Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей

Доразвивались, в общем!

Ну и так далее…

Я почти уверен в том, что если бы «в реале» Великой отечественной войны не случилось бы, Наркомату авиационной промышленности – вскоре принадлежал б, и каждый колхоз в стране.

Да, что так какой-то колхоз…

Даже каждое оленеводческое стойбище в тундре!

В коих под бубны шаманов, выползшие из яранг и накурившиеся сушёного помёта арктических песТцов чукчи, из найденных в ближайшей тайге палок, оленьих рогов и моржовых шкур натёртых жиром выброшенных (видимо от смеха) на берег китов - массово бы строили для ВВС КА летательные аппараты конструкции «молодых, перспективных, но прежде затираемых старичками» конструкторов.

И современные мне официальные российские историки на бюджетных окладах от казны и специалисты в области авиации «на общественных началах», с экранов зомбоящиков и страниц печатных изданий - с придыханием рассказывали бы доверчиво развесившему уши электорату - какие это были замечательные машины и, как они по основным показателям превосходили «Мессеры», «Фоки» и «Спитфайеры» с «Мустангами» до кучи…

И народ российский млеял бы от осознания собственного величия и в фантастических романах в стиле АИ, влажно мриял от том, как Гитлер - всё-таки осмелился бы напасть на СССР и тут же был наголову разбит и с позором изгнан за Пиренеи…

Хотя осталось бы ли, хоть что-нибудь от того народа?

31 августа 1940 Секретарь Воронежского обкома ВКП(б) Никитин обратился к Заместителю Председателя СНК и руководителю Госплана Вознесенскому:

«Мне стало известно от Наркомзема СССР т. Бенедиктова, что Госплан СССР имеет намерение представить предложение в ЦК ВКП(б) и СНК СССР о передаче Липецкого моторо-ремонтного завода Наркомзема в другой наркомат и приспособление его для других целей. Я со своей стороны считаю это предложение неправильным, так как его осуществление резко ухудшит и без того слабую ремонтную базу 154 МТС области, имеющей до 12 тысяч тракторов, 3500 комбайнов, 2 тысячи молотилок и 4 тысячи автомашин. Область испытывает исключительно тяжелое положение с ремонтной базой и поэтому изъятие завода еще более ухудшит и подорвет состояние тракторного и комбайнового парка МТС. Единственной базой в области для ремонта моторов является Липецкий ремзавод, если его не будет, моторы ремонтировать совершенно будет невозможно и негде. Я убедительно прошу Липецкий моторо-ремонтный завод не передавать и не приспособлять для других целей, а оставить его за областью, как основную ремонтную базу МТС по ремонту моторов тракторов и комбайнов. Организовать там производство запасных частей, весь ремонт моторов и гусеничных тракторов…».

Или от плана Авиапрома любой ценой увеличить производство самолётов, народ российский - вымер бы ещё быстрее, чем от плана «ОСТ»?

***

Однако, давайте вернёмся в «текущую реальность».

Оптимизировать отечественный Авиапром я начал сразу же, как только получил никем и ничем неограниченную власть.

Сперва, заморозил строительство новых предприятий (и не только авиационных, напомню) в западных областях страны. А то ведь кроме уже существующих, в одном только Днепропетровске возводилось два гиганта авиаиндустрии: самолётостроительный завод № 165 и моторострои­тельный № 452.

На востоке же страны, достраиваться будут только те предприятия, которые имеют шанс начать выпуск продукции до начала войны. На них будут брошены все имеющиеся ресурсы, в том числе и с запада страны. Остальные же, это – «предприятия-дублёры» и их строительство ведётся поскольку-постольку: есть площадка с подъездными путями и подведёнными коммуникациями и на этом спасибо.

Основной «движняк» начнётся с началом войны, прибытием эвакуируемых заводов и отменной Штатами Морального эмбарго.

Как известно любому интересующемуся темой отечественного авиапрома, 16 августа 1940-го года Наркомат авиационной промышленности СССР издал приказ о создании в Москве «Государственного Специального проектного бюро» (СПБ-1 ГПИ-1) для проектирования авиационных заводов на территории Куйбышевской области.

