Сборник книг вселенной The Elder Scrolls - Bethesda softworks

В центре комнаты должен стоять квадратный стол с блюдом для морфолита. Нужно подготовить четыре кадильницы с горвиксом и харрадой. В день равноденствия механик должен поместить морфолит на блюдо и читать Книгу Закона, не останавливаясь, от рассвета до заката того же дня.

Затем механик может представить очищенный морфолит лорду даэдра, чтобы тот подписал камень. Как только на камень нанесен сигил даэдра, он становится настоящим сигильским камнем — мощным артефактом, накапливающим магическую энергию подобно камню душ, однако обладающим несравненно большей мощностью. Именно сигильский камень может предоставить то количество магической энергии, которое необходимо для заклинания, поддерживающего циркумпенетрацию лимена.

Чтобы открыть врата в Обливион, механик должен напрямую обратиться к лорду даэдра, который поставил свой знак на сигильском камне. Повелитель даэдра и механик заключают договор вызова (см. п.2), после чего механик активирует заряженный сигильский камень, который немедленно переносится через пороговый барьер в точку, где начертан его сигил, и таким образом открывает временный портал между Мундусом и Обливионом. Этот портал остается открытым в течение некоторого времени; длина интервала зависит от силы лиминального барьера в данной точке. Самый длинный зарегистрированный интервал был равен нескольким минутам, так что полезность таких врат весьма ограничена.

Прим. редактора:

1) Студенты, интересующиеся данным вопросом, могут ознакомиться с основами этой дисциплины, прочитав труды Альбрехта Теофаннеса Бомбидиуса и Галериона Мистика.

2) Рекомендованные примеры таких договоров можно найти в "Книге магических договоров" Териона или "Одиннадцати ритуальных формах" Раллибаллы.

Последние ножны Акраша (Табар Вункид)

Было то летом 3E 407. Вот уже в течение нескольких дней женщина-данмер в вуали приходила к одному знаменитому оружейнику Тира. Хоть лица ее и не видели, соседи решили, что, судя по фигуре и осанке, она должна быть молода и хороша собой. Когда она приходила, оружейник закрывал мастерскую и отпускал учеников на несколько часов. Во второй половине дня она уходила и на следующий день являлась снова. По городу поползли слухи о невероятной любовной истории, все удивлялись, что привлекло в старике эту таинственную богато одетую даму. Через несколько недель визиты прекратились, незнакомка более не нарушала спокойствия обитателей бедных кварталов Тира.

Прошел месяц или два, и однажды в одной из таверн молодой портной, напившись, спросил у оружейника: "Так что случилось с твоей подружкой? Разбил ей сердце?"

Оружейник, который прекрасно знал, какие слухи о нем ходили, ответил: "Она приличная благородная девушка. Между нами ничего не было".

"А чего же она к тебе каждый день ходила? — спросила хозяйка таверны, которой уже давно не терпелось об этом поговорить.

"Если вы очень хотите знать, — сказал оружейник. — Я обучал ее своему мастерству".

"Врешь", — рассмеялся портной.

"Нет, девушке очень понравилось мое искусство, — ответил оружейник не без гордости. — Я обучил ее чинить мечи, выправлять зазубрины, сколы, точить лезвия… Когда она ко мне пришла, она даже не могла приладить рукоять к лезвию… Но это ведь естественно, откуда ей научиться? Но запачкать руки она не боялась. Я научил ее восстанавливать серебряную и золотую вязь на лезвиях мечей и полировать их так, чтобы они выглядели, будто кованы самими богами".

Хозяйка таверны и портной расхохотались. Что бы там ни говорил оружейник, тон у него был такой, будто он говорит об утерянной любви всей своей жизни.

Посетители тоже послушали бы рассказ оружейника, но на обсуждение были вынесены куда более интересные новости. В центре города нашли еще одного убитого работорговца. Он был уже шестой жертвой за последние две недели. Некоторые называли убийцу "Освободителем", но большинство не особенно думало о страданиях рабов, посему в народе предпочитали звать его "Дровосеком", так как у нескольких жертв были отрублены головы.

Пока чернь спорила, как будет выглядеть следующая жертва, работорговцы устроили собрание в поместье серджо Дрес Минегора. Минегор принадлежал к младшим чинам Дома Дрес, но среди работорговцев считался чем-то вроде старшины. Возможно, лучшие годы его жизни уже были позади, но товарищу по ремеслу уповали на его мудрость.

"Нам нужно собрать воедино все, что известно об этом Дровосеке, и определить направление для поисков, — сказал Минегор собравшимся. — Что нам известно? Нам известно, что он ненавидит рабство. Нам известно, что он искусно орудует мечом. Нам известно, что он невероятно скрытен и осторожен. Похоже, что это искатель приключений, чужеземец. Очевидно, что ни один из уроженцев Морровинда не стал бы так действовать".

Работорговцы закивали. Чужеземцы всегда приносили им одни неприятности.

"Был бы я на пятьдесят лет помоложе, я бы достал свой меч Акраш, — Минегор указал рукой на оружие, висевшее на стене над камином, — и сам бы уничтожил убийцу. Ищите негодяя там, где обычно собираются путешественники — в тавернах и гильдиях. А когда найдете, покажите, что тоже умеете рубить".

Работорговцы вежливо засмеялись.

"А вы не могли бы одолжить мне свой меч, серджо?" — спросил молодой Сорон Джел.

"Я бы с удовольствием, — вздохнул Минегор, — но я поклялся, что он уйдет на покой вместе со мной".

Минегор позвал свою дочь Пелию, чтобы она принесла гостям еще флина, но они отказались. Впереди их ждали поиски Дровосека, выпивка могла подождать. Минегор одобрил их решение, тем более, что алкоголь стоил недешево.

Когда все гости ушли, старик поцеловал дочь, бросил взгляд на сверкающий Акраш и пошел спать. Как только он вышел из комнаты, Пелия сняла со стены меч и через минуту уже бежала по полю за домом. Она знала, что Казаг давно уже ждет ее в конюшне.

Он выпрыгнул из тени, обхватил ее своими сильными поросшими мехом руками и начал целовать, долго и нежно. Наконец, она неохотно отстранила его и протянула ему меч. Он попробовал лезвие.

"Самый умелый каджитский оружейник не заточил бы лучше, — сказал он, с гордостью глядя на возлюбленную. — Я ведь вчера немного его затупил".

"Это точно, — молвила Пелия. — Ты, похоже, разрубил им железную кирасу".

"Работорговцы принимают меры предосторожности, — ответил он. — О чем они говорили на собрании?"

"Они считают, что это чужеземец, — засмеялась она. — Им и в голову не пришло, что раб-каджит может обладать достаточной смелостью и навыками для этого".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});