Иудейские древности. Иудейская война (сборник) - Иосиф Флавий

6. Раскаяние в совершенном преступлении усугубляло между тем болезнь Аристобула: терзаемый угрызениями совести, он начал быстро чахнуть, болезненные припадки все больше учащались и, наконец, во время одного такого припадка с ним случилось сильное кровоизлияние. Слуга, унесший кровь, по какому-то удивительному божественному предопределению, поскользнулся на том самом месте, где Антигон был умерщвлен, и кровь убийцы вылилась на видневшиеся еще кровяные брызги от убитого. Очевидцы этого происшествия думали, что слуга нарочно вылил туда кровь, и подняли неистовый крик. Царь, услышав шум, спрашивал о причинах – никто не хотел ему объяснить; когда же он начал настойчиво требовать и грозить, то ему сказали всю правду. Тогда глаза его наполнились слезами, вздыхая, еле слышно, насколько позволяли ему ослабевшие силы, он произнес: «Не мог же я с моими злодействами укрыться от великого ока Божия! Быстро постигла меня кара за братоубийство! Проклятое тело, доколе ты будешь удерживать от матери и брата мою погибшую душу? Доколе я должен каплю за каплей жертвовать им свою кровь? Пусть берут сразу. Пусть божество не глумится больше над жертвоизлиянием, приносимым покойникам моими внутренностями!»

Тотчас после этих слов он испустил дух, процарствовав не больше одного года.

Глава четвертая

Деяния Александра Ианная, царствовавшего 27 лет (175–149 до разр. Хр.)

1. Вдова Аристобула освободила его братьев из заточения и сделала царем Александра, который и по летам, и по превосходству нрава имел, как казалось, на это все преимущества. Достигнув же власти, он лишил жизни одного из своих братьев, домогавшегося престола; другому же брату, довольствовавшемуся частной и спокойной жизнью, он оказывал полное уважение.

2. Ему пришлось вступить в войну с Птолемеем Лафуром, покорившим город Асохис[890]. Хотя он и наносил чувствительные удары неприятельскому войску, но победа все-таки клонилась на сторону Птолемея. Но когда последний, преследуемый своею матерью, Клеопатрой, удалился в Египет, Александр, после успешной осады, захватил в свои руки Гадару, а также сильнейшую из всех прииорданских крепостей Амаф, в которой хранились, между прочим, сокровища Феодора, сына Зенона. Совершенно неожиданно появился вслед за этим Феодор, который возвратил себе похищенные сокровища и овладел еще царским обозом, убив при этом столкновении до 10 000 иудеев. Александр, однако, оправившись после этого поражения, обратился в приморскую область и завоевал Рафию, Газу и Анфедон[891], названный потом царем Иродом – Агриппиадой.

3. Вслед за покорением этих городов против Александра вспыхнуло восстание иудеев; дело разразилось в праздничный день, как вообще у иудеев волнения вспыхивали большей частью во время праздников. Он не так легко справился бы с этим восстанием, если бы ему не помогли чужеземные наемники; это были писидийцы и киликийцы – сирийцев он никогда не принимал на службу, вследствие их врожденной национальной вражды к евреям. Убив больше 6000 человек из восставших, он вторгнулся в Аравию, подчинил себе эту страну, равно как галаадцев и моавитян, которых он обложил данью, и на обратном пути двинулся опять на Амаф. Феодор, убоясь военного счастья своего противника, покинул крепость. Александр нашел ее незащищенной и срыл ее до основания.

4. В последовавшем за этим столкновении с аравийским царем Ободом он потерял всю свою армию. Арабы заманили его на устроенную при Гавлане засаду, где иудейское войско, стиснутое в глубоком ущелье, было раздавлено массой верблюдов. Сам Александр спасся в Иерусалим; но ужас этого несчастья, разжигая старую ненависть к нему народа, вызвал в стране новое восстание. И на этот раз он одержал верх: в длинном ряде последовавших одна за другой битв он в течение шести лет истребил не менее 50 000 иудеев. Эти победы, достававшиеся ему ценой опустошения своего собственного царства, так вяло, однако, радовали его, что он положил оружие и старался словами склонить своих подданных к примирению. Но выказанная им уступчивость и изменчивость характера сделали его в глазах народа еще более ненавистным; когда он, добиваясь причины, спрашивал, что ему делать для того, чтобы умилостивить народ, ему ответили: «Умереть, ибо и смерть после таких злодейств едва ли может примирить их с ним!» В то же время противники его призвали на помощь Деметрия Эвкера[892], который в надежде на более отдаленные последствия охотно откликнулся на зов и явился со своим войском. При Сикиме (Сихем) иудеи соединились с союзниками.

