Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

ответы в секретном порядке направлять:

— в отношении рабочих и служащих — соответственно в министерства социального обеспечения союзных и автономных республик, краев и областные отделы социального обеспечения.

— в отношении военнослужащих — с соответствующие пенсионные аппараты Министерства обороны СССР, КГБ и министерств охраны общественного порядка союзных республик.

4. В отношении лиц, расстрелянных в несудебном порядке, родственникам которых уже сообщалось о их смерти, как якобы наступившем в местах лишения свободы, ранее принятые решения не изменять. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти этих лиц давать те же ответы, которые сообщались родственникам.

5. Порядок сообщения за границу дат смерти лиц, осужденных к расстрелу, предусмотренный инструкциями об исполнении запросов исполкома союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР о розыске на территории СССР советских и иностранных граждан, а также лиц без гражданства, объявленными в 1961 году приказом КГБ при Совете Министров СССР и МВД РСФСР № 0019/003 и соответствующими приказами по союзным республикам, не изменять.

6. Указания Комитета госбезопасноти при Совете Министров СССР № 108сс от 24 августа 1955 года и № 6сс от 11 января 1957 года считать утратившим силу.

Настоящее указание двести до сведения прокуроров республик, краев и областей, а также военных прокуроров и председателей военных трибуналов военных округов и флотов.

Для сведения прилагается указание Министерства юстиции РСФСР от 4 февраля 1958 года о порядке регистрации смерти ли, умерших в местах лишения свободы, а также расстрелянных по приговорам судов.

Председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР В. СЕМИЧАСТНЫЙ

№ 20сс

21 февраля 1963 года

г. Москва.»

Ну и еще раз внимательно прочтем четвертый пункт:

«В отношении лиц, расстрелянных в несудебном порядке, родственникам которых уже сообщалось о их смерти, как якобы наступившем в местах лишения свободы, ранее принятые решения не изменять. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти этих лиц давать те же ответы, которые сообщались родственникам.»

Председателю КГБ СССР, человеку в должности ранга министра, принесли на подпись документ, в одном абзаце которого сразу две грамматические ошибки. И он его подписал. И разослал по всем управлениям КГБ, чтобы там, на местах, оценили уровень грамотности Председателя. И хихикали.

Разумеется, каждому, кто сталкивался с административной деятельностью в более-менее серьезном учреждении, кто знает, через сколько согласований и правок проходят такие документы, понятно, что это такая же лажа, как и недавно обнародованная историками Исаевым и Дюковым фотокопия оригинала Пакта Молотова-Риббентропа, в котором «обои Стороны».

Самое смешное насчет этого «Пакта», Дюкова почти сразу ткнули носом в «обои». Он стал оправдываться тем, что в те времена правила в русском языке были несколько другими, в подтверждение привел фотокопию газетного информационного сообщения о том договоре, там именно так — «обоих Сторон».

Т. е., эти придурки ничего более умного не придумали, как состряпать фальшивый Пакт Молотова-Риббентропа на основе газетной публикации о нем, внеся в текст фотокопии «оригинала» газетную опечатку.

А господин Дюков оправдывается тем, что раньше так писали… Да нет, господин Дюков, так пишут и сегодня: «Хады на мой старана» или «Ухады с мой старана».

Но в настоящем русском языке слово «сторона» и в 1939 году было существительным женского рода.

Да о чем мы?! Если сразу в шапке указания Семичастного: «ПРЕДСЕДАТЕЛЯМ КГБ при СОВЕТАХ МИНИСТРОВ СОЮЗНЫХ и АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИКАХ…»…

«Хады мой сторона»…

* * *

И, наконец, последнее указание, уже за подписью последнего Председателя КГБ Крючкова. Я привожу его не в текстовом виде, а фотокопию:

В этом документе стоит обратить внимание на правки, внесенные в текст авторучкой. И на дату. Он издан после завершения работы реабилитационной комиссии А. Яковлева.

Корректуры в тексте документа явно свидетельствуют о том, что это рабочий документ сотрудника КГБ, который отвечал за предоставление ответов гражданам о судьбе их репрессированных родственников. Чтобы не копаться в нормативных документах, которые вводили изменения в порядок, определенный Указанием, он прямо в текст Указания их и вписывал. Фальшивкой этот документ быть не может.

Но тогда как расценивать предыдущее указание за подписью Семичастного, которым предписывалось сообщать родственникам, расстрелянных по решениям троек НКВД, действительные обстоятельства смерти осужденных? Не понимаете, в чем дело?

Вернемся еще к самому первому документу по этой теме, к приказу Берии, на первом листе которого, в пункте 3: «…об осужденных сообщать: когда, КЕМ, по какой статье осужден, на какой срок…». Т. е., уже в 1939 году родственники примерно 700 тысяч человек, которых тройки НКВД приговорили не к расстрелу, а к десятке лагерей, могли получить справки, из которых они узнали о существовании этого репрессивного органа?

Наш Президент В. В. Путин уважает Солженицына и его вдову. Советует книги Исаича читать, даже в школьную программу «Архипелаг ГУЛАГ» включили. Мы упираемся и читать не хотим. А зря. Потому что там особенно интересно не то, что написано, а то, что не написано. А не написано там ровно ничего, еще раз об этом напоминаю, про тройки НКВД-УНКВД. Солженицын на момент написания своего «опыта художественного исследования» в 1973 году знал только о тройках ОСО. Тройки ОГПУ Солженицын вспоминает, а насчет троек НКВД в «Архипелаге…» ничего нет. Ничего о тройках НКВД не упоминал и полусумасшедший троцкист Варлам Шаламов. Он тоже вспоминал только тройки ОСО: «Машина ОСО — две ручки и колесо». И, конечно, абсолютно ничего нет у них о странной комиссии в составе Наркома НКВД и Прокурора СССР, которую потом обозвали «двойкой».

Больше того, на момент начала работы комиссии А. Яковлева, об этой тройке НКВД еще не знали и члены комиссии, как мы видели из стенограммы протокола заседания этой комиссии.

И не могли знать, потому что Постановление Политбюро и приказы Ежова о создании этих троек к тому моменту были еще не рассекречены. Сама информация о их существовании была совершенно секретной, но Берия в своем приказе даже не счел нужным оговорить отдельно порядок выдачи справок по приговорам троек, если эти приговоры не предусматривали применения ВМН.

Не напрягает, что информация об органе «тройки НКВД-УНКВД» до рассекречивания Приказа Ежова № 00447 была секретной, а родственники осужденных могли получать информацию о том, что этот орган приговаривал их близких к ВМН и различным срокам заключения, но еще в 1973 году главный разоблачитель зверств чекистов об этих «тройках» был не в курсе?

Появляется подозрение, что к моменту подписания Крючковым Указания в самом КГБ был сфабрикован весь блок