"Фантастика 2023-115". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Шелег Дмитрий Витальевич

«Чертово армейское воздержание», – думал я, пытаясь держать себя в руках.

– Я стесняюсь, – тут же отвернулась Марина.

– Эй! Мы что, зря тебя сюда привели, что ли? – возмутилась вторая. – Поворачивайся, хоть на мужчину посмотришь, а то уже все с нашего курса взрослыми стали, кроме тебя. Никто неумеху такую замуж не возьмет. Попомни мое слово, да и вообще! Ты подобное еще не скоро увидишь и будешь корить себя очень долго.

– Ну ладно, – наконец решилась Марина и посмотрела на меня, а затем через несколько секунд рванула к выходу из палаты.

– Давай пятерку, – произнесла вторая, хохотнув. – Я же говорила, что наша Маринка невинная дева и минуты не продержится.

– Да не может быть! – разочарованно произнесла третья, накидывая на меня простыню. – Я думала, она просто цену себе набивает.

– Да нет, – хмыкнула вторая. – Это Алина себе цену набивает, а Маринка просто пока еще даже не думает о подобном. Не выросла девочка.

Девушки еще некоторое время тихо поболтали, а затем покинули помещение.

«Вот же! Уже, оказывается, всему курсу меня показали, – возмутился я. – Подростки хреновы. Да почему меня? Мало мужиков, что ли, лежит? Или все остальные не в реанимации?»

Мне хотелось грязно выругаться, но я все же сдержался, а затем и вовсе успокоился.

«Разглядывающие мое тело девочки-подростки – это вообще не проблема. Это так… мелочь… не заслуживающая внимания. К тому же явные практикантки расплатились со мной ценной информацией, которая позволила мне хоть немного разобраться в происходящем».

Во-первых, они подтвердили мое предположение, что я лежу в обычной больнице. Во-вторых, сообщили о том, что я уже целую неделю нахожусь в коме. В-третьих, сказали о весьма серьезном и непонятно как полученном мною ранении головы, на котором, кстати, можно сыграть. В-четвертых, отметили отсутствие на груди татуировки, что автоматически лишает меня принадлежности к какому-либо боярскому роду. Именно поэтому я, кстати, оказался в обычной больнице для простолюдинов и меня лечили без использования ценных ингредиентов.

«Теперь мне осталось определиться, как использовать полученную информацию и что делать дальше. Последнее напрямую зависит от моего состояния и самочувствия».

Попытка приподнять голову ожидаемого успеха не принесла, затылок тут же прострелила острая боль.

«Состояние еще хуже, чем я мог предположить, – разочарованно подумал я и сделал соответствующий вывод: – К сожалению, в подобном состоянии побег мне противопоказан, а значит, нужно официально очнуться и начать нормальное восстановление. Только вот мне кажется, что стоит прийти в себя, и палату навестят молодчики с протокольными лицами, которые попробуют вызнать, а как же бессознательный гражданин оказался недалеко от границы в подобном состоянии, а также что последнее он помнит. Только вот что я им расскажу? Я же даже соврать нормально не могу, так как совсем не в курсе местных реалий».

Вариантов у меня имелось немного, а точнее, и вовсе один. Он был хорош тем, что отлично вписывался в полученные повреждения головы и позволял скрыть незнание жизни в королевстве. Если коротко, то я решил изобразить амнезию, и сейчас необходимо было подумать, как именно это сделать.

За обдумыванием своей легенды я незаметно для себя уснул, а мой организм принялся за самолечение с новой силой.

На этот раз пробуждение было более приятным.

Я без труда открыл глаза и тут же увидел немолодую женщину в халате, что стояла у моей кровати с какой-то папкой и записывала показания прибора жизнеобеспечения.

Заметив, что я очнулся, она удивленно вздрогнула и тут же поспешила нажать на кнопку тревожного вызова медперсонала.

– Пить… – тихо попросил я пересохшими губами.

Она кивнула и, отлучившись, принесла мне небольшой стакан воды. Сделав несколько мелких глотков, я почувствовал, что наконец оживаю.

– Еще, – попросил я, когда она убрала стакан.

– О! Очнулся наш болезный, – произнес вошедший в комнату немолодой седовласый мужчина с небольшим брюшком и фонариком в руке и принялся оттягивать мне веки и светить в глаза. – Как ты себя чувствуешь?