5. Александр пошел навстречу союзным силам: против их трехтысячной конницы и 40 000 пехоты он выставил 1000 всадников и 8000 наемной пехоты, кроме того, еще 10 000 иудеев из своих сторонников. До начала битвы цари пытались через герольдов переманить друг у друга отдельные отряды. Деметрий старался привлечь к себе наемников Александра, последний надеялся склонить на свою сторону ставших под знамя Деметрия иудеев. Но так как иудеи сохранили свою злобу, а эллины – верность, то решение дела должно было быть предоставлено оружию. Хотя наемные войска Александра выказывали в сражении немало храбрости и мужества, победа все-таки осталась за Деметрием; конечный же результат этой битвы оказался, однако, одинаково неожиданным для обеих сторон: у победителя не остались те, которые его призвали, так как к побежденному, бежавшему в горы, перешли из жалости к его несчастью 6000 иудеев. Такой оборот дела до того обескуражил Деметрия, что он немедленно удалился, полагая, что теперь весь народ перейдет на сторону Александра, и последний сделается опять сильным и способным к сопротивлению.

6. Однако и после удаления союзников остальные иудеи не прекратили враждебных действий против Александра и продолжали беспрерывную борьбу с ним до тех пор, пока большая часть из них не погибла, а другая, загнанная в городе Бемеселисе[893], после разрушения последнего, была взята в плен и приведена в Иерусалим. Александр в своем яростном гневе покончил с ними самым безбожным образом: восемьсот пленников были распяты в центре города, в то время, когда жены и дети казненных были изрублены на их же глазах. Сам Александр созерцал эту кровавую резню, пиршествуя в сообществе своих наложниц. Народ охватил такой панический страх, что в следующую же ночь 8000 граждан, из среды противников царя поспешили перебраться через границу Иудеи, и только смерть Александра принесла конец их вынужденному изгнанию. Доставив, наконец, своему государству такими мероприятиями поздний и с трудом добытый покой, Александр положил оружие.

7. Новые беспокойства причинил ему Антиох, прозванный Дионисом, брат Деметрия, последний из Селевкидов. Когда Антиох Дионис выступил в поход против арабов, Александр, опасаясь вторжения его в Иудею, велел выкопать глубокий ров на всем протяжении от подошвы горы при Антипатрисе[894] до прибрежия Иопии, построить вдоль рва высокую стену с деревянными башнями на верху, дабы этими сооружениями загородить легко доступные места. Он, однако, не мог остановить Антиоха: последний сжег башни, засыпал ров, перешагнул со своим войском через укрепленную линию и продолжал свой поход в Аравию, решившись отомстить впоследствии тому, который пытался создать ему препятствия. Аравийский же царь, отступив назад в более благоприятную для борьбы местность, быстро повернул свою десятитысячную конницу и неожиданно напал на Антиоха, прежде чем его войска успели выстроиться в боевой порядок. В последовавшем затем ожесточенном сражении войска Антиоха, несмотря на чувствительные удары, нанесенные им арабами, храбро держались все время, пока Антиох сам мужественно дрался впереди их; но когда он пал (с целью поддержать мужество солдат он всегда подвергал себя величайшим опасностям), они все отступили назад; большая часть их была смята или в самом сражении или на пути бегства; остаток же армии, спасшийся в деревню Кану, за немногими единичными исключениями, сделался жертвою голода.

8. Жители Дамаска из ненависти к Птолемею, сыну Менная, призвали к себе Арету и назначили его царем Келесирии. Последний пошел против Иудеи, разбил Александра в одном сражении, но после состоявшегося мирного соглашения отступил. Александр же завоевал после этого Пеллу и из жадности к сокровищам Феодора отправился в Герасу[895], обвел ее тройным валом и взял город штурмом. Вслед за этим он опустошил Гавлан, Селевкию и так называемую Антиохову Долину; дальше он взял сильную крепость Гамалу, устранил местного начальника Деметрия, вследствие многочисленных на него жалоб населения, и по окончании этого похода, длившегося целых три года, возвратился в Иудею, где за свои военные подвиги был радушно встречен народом. Отдых после войн породил в нем болезнь, выразившуюся в лихорадке, которая возвращалась к нему через каждые четыре дня. Полагая, что кипучая военная деятельность избавит его от болезни, он предпринял преждевременный поход; но напрягая через меру свои силы, он в этом новом предприятии нашел свою смерть. Он умер в самом разгаре военной сутолоки, после 27-летнего царствования (149 до разр. Хр.).