Башни полуночи - Роберт Джордан

Сеталль сердито уставилась на него. У неё был особый сложившийся образ: частью добрая бабушка, частью – придворная дама, и вместе с тем – не терпящая всякого вздора хозяйка гостиницы.

– Простите, – сказал он. – Некоторые Айз Седай не такие вредные, как прочие. Я не хотел вас оскорблять.

– Принимаю это в качестве комплимента, – ответила Сеталль. – Хотя я и не Айз Седай.

Мэт пожал плечами, нащупав под ногами небольшой камень. Он воспользовался им, чтобы заменить прижимавший бумаги башмак. Пролившиеся за последние несколько дней дожди оставили в воздухе приятную свежесть.

– Знаю, вы говорили, что это не больно, – промолвил Мэт, – но… на что это похоже? То, что вы потеряли?

Она поджала губы.

– Какое блюдо из тех, что ты пробовал, было самым вкусным, Мэтрим Коутон? Что бы ты предпочёл всем другим?

– Мамины сладкие пирожки, – не раздумывая, ответил Мэт.

– Что ж, вот на это и похоже, – ответила Сеталль. – Знать, что ты мог есть эти пирожки каждый день, но теперь тебе в них отказано. Твои приятели – о, они могут есть их сколько влезет. Ты им завидуешь, и это причиняет боль, но в то же время ты счастлив. По крайней мере, хоть кто-то может наслаждаться тем, чем ты уже не можешь.

Мэт медленно кивнул.

– А почему ты, Мэтрим Коутон, так ненавидишь Айз Седай? – спросила Сеталль.

– Я их вовсе не ненавижу, – ответила Мэт. – Чтоб мне сгореть, это не так. Но порой мужчина не может выполнить и двух дел без того, чтобы женщина не потребовала одно переделать, а второе не делать вовсе.

– Тебе не обязательно прислушиваться к их советам, и, ручаюсь, ты мог бы признать, что в основном это хорошие советы.

Мэт пожал плечами.

– Иногда мужчина хочет поступать так, как считает нужным, без указаний со стороны, что он делает не так и что не так в нём самом. Вот и всё.

– И это не имеет никакого отношения к твоему… своеобразному восприятию знатных людей? В конце концов, большинство Айз Седай ведёт себя так, словно все они поголовно благородного происхождения.

– Не имею ничего против знати, – ответил Мэт, поправляя куртку. – Просто я не рвусь принадлежать к ней сам.

– Почему?

Мэт сидел несколько мгновений неподвижно. Почему же? Наконец он посмотрел на ногу и надел башмак:

– Всё дело в башмаках.

– В башмаках? – Сеталль выглядела полностью сбитой с толку.

– Именно, в них, – кивнул Мэт, затягивая шнурки. – Всё из-за башмаков.

– Но…

– Видите ли, – сказал Мэт, туго завязывая шнурок, – многим людям не нужно беспокоиться о том, какие башмаки надеть. Они бедняки. Если спросить кого-нибудь из них: «Какие башмаки ты собираешься надеть сегодня, Моп?» Его ответ будет простым: «Знаешь, Мэт, у меня всего одна пара, поэтому, полагаю, её-то я и надену».

Мэт помедлил.

– Или, поскольку вы, Сеталль, не я, вам они так не ответят. Они не будут называть вас Мэт, верно?

– Понятно, – весёлым тоном ответила она.

– В любом случае, для тех, у кого водится немножко деньжат, вопрос о том, какие башмаки надеть, усложняется. Посмотрите, к примеру, на обычного человека вроде меня… – Он покосился на неё. – И заметьте, я человек обычный.

– Ну конечно.

– Треклятски верно, обычный, – сказал Мэт, закончив со шнурками и выпрямляясь. – У обычного человека может быть три пары обуви. Худшую он надевает тогда, когда приходится работать над чем-нибудь не самым приятным. Они могут начать натирать через пару шагов, и в них может оказаться парочка дыр, но они всё равно хороши для ваших ног. И вам не страшно испачкать их в поле или в сарае.

– Хорошо, – согласилась Сеталль.

– Теперь перейдём ко второй по качеству, – сказал Мэт. – Это ваша повседневная обувь. В ней вы ходите, к примеру, на ужин к соседям. Или, в моём случае, их вы надеваете, собираясь в бой. Это отличные башмаки, в них удобно, вам не стыдно в них появиться и всё такое прочее.

– А самая лучшая пара? – спросила Сеталль. – Ты надеваешь её, собираясь на светские приёмы, балы или ужины с важными местными сановниками?

– Балы? Приёмы у сановников? Проклятый пепел, женщина! Я-то думал, вы простая хозяйка гостиницы.

Сеталль слегка покраснела.

– Мы не шляемся по балам, – пояснил Мэт. – Но если будет нужно, подозреваю, что туда сойдёт и вторая пара. Если они подходят для визитов к соседской старушке Хембрю, значит они треклятски хорошо сгодятся и чтоб отдавить ноги любым согласившимся с вами потанцевать дурочкам.

– Так для чего же тогда лучшая пара?

– Для путешествий, – ответил Мэт. – Каждый фермер знает цену отличным башмакам в дальнем пути.

Сеталль призадумалась.

– Хорошо. Так какое же это отношение имеет к знати?

– Прямое, – сказал Мэт. – Разве не понятно? Если ты обычный парень, то точно знаешь, когда какие башмаки надеть. Человек легко справляется с тремя парами обуви. Когда их всего три – жизнь очень проста. А люди знатные… скажем, Талманес утверждает, что дома у него сорок пар обуви. Сорок! Можете себе представить?

Она весело улыбнулась.

– Сорок пар, – покачав головой, повторил Мэт. – Сорок треклятых пар обуви. И все они разные. Существует своя пара для каждого костюма, и дюжина пар разных стилей, которые подойдут к доброй половине одежды. Найдётся обувь для визитов к королям, к знатным лордам и для приёма обычных людей. Есть обувь для лета и для зимы, для дождливой погоды и для сухой. Есть даже пара, которую надевают только когда отправляются в растреклятую баню. Лопин жаловался, что у меня нет туфель, чтобы в них ходить в нужник по ночам!

– Ясно… значит, ты используешь башмаки в качестве метафоры о бремени ответственности и необходимости решений, которые возлагаются на благородное сословие, когда оно берёт на себя главенство в сложных политических и социальных ситуациях.

– В качестве метафоры чего?.. – поморщился Мэт. – Проклятый пепел, женщина. Это никакая там не метафора! Это просто башмаки.

Сеталль покачала головой.

– Ты незаурядно умный человек, Мэтрим Коутон.

– Стараюсь помаленьку, – бросил он, потянувшись за кувшином с сидром, сдобренным пряностями, – быть незаурядным, я имею в виду. – Он наполнил кубок и подал ей. Она любезно приняла его и отпила, затем поднялась на ноги.

– Оставляю тебя, мастер Коутон, наедине с твоими развлечениями. Но если у тебя что-то прояснится с переходными Вратами для меня…

– Илэйн пообещала, что скоро у неё будут Врата для вас. Через день или два. Я похлопочу об этом, как только справлюсь с нашим с Томом и Ноэлом делом.

Она кивнула, понимая. Если он не справится с этим «делом», ей придётся позаботиться об Олвере. Она повернулась, чтобы уйти. Мэт дождался, пока она уйдёт, и отпил сидр прямо из кувшина. Он делал это весь вечер, но решил, что ей не нужно об этом знать. Это было из разряда тех вещей, о которых женщинам лучше не задумываться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});