Восходящая тень - Роберт Джордан

Суан уже развязала свой узел. В нем были полотняная сорочка и платье — скромное домотканое платье, в каких жены и дочери фермеров приходили в Башню посоветоваться с Айз Седай. Такое же платье приготовили и для Лиане. Только юбки были не совсем обычного покроя, с разрезами, словно у костюмов для верховой езды. Шила эти наряды, главным образом, Ларас, а Мин только без толку исколола себе пальцы иголкой. Лиане тоже торопливо прикрывала наготу, но ее, кажется, больше заинтересовала не одежда, а короткий поясной нож.

Можно было надеяться, что трем ничем не примечательным с виду женщинам удастся, по крайней мере, выбраться из Башни. Когда началась заваруха, внутри находилось много просительниц, так что если их не узнают, то, скорее всего, просто выставят за ворота. Но маловероятно, чтобы кто-нибудь узнал в двух молодых, во всяком случае с виду, женщинах Амерлин и Хранительницу Летописей. Бывшую Амерлин и бывшую Хранительницу, напомнила себе Мин.

— Неужто они поставили лишь одного караульного? — бормотала Суан, натягивая толстые чулки. — Странно. Мелкого воришку и то лучше сторожат. — Вставив ноги в крепкие башмаки, она бросила взгляд на Ларас:

— Приятно видеть, что не все поверили напраслине, которую возвели на меня.

Дородная повариха нахмурилась и склонила голову, отчего к ее третьему подбородку добавился четвертый.

— Я верна Башне, — твердо заявила она. — Не мне решать, кто нынче прав, кто виноват. Мое дело — кухня. Но эта глупенькая девчонка заставила меня вспомнить о тех днях, когда я сама была такой же. Они давно миновали. Я больше не молоденькая дурочка и не должна забывать об этом.

Ларас сунула фонарь в руки Мин и повернулась, чтобы уйти, но девушка удержала ее за рукав:

— Ларас, неужели ты нас выдашь? После всего, что ты сделала?

Круглое лицо Госпожи Кухонь расплылось в немного грустной улыбке, будто она что-то вспоминала:

— Ох, Элминдреда, ты точь-в-точь как я в молодости! И мне случалось вытворять глупости, да еще какие! Раз меня чуть было не вздернули. Уж конечно, дитя, я Тебя не выдам. Но и ты пойми — вам бежать, а мне здесь оставаться и жить. Когда пробьет Второй Час, я пошлю девушку с вином для караульного. Если до той поры его никто не найдет или он сам не очнется, считайте, вам повезло. У вас в запасе целый час. — Она повернулась к Суан и Лиане и взглянула на них строго и властно, словно на своих поварят:

— Советую вам использовать этот час как следует. Как я понимаю, вас в назидание всем намерены отправить в судомойню или еще куда. Я повариха, а не Айз Седай, и кому быть Амерлин — мне без разницы. Но если по вашей вине схватят это дитя, берегитесь. Я вас обеих засуну в горшки с помоями и буду держать там от восхода до заката. Я с вас шкуру спущу. Вы у меня пожалеете, что вам головы не снесли. И не надейтесь, будто они поверят, что я помогала вам бежать. Все знают, что я с кухни — ни ногой. Зарубите это себе на носу и пошевеливайтесь. — На лице Ларас вновь появилась улыбка, и она ущипнула Мин за щечку. — Спровадь их отсюда побыстрее, дитя. Ох, как мне будет не хватать тебя. Ты такая милашка, мне так нравилось тебя наряжать…

Еще раз ущипнув Мин, Ларас вышла за дверь и засеменила по коридору.

Мин досадливо потерла щеку. Подобные знаки внимания со стороны здоровенной и слишком уж рьяно выражающей свои чувства Госпожи Кухонь отнюдь ее не радовали. Но какие же, интересно, «глупости» творила это толстуха в молодости, коли ее чуть не повесили?

— Дерзкая кухарка! — возмущенно бормотала Лиане. — Как она смела так разговаривать с тобой. Мать? Удивительно, как, при таком отношении, она нам помогла!

— Так или иначе, она нам помогла, — возразила Мин, — и, конечно, сдержит свое обещание. Она нас не выдаст.

Лиане недоверчиво фыркнула.

Суан накинула на плечи плащ:

— Лиане, я уже не имею права именоваться Матерью. Я больше не Амерлин, а она по-прежнему Госпожа Кухонь. Теперь мы простые женщины, каких полно у нее в подручных в посудомойках, среди которых мы вполне можем очутиться завтра. Вот она и обращается с нами соответственно.

Лиане сцепила руки, чтобы унять дрожь, и отвела глаза. Суан спокойно и сухо продолжала:

— Я думаю, что Ларас, в случае чего, сдержит свое обещание и относительно… всего остального… Так что, даже если ты не боишься Элайды, все равно советую поторопиться. Как-то не хочется, чтобы меня окунули физиономией в грязный горшок. С детства терпеть не могу грязных горшков. Лиане с угрюмым видом зашнуровывала крестьянское платье, и Суан перевела взгляд на Мин:

— Может, и у тебя пропадет охота нам помогать, когда ты узнаешь, что нас… усмирили. — Голос ее звучал твердо, но напряженно, а в глазах застыла боль. Мин поняла, что внешнее спокойствие давалось Суан нелегко. — Любая из Принятых может теперь связать нас, как овец. Да что там, чуть ли не любая послушница!

— Я знаю, — ответила Мин, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучало даже намека на сочувствие. Сочувствие расслабляет, а для обеих этих женщин слабость сейчас — непозволительная роскошь. — Об этом объявляли глашатаи на всех площадях города, и грамоты развешаны повсюду, где только можно вбить гвоздь. Но вы еще живы! — У Лиане вырвался горький смешок. — Однако надо поскорее уносить ноги. Неровен час, этот караульный придет в себя или кто-нибудь на него наткнется.

— Веди нас, Мин, — промолвила Суан. — Мы в твоих руках.

Лиане кивнула и поспешно накинула плащ. В конце темного коридора на пыльном полу лежал незадачливый охранник. Шлем, который мог бы уберечь его затылок от скалки Ларас, лежал на неструганом дощатом столе рядом с фонарем, освещавшим закуток, который служил караульней. Бедолага не шевелился, но вроде дышал. Мин бросила на него всего один беглый взгляд, но ей хотелось верить, что солдат не особенно пострадал. Он ведь ничего худого ей не сделал и был не слишком назойлив. Мин выпустила Лиане и Суан через дальнюю дверь, сбитую из толстых досок и скрепленную железными скобами, и торопливо повела их вверх по узенькой каменной лестнице. Задерживаться здесь было опасно. Если их увидят выходящими из подвала, то неизбежно поинтересуются, чего ради простые просительницы туда полезли.

Выбираясь из подземелья, беглянки никого не встретили, но когда они подошли к крохотной дверце, ведущей собственно в Башню, Мин затаила дыхание. Приоткрыв дверцу настолько, чтобы можно было просунуть голову, она с замиранием сердца выглянула в коридор.

Вдоль беломраморных стен стояли высокие золоченые светильники. Справа Мин увидела две удаляющиеся женские фигуры. Лиц не было видно, но по уверенной походке Мин безошибочно признала Айз Седай. Здесь, в Башне, робели даже королевы. В противоположном направлении шла группа мужчин. Волчья грация движений и менявшие цвет плащи выдавали в них Стражей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});