– Где я? – вместо ответа спросил, запинаясь. – И кто вы такой?

– Меня зовут Петр Карлович, – произнес мужчина. – В настоящее время я твой временный врач. А находишься ты в Полесской областной больнице. В реанимационном отделении. Теперь моя очередь задавать вопросы. Для начала скажи, как тебя зовут?

– Как меня зовут? – спросил я, а затем, нахмурив брови, задумчиво добавил: – Как меня зовут? – Выдержав небольшую паузу, я еще раз медленно произнес: – Как меня зовут?

Судя по всему, моя игра была принята за чистую монету, так как Петр Карлович с каждой секундой менялся в лице.

– Что последнее ты помнишь? – осторожно спросил он, перебивая меня. – Что именно? Попробуй вспомнить, это важно.

– Последнее? – снова переспросил я и задумчиво добавил: – Последнее, последнее…

Мужчина еще больше нахмурился.

– А! Точно! Последнее! – удовлетворенно воскликнул я, и морщины на лице Петра Карловича тут же разгладились. – Я помню, как вот эта девушка что-то записывала, стоя возле меня.

Я победно посмотрел на мужчину, словно не замечая, как он досадливо наблюдает за мной.

– Хм. А имя ты свое, случайно, не вспомнил? – с надеждой спросил он.

Я снова сделал вид, что задумался, и через некоторое время удивленно и с легким испугом посмотрел на него:

– А как меня зовут? Почему я не могу вспомнить? Скажите!

– У тебя травма головы, – ответил мужчина, глядя мне в глаза. – И, судя по всему, временная амнезия. Не переживай. Через несколько дней пройдет.

Петр Карлович вовсе не был уверен в своих словах, а я сделал вид, что не заметил этого.

– Лучше расскажи, как себя чувствуешь?

Врач взялся меня осматривать и отметил, что я довольно быстро восстанавливаюсь. Ноги и руки пусть и слабо, но шевелятся. Страшная рана на голове понемногу заживает, да и царапины на лице медленно, но исчезают.

Во время осмотра мой живот несколько раз громко и требовательно бурчал, и врач велел принести какую-нибудь куриную похлебку. После завтрака мне тут же стало намного легче.

– А можно еще? – просительным тоном спросил я, пытаясь разжалобить находящихся в комнате медсестер.

Все же люди не опасаются человека, которого жалеют.

– Пока нельзя, – произнесла одна из медсестер. – Во-первых, тебе вредно сразу так много кушать после комы, желудок сначала должен привыкнуть к еде, именно поэтому тебе принесли бульон, а не мясо. А во-вторых, Петр Карлович опасается, что из-за сотрясения мозга все съеденное скоро окажется на полу.

– Понятно, – тоскливо произнес я и через некоторое время просительно добавил: – А может, вы знаете, как меня зовут? А то врач почему-то этого не сказал.

«Кстати, интересно, а почему здесь моим лечением занимается врач, а не целитель? Почему в королевстве столь много каких-то химических лечебных препаратов, а не магических зелий? Неужели это связано с отсутствием у танзинийцев пустоши, полной различных ингредиентов? Ведь логично же, если нет ингредиентов, то и зелий лечебных очень мало. Да и с врачом тоже тогда все становится понятно. Целитель – это тот, кто лечит пациента с помощью магии, а врач – лекарственными препаратами. Кроме того, это означает, что лечение у целителей – это прерогатива боярских родов. Меня же посчитали простолюдином и лечат соответственно, а значит, быстрого выздоровления ожидать не стоит. Буду надеяться, что моему организму не хочется болеть и он быстро восстановится».

Кстати, оценив мое состояние как удовлетворительное, Петр Карлович принял решение перевести меня в соседнюю палату. Самостоятельно передвигаться я еще не мог, поэтому пришедшие на помощь дюжие санитары сначала переложили меня на медицинскую каталку, а затем выгрузили в соседней комнате. Во время передислокации по коридору я заметил несколько знакомых девочек, которые зашушукали при моем появлении. А также Петра Карловича, который что-то эмоционально рассказывал неопрятному мужчине средних лет с коротким ежиком седоватых волос и потрепанной дерматиновой папкой в руках.