Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Кардинал усмехнулся, но губы у него дрожали.

– Мои подручные останутся в узде, пока мы не закончим беседу. Даю тебе слово князя Церкви, нечестивое дитя. Даешь ли ты мне слово, что этот… – он указал на облаченного в бархатные лохмотья Шрайка, – …этот демон не тронет меня?

– Я им не управляю, – все так же спокойно ответила Энея. – Вы будете в безопасности, только покинув эту планету с миром.

Кардинал с опаской глядел на Шрайка. Казалось, он в любой момент готов отскочить в сторону, если гигант шевельнет хотя бы пальцем. Немез и ее выводок безмолвно стояли между Шрайком и кардиналом.

– А каковы гарантии, – спросил он, – что этот монстр не последует за мной в космос… и даже на Пасем?

– Никаких.

– Наши дела здесь не имеют к вам ни малейшего отношения, – резко бросил Великий Инквизитор, указав длинным пальцем на мою спутницу. – Но вы никогда не покинете эту планету, клянусь кровью Христовой!

Энея посмотрела ему в глаза и ничего не сказала.

Повернувшись, кардинал Мустафа двинулся прочь, шелестя алыми одеяниями и шаркая подошвами по паркету. Триада пятилась за ним до самых дверей, клоны не сводили глаз со Шрайка, а Немез буравила взглядом Энею. Затем все четверо шагнули под полог входа в апартаменты далай-ламы и скрылись из виду.

Шрайк остался стоять где стоял, не подавая никаких признаков жизни, выставив все четыре руки перед собой; лучи заходящего за гору Оракула сверкнули напоследок на лезвиях его пальцев.

Гости потянулись к выходу, обсуждая увиденное – кто шепотом, кто в полный голос, едва сдерживая эмоции. Со стороны оркестра донеслось звяканье, глухие удары, писк и скрип – музыканты поспешно укладывали свои инструменты и ретировались. Энея продолжала держать меня за руку; вокруг нас осталось лишь небольшое кольцо людей.

– Клянусь задницей Будды! – воскликнул Лхомо Дондруб, подходя к Шрайку и пальцем пробуя металлический шип, торчащий из груди исполина. На пальце проступила капелька крови, черная в сгущающемся сумраке. – Фантастика! – еще громче вскричал Лхомо и отхлебнул изрядный глоток рисового пива.

Дорже Пхамо приблизилась к Энее, взяла ее за левую руку, опустилась на колено и возложила ее ладонь на свой морщинистый лоб. Энея ласково взяла Громомечущую Мать-свинью за руки и помогла ей подняться.

– Нет, – прошептала она.

– Благословенная, – тихо-тихо проговорила Дорже Пхамо. – Амата, Бессмертная… Архат, Совершенная… Самасамбудда, Полностью Пробужденная… повелевай нами и учи нас дхарме.

– Нет, – повторила Энея. – Когда придет время, я научу вас тому, что знаю, и поделюсь тем, что имею. Больше я ничего не могу. Время мифов прошло.

Обернувшись, Энея взяла меня за руку и повела через зал, мимо недвижимого Шрайка, к располосованным занавесам и застывшему эскалатору. Люди поспешно расступались перед нами, как недавно перед Шрайком.

На верху стальной лестницы мы остановились. Далеко внизу уютно горели лампы в коридоре, ведущем к нашим спальням.

– Спасибо. – Энея подняла на меня подернутые влагой карие глаза.

– Что? – в полнейшем отупении переспросил я. – За… почему… не понимаю.

– Спасибо за танец. – Она приподнялась на носки, чтобы нежно поцеловать меня в губы. И снова я ощутил электрический разряд ее прикосновения. Я широким жестом обвел взбаламученную толпу позади, зал, где только что стоял Шрайк, стражников Поталы, ринувшихся в скрытый шторами альков, сквозь который удалился Мустафа со своими креатурами.

– Нам нельзя оставаться здесь, детка. Немез и эти двое…

– Не-а, – покачала она головой. – Ничего они не сделают, уж поверь мне. Они не станут спускаться по стенам и вламываться к нам сквозь потолок. Более того, они покинут свой дацан и рванут прямо на орбиту к кораблю. Они вернутся, но не сегодня.

Я вздохнул.

– Хочешь спать? – взяв меня за руку, тихонько спросила Энея.

Еще бы! Глаза у меня слипались. Я был выжат как лимон. Предыдущая ночь будто отдалилась в прошлое на целые недели, а ведь я проспал всего два-три часа из-за… из-за того, что мы… потому что…

– Нисколько, – ответил я.

Энея улыбнулась, и мы пошли в спальню.

20

Папа Урбан Шестнадцатый: Сотвори их, Господи, силою Духа Твоего!

Все: Ты помнишь Старую Землю и пред Тобою лик всех миров Царствия Твоего!

Папа Урбан Шестнадцатый: Помолимся.

Господи, Ты просветил сердца верных светом Духа Святого. Помоги нам силою того же Духа обрести истинную мудрость, радость и утешение. Через Христа, Господа нашего.

Все: Аминь.

Папа Урбан Шестнадцатый благословляет хоругви Ордена Рыцарей Гроба Господня в Иерусалиме.

Папа Урбан Шестнадцатый: Помощь наша – в имени Господа…

Все: Сотворившего небо, и землю, и все планеты.

Папа Урбан Шестнадцатый: Господь с вами.

Все: И со духом твоим!

Папа Урбан Шестнадцатый: Помолимся. Услышь, Господи, молитвы наши и яви нам величие и силу Твою и славу. Благослови эти знаки воинской доблести. Защити и охрани слуг Твоих, восхотевших служить Тебе, даруй им мужество, дабы они защитили Церковь Твою. Даруй им решимость и отвагу в бою, дабы они несли свет истинной веры всей Вселенной. Через Господа нашего Иисуса Христа.

Все: Аминь.

Папа Урбан Шестнадцатый окропляет хоругви святой водой.

Церемониймейстер кардинал Лурдзамийский зачитывает декреталии о посвящаемых в рыцари. Услышав свое имя, каждый встает и остается стоять. Всего в соборе тысяча двести восемь рыцарей.

Кардинал Лурдзамийский зачитывает имена по ранжиру, от младших к старшим, от рыцарей-мирян к рыцарям-священникам.

По завершении списка посвящаемые в рыцари преклоняют колени. Остальные продолжают сидеть.

Папа Урбан Шестнадцатый спрашивает рыцарей: Чего вы просите?

Рыцари: Я прошу посвятить меня в рыцари Святого Гроба Господня.

Папа Урбан Шестнадцатый: Быть рыцарем Гроба Господня в наши дни – значит бесстрашно вступить в битву за Царствие Божие и за распространение Церкви. Это значит – творить дела милосердия в духе безмерной веры и любви и в том же духе веры и любви отдать свою жизнь в сражении. Готовы ли вы следовать этим идеалам до самой смерти?

Рыцари: Готов.

Папа Урбан Шестнадцатый: Напоминаю вам, что если все люди, мужчины и женщины, почитают за честь служить примером добродетели, то кольми паче Христовы воины, рыцари Господа нашего. Их священный долг – всегда и во всем, всеми своими деяниями подтверждать, что они достойны сей высокой чести. Готовы ли вы всегда исполнять Устав святого ордена?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});