее, если телохранители высокородных не сориентируются достаточно быстро. Конечно, потом названному в честь легендарной огненной птицы конструкту точно настанет конец — совместной атаки двух десятков сильных бойцов и магов не сможет выдержать ни один голем — но до этого он успеет натворить дел.

Хотя устраивать покушение на наследника императора, имея в запасе только одно подобное существо — идиотизм! Лидия могла бы простить Фосса, удайся ему действительно убить Давида. В случае подобного везения неприятности, свалившиеся на нее и мужа, были хотя бы оправданы. Но вот так, из‑за ограниченности интеллекта одного, буквально накануне выпустившегося из академии рыцаря, испортить отношения с семьями, представители которых попали под атаку феникса… Останься Сэмюель в живых, Лидия придушила бы его самолично.

Отправленные самоубийцей письма избавляют Абеля от формальных обвинений в покушении на Давида, но и только. Придется разорвать деловые отношения с семьей Фоссов, пострадавшие аристократы постараются лишить саму Лидию остатков поддержки Дома Весов, да и прочие станут относиться к их семье гораздо настороженней. И разгребать все это именно ей. Абель, конечно, внесет свою немалую лепту в общее дело, но его репутация просто не позволит вести серьезные переговоры за пределами Дома Меча. Так что наносить визиты, улыбаться и налаживать каналы сбыта серебра и алмазов с нуля придется самой.

— Госпожа, господин Абель проводил господина Гнешека, — рискнула привлечь внимание раздраженной хозяйки камеристка.

— Прекрасно, — ворчливо выдохнула Лидия. — Надеюсь, моему мужу передали, что я хотела бы его видеть?

— Конечно, госпожа.

— Тогда можешь идти, — женщина взмахнула рукой, отпуская служанку.

Та поспешила исчезнуть. Личная прислуга императорской дочери отчего‑то ужасно боялась ее плохого настроения, несмотря на то, что аристократка никогда не позволяла себе срываться не окружающих. С другой стороны, такое их поведение нравилось Лидии гораздо больше хладнокровия игнорирующей ее раздражение горничной мужа.

— Что‑то случилось? — Абель не заставил себя ждать, перехватив не успевшую закрыться за служанкой дверь.

— Ничего серьезного. — Вдох — выдох, успокоиться, изобразить приветливую улыбку и только потом повернуться лицом. — Просто хотела узнать, что за новости привез Сокол?

— Дурные. Охранники стадиона по большей части состояли из нанятых Кристофером обычных солдат. Они не смогли обнаружить Сэма вовремя, и он добрался до лож аристократии. Телохранителей высокородных вообще никто не поставил в известность о грозящей опасности, а лучники Гнешека из‑за удаленности и неудачного угла обзора не смогли застрелить Фосса до того, как он выпустил феникса. Вроде бы в него попадали, но смертельной стала только третья или четвертая стрела. Единственным успехом можно считать то, что Сэму не дали провести задуманную атаку и жертв среди аристократов и их телохранителей оказалось меньше, чем могло бы быть. Но все равно много.

— Сколько? — задала Лидия один из важнейших на сегодня вопросов, не забывая утешающее поглаживать мужа по руке.

— Больше сотни, — вздохнул Абель. — И почти полтысячи раненых.

— Сколько?! — потрясенно выдохнула женщина, не желая верить собственным ушам.

— Больше сотни, — устало повторил Гнец. — Хорошо еще, что Сокол успел стянуть своих людей, и они отвлекали феникса до подхода ударных групп. В противном случае, список погибших оказался бы гораздо длиннее.

— Их всех убил феникс? — Уточнила Лидия внезапно охрипшим голосом. — Один феникс?

— Да. — Абель, кажется, даже немного удивился таким вопросам. — Нет, раненые пострадали в основном из‑за паники. Но практически все мертвые сожжены фениксом.

— Откуда такая мощь? — Женщина уже взяла себя в руки и пыталась прикинуть масштаб сокрытого в подземельях Дома Меча могущества.

Военная сила никогда не считалась в империи чем‑то второстепенным. Посмеиваясь над солдафонскими повадками «мечников», аристократы остальных Домов, тем не менее, продолжали набирать собственные службы безопасности и отряды городской стражи для борьбы с преступностью. Треть имперских генералов, командующих своими собственными легионами, никогда не принадлежали Дому Крылатого Меча. Лидия еще помнила лекцию отца о важности политики сдерживания и игры на противоречиях. По его словам, «мечники» будут продолжать играть роль послушного цепного пса государства лишь до тех пор, пока их зубы недостаточно остры, чтобы перекусить цепь. До сих пор «пес» был достаточно свиреп, имея в своем распоряжении почти половину военной мощи страны, но и «цепь», скованная из личных отрядов членов прочих одиннадцати домов, была достаточно крепка. Пока девятнадцатилетний самоубийца не продемонстрировал всей империи феникса — огненную птицу, способную ворваться в толпу из десятков элитных воинов и магов, и забрать с собой в объятья Совершенства более ста человек. А ведь в арсеналах Дома Меча должен храниться не один десяток подобных големов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});