Королевская канарейка (СИ) - Анна Кокарева

Наконец он всё-таки что-то там для себя решил:

— Приветствую владыку Эрин Ласгалена, властелина лесов и полей, — удивительно показалось, что таким рычащим басом можно осмысленно говорить.

Пока он молчал, казалось, что говорить он будет косноязычно, но нет, быстрота и плавность речи удивляли, причём так же неприятно, как и быстрота его движений.

Был такой учёный-робототехник, Масахиро Мори, и он сформировал гипотезу «эффекта зловещей долины». Коротенечко смысл в том, что робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.

И медвед для меня этот эффект олицетворял. При дыхании он похрипывал и сопел; долгота вздоха была нечеловеческая; ритм дыхания и все его движения кричали, что он не человек — хоть и похож на него, и от этого было нехорошо.

Но весь он при этом был частью этого места, как будто сливаясь с окружающими камнями, кустами… похоже, тут он как раз на своей территории находился.

Начав здороваться, он уж заодно и со свитой поздоровался, и со мной — и посмотрел внимательно. Пока я думала, надо ли отвечать, меня как-то очень органично отпихали на задворки встречающей делегации, а Трандуил вроде бы ничего не сделал, но груда мечей встала дыбом и начала раскручиваться. Дальнейший разговор шёл под въедливый свист железного смерча и пение Глоренлина. Говорили громко, я всё слышала. Собеседники не спешили, нарочито хорошо артикулируя, как будто стихи читали:

— О светозарный владыка, — было очень понятно, что для оборотня это только раздражающая фигура речи, вежливость к врагу, — тебя со свитой в ущелье Сириэн ждёт засада. Я — предупреждаю.

Голос светозарного владыки был полон участия и яда:

— Бедные недоумки, как они решились на такое! — и, меланхолично: — Поведай, о благороднейший из Беорнингов, да будут твои годы жизни такими же долгими, как твой ум, как ты узнал о том, и что сподвигло тебя предупредить нас?

Я из-за спин почти ничего не видела, но засопел благороднейший из Беорнингов с отчётливым недовольством.

Трандуил, выдержав паузу, елейно рассказал о многих и многих годах мирного сосуществования эльфов и оборотней, и предположил, что в медведе долг гостеприимства играет, а также всем известная честность и прямодушие Беорнингов, и что медвежонок Бьярки, как никто, достоин своего славного предка Беорна. Далее шли обещания всяческих милостей, вплоть до того, что такой прекрасный поступок увековечат эльфийские барды, и это прославит Бьярки на всю Арду. И как будут сим славным деянием гордиться его дед и отец.

Бьярки слушал и сопел с откровенной уже неприязнью.

Закончив прочувствованным пассажем, что, несомненно, выдающаяся скромность мешает Бьярки подтвердить всё вышесказанное, король уже попросту, с практичностью поинтересовался:

— Кто там засел-то? Неужто окрестные племена орочьи? Вот уж не ждал от них…

— Орки. Не местные. Местных я бы и сам… — Бьярки осёкся, как будто лишнего сказал. Судя по бесцветному, полному тихого гнева голосу, за время разговора он успел возненавидеть владыку в несколько раз сильнее. — И каменные тролли. Много, сосчитать не смог. И дракон. Главное, откуда они там взялись, понять не могу — не было день назад, и поблизости не было, я проверял, — и снова умолк.

По-моему, не хотел лишку сказать.

Зато Трандуил в этом смысле не стеснялся, изощряясь на квенья: «Морготовы ублюдки», «орочья кровь» и «мордорские недоноски» так и сыпались. Я аж заслушалась. Таких интонаций у владыки только Ганконер удостаивался.

На душе вдруг потеплело, появились дурацкие разрозненные мысли: «вот, помнит, любит…» и «как бы хорошо сына обнять», но они и правда были дурацкие. Не такой ценой.

Отругавшись, владыка поступил неожиданно: велел ночевать здесь. Дескать, пусть ублюдки Моргота подождут и бдительность потеряют.

Бьярки остался при лагере — прилёг в отдалении, став меховой кучей и тут же уподобившись окрестным валунам: не присмотришься, так и не отличишь.

Трандуил самолично расставил посты — нарочито, не скрываясь. Одного лучника поставил рядом с моей палаткой, остальных в каком-то непонятном для меня порядке. В непосредственной близости расположился и Глоренлин с грудой клинков. Мне показалось, что это медведю намекают, чтобы не удумал чего.

Аранена Трандуил отправил в разведку к Кирит-Сириэн — дескать, может, ещё кто туда припрётся, надо проследить. Ущелье, похоже, слабоумных со всей Арды притягивает. Сказал громко, и мне показалось, что меховой холм зло напрягся — но и только.

125. Небесный огонь

Засыпалось плохо. Куча клинков, не живых и не мёртвых, рядом совсем, Беорнинг этот, засада в ущелье… вздыхала и ворочалась, думая неприятное. — Богиня, ну что ты… клинки я сдерживаю. И Беорнинга сдержу, если что, — Глоренлин совсем рядом за стенкой был и все думки, похоже, слышал. — Всё хорошо будет. Усыпить тебя? Сразу вспомнила сердечное предложение усыпить в Эрин Ласгалене, и как визжала негодующе. Цинично подумала, что вот сейчас-то неплохо было бы, да… стресс снять, расслабиться. Ну да, как в незабвенном фильме «Здравствуйте, я ваша тётя»: ' — Донна Роза, умоляю, скажите, что может утолить жажду измученного путника? — Стакан виски. — Неплохо бы'. За стенкой заинтригованно молчали. Всё-таки какой молодец, никакого дерьма не сказал. Ни разу. Понятно же, что уж сейчас-то он не то в виду имел. Но и я не виновата, что думаю. — Ты ни в чём не виновата. Вовсе, — он так убеждённо говорил, что хотелось поверить и расплакаться от облегчения, а он всё продолжал, тихо и… ну, как будто сам во всё это верит: — Ты радость, ты счастье, на тебе нет крови, ты создана из цветов, — и, сам себя оборвав, с практичностью: — Усыпить? «Нет. Я так полежу», — поняла, что и говорить-то ни к чему, и так услышит. Завернулась в одеяло и притихла, слушая ветер, задувающий в скалах наверху. Король, отходивший распорядиться, вернулся к костерку у палатки не один, судя по звуку шагов. Они похрустели галькой и остановились поблизости. Помолчали, потом Трандуил негромко сказал: — Всё, защита поставлена. Можно говорить, он не услышит. — Владыка, почему вы не изгоните его? — о, кто-то из сарычей, и голос злой. Владыка вздохнул: — Пусть на виду будет, лучше, чем за каждым поворотом нападения ждать. А убить — так глава рода никогда не забудет. Ты, Морралхиор, не дипломат, а мне ещё и об этом думать надо. Пусть на глазах будет. Убить успеем. Что по ущелью? Немного глуховатый голос аранена (что с ним, не болен ли?): — Дракон точно есть. Вонь характерная. — Из именных? — Нет, небольшой, без имени… видно, большого Тёмный перекинуть не смог. Но довезти богиню с сопровождающим и этот довёз бы. Троллей и орков полно, аж