Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

— Ничего себе у вас предки, Марк Иваныч… — пробормотал капитан Епанчин.

Остальные предпочитали хранить молчание.

— Ну скорее потомки, а я и мое поколение являются их далекими предками. Пока не стану разъяснять вам этот очередной парадокс, вы и без того, кажется, перегружены, друзья мои, — невесело усмехнулся профессор Крейцер, он же Элькан. — Пока что нам стоит перекусить как следует, потому что в этих местах непонятно, когда ты плотно потрапезничаешь в следующий раз. И вообще приведется ли такая возможность.

Уцелевшие члены экипажа угрюмо молчали. Собственно, после того что произошло в шлюзе, любые заявления профессора Крейцера представлялись малозначимыми. В конце концов, это лишь слова. Слова, которые вошли в уши пяти спасшимся, в то время как судьба всех прочих непонятна, а равнодушное словечко «прочие» вмещает в себя сорок четыре человека! Это люди… Россияне, китайцы, американцы, британцы, израильтяне, немцы, французы; христиане, мусульмане, иудеи, буддисты; ученые — физики, химики, астрономы, биологи, медики, лингвисты, психоаналитики, иные… Люди сплошь увлеченные, знающие, неповторимые, отобранные из всего человеческого рода, по собственной воле оторвавшиеся от Земли и ищущие каждый свое… И даже то, что среди этих сорока четырех пропавших два террориста, пополнивших число избранных под угрозой теракта, ничего не меняет.

Элькан не стал продолжать. Не время. Не время… Каждым его спутником сейчас нераздельно владели опустошение и ровный, бессмысленный гнет неопределенности. Элькан вздохнул и, подтянув к себе блюдо с увесистым куском копченого мяса, стал есть торопливо, жадно, запивая мелкими глотками вина, которое уже успел обругать балованный американец Хансен. Впрочем, этот напиток обладал тем хорошим свойством, что — при дурном вкусе и довольно специфическом, не сказать скверном, запахе — после второго или третьего глотка начисто притуплял ощущения и потреблялся без усилия, а послевкусие можно было назвать даже и приятным. Ко всему может привыкнуть человек. Так что на пятнадцатом глотке Элькан откинулся на спинку потемневшей от времени деревянной скамьи и произнес:

— Так. Кажется, уже лучше… Я, когда нервничаю, вообще много ем.

— Боже, и ведь у меня диета! — вырвалось у мадемуазель Камара, изо рта которой торчал кусок мяса умерщвленного животного, родившегося за сотни тысяч километров от Мартиники, Африки и Франции. — Это в самом деле ужасно. Говорите же, господин Крейцер, или как вам угодно, чтобы вас звали? Вы, если сказанное вами правда, наверное, должны иметь некоторые наметки к дальнейшим действиям. Дорогу сюда вы ведь нашли довольно споро…

— Чем, возможно, и спас нас, — негромко выговорил человек, который все это время хранил молчание. Его глаза были полуприкрыты темными веками, а массивный подбородок выбрит до синевы.

Абу-Керим.

Мадемуазель Камара оглянулась на него быстро, нервно, прошипела что-то сквозь зубы, но более внятно озвучивать свою гневную мысль не стала. Все припомнили невнятные, фрагментарные подробности побега с места бойни в шлюзе. Выхлестывающие отовсюду клочья тумана, все смыкающиеся, густеющие. Душное пространство, сотканное из бессвязных воплей ярости и ужаса, из натужного сопения и из треска костей, а еще из пущенного поверх этого звериного боевого клича, в котором нет уже ничего человеческого. Плеск огня и языки пламени, вырывающиеся из плазмобоев-«скатов». Непонятно, кто и с кем дерется, кто кого убивает, не говоря уж о такой малости, как причина кровопролития… Профессор Крейцер орет во всю силу своих легких, пытаясь созвать землян, которых расшвыряло по всей немаленькой площади транспортного шлюза. Отчаявшись вызволить всех, увлекает за собой немногих откликнувшихся и лезет по вертикальной лестнице, идущей по стене тоннеля. Арочный проход, анфилада каких-то помещений, уводящих от шлюза, затем тусклая шапка люка, отъезжающая в сторону по резкому крику Крейцера, и никто не думает, откуда тот знает дорогу и отчего чужая аппаратура реагирует на его голос. Крейцер наскоро осматривает своих немногочисленных спутников и по одному запускает их внутрь внушительного цельнометаллического сфероида размером с железнодорожную цистерну. Сфероид, как оказалось впоследствии, находится в жерле транспортной шахты, по которой земляне и переправились подальше от смертоносного шлюза — куда-то в глубь гигантского звездолета. Судя по растерянному лицу профессора Крейцера, точного маршрута на тот момент не знал и он.

Теперь, воссоздавая в памяти все эти факты и собирая их хотя бы в относительное подобие цельной картины, капитан Епанчин, нанотехнолог Хансен, Элен Камара и блудный сын планеты Земля террорист по имени Абу-Керим предпочитали либо молчать, либо ограничиваться коротенькими, ни к чему не обязывающими фразами. Впрочем, нет, фраза Абу-Керима о том, что Крейцер всех их спас, как раз стала той первой, что обязывала к благодарности. Это как минимум…

— Некоторых спасать не следовало, — процедил сквозь зубы Хансен.

Абу-Керим, уроженец России, гражданин Франции, знал и английский язык, однако никак не показал, что понял слова американского астронавта.

— Ладно, — произнес Элькан примирительным тоном, — не время сейчас… Этот крысенок, хозяин, уже сейчас смотрит искоса, мы начисто перекрыли ему приток клиентов, а сами, как он, верно, уже понимает, платить не собираемся — нечем. Доллары не предлагать, — чуть повысил он голос, видя, что Хансен открывает рот. Хотя тот, конечно, и не думал предлагать ничего подобного…

— Что нам следует делать? — отрывисто спросил Епанчин и, помедлив, сам дал один из вариантов ответа: — Мне думается, что прежде всего нужно предпринять любые сколько угодно рискованные меры по спасению наших товарищей. А еще нужно найти способ связаться с Центром. С Землей, черт возьми!

— Вы же сами видели, капитан, что связь пропала тотчас же после того, как мы вошли в транспортный шлюз, — сказал Элькан. — Как отрезало…

— Но существуют, в конце концов, способы ее восстановить.

— Пока что мне рисуется только один, — сказала мадемуазель Камара, — нужно вывести корабли из шлюза. А это противоречит задачам нашей экспедиции. Мы же тут для того, чтобы установить Контакт. Мне вот отчего-то не очень верится, что мы посреди космического корабля. У моего деда в Лионе был подвал, где он хранил старый холодильник, древнюю швейную машинку прабабушки и еще кучу старого хлама, так вот тот подвал был гораздо чище и цивилизованнее, чем место, где мы сейчас находимся. Какая-то жуткая, неадекватная иллюзия!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});