В конце января 1941-го года, это постановление с моей подачи переиграли в пользу Наркомата автомобильной промышленности СССР. Теперь, на этих предприятиях будут выпускаться советские «Студебеккеры» - трёхосные трёхтонные грузовики с полным приводом, с двигателем лёгкого танка Т-26 и по компоновке кабины - напоминающие послевоенную чешскую «Прагу».

Затем, я вывел из состава Наркомата авиапромышленности два завода: Московский № 201 и Таганрогский  Авиационный завод № 31 «им. Г. Димитрова». Они теперь относятся к Наркомату судостроения СССР и уже приступили к выпуску универсальных боевых катамаранов – могущих служить торпедными катерами, сторожевыми и десантными кораблями и так далее…

Наконец, все предприятия выпускающие двигатели – в том числе авиационные, в данный момент входят в Наркомат Моторостроения СССР. Это Рыбинский завод № 26 (двигатели М-105), Московский № 24 (АМ-34, АМ-35, АМ-38), Пермский № 19 (М-25, М-62, М-63 и М-64), Запорожский № 29 (М-87, М-88, М-89) и Воронежский № 16 (М-11, М-105Р).

Последний, как и Уфимский моторный, переходят на выпуск дизелей различного назначения, для чего они изначально и строились. Московский «Завод № 82», наоборот – с выпуска авиационных дизелей, возвращается к производству МГ-11», «МГ-21» и «МГ-31» для легкомоторной авиации.

После всего мной свершённого, созрела наконец оптимизация НКАП так сказать «изнутри». Вот для этого, я и решил поставить во главе его - такого хорошо знающего тему человека, как Андрей Николаевич Туполев. Человек он конечно своеобразный – со своими «тараканами» в голове, но понимающий реалии авиационной промышлености как говорится «от и до».

Надо отдать должное, очутившись с утра спозаранку в моём Кремлёвском кабинете и, узнав что я от него хочу, он сперва осторожно спросил:

- У меня есть выбор, товарищ Сталин?

Охотно отвечаю:

- Выбор есть у всех. И всегда.

- А если я откажусь?

Пожав плечами:

- Тогда я отзову своё личное поручительство и, Вы вернётесь туда - откуда Вас сюда привезли и будете досиживать срок.

А привезли Туполева напомню из ЦКБ-29, более известной как «Туполевская шарага». Там кстати, не всё так ужасно, как об этом любят рассказывать «у нас». Многие находящиеся на воле советские люди, я уверен, не раздумывая согласились бы поменяться с Туполевым местами.

Но всё-таки тюрьма, есть тюрьма!

- … Сколько Вам там осталось до «звонка», напомните?

Туполев криво улыбнувшись:

- Умеете Вы быть убедительным, товарищ Сталин!

Улыбаюсь максимально приязненно:

- Потому то, товарищ Туполев, советский народ выбрал себе в лидеры товарища Сталина, а не положим – Вас.

Смехом отдав дань моей шутке, затем тот глубоко задумался и, неуверенно:

- Я не в курсе последних событий, происходящих в Наркомате. Могу сделать что-то не так и тогда…

За кадром слышалось:

«Меня вообще расстреляют».

Потянувшись за телефонной трубкой, ободряющим тоном:

- Это дело легко поправимое! Сейчас Вам принесут краткий анализ о состояния дел, в этом сразу предупреждаю – очень непростом ведомстве.

Бурчит вполголоса:

- Про последнее то обстоятельство, я и сам хорошо знаю…

И был тут же «пойман на слове»:

- Раз хорошо знаете, товарищ Туполев, то значит я в Вас не ошибся.

Отдав соответствующие распоряжения, достав «мамины» часы, мельком глянув на циферблат и снова спрятав в нагрудный карман:

- Даю Вам время до обеда, чтоб с ними ознакомиться. Прямо здесь! Если соглашаетесь, звоните товарищу Поскребышеву и Вас везут на Чкаловский аэродром. Ежели нет… Ну, Вы уже в курсе.

Когда принесли документы и положили на стол несколько папок по теме каждая, Туполев с осторожным любопытством: