Рейтинговые книги
Читем онлайн Все романы (сборник) - Этель Лилиан Войнич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 266 267 268 269 270 271 272 273 274 ... 284

— А когда был первый?

— Сразу после смерти папы. Один ботаник отправлялся в Гималаи и хотел взять меня с собой. Я чуть было не поехал.

— Я и об этом ничего не знала.

— Никто не знал, только мама. Она просила не говорить тебе.

— Почему?

— Лорд Монктон предложил рекомендовать меня на дипломатическую службу.

— И мама захотела, чтобы ты отказался от той поездки?

Уолтер опустил голову.

— Это был единственный способ ее успокоить. А, не будем вспоминать, все это позади! Помнишь, Би, как мы играли в каретном сарае в Кейтереме? Я всегда был Колумб, или Магеллан, или Васко де Гама. Не Кортес и не Пизарро мне не нужны были завоевания, я хотел неведомого ради неведомого.

— Чаще всего ты был Магеллан. А я — пират.

— Очаровательный был пират — в фартуке, с разлетающимися косичками, с палкой вместо тесака и прыгал неутомимо. А иногда ты была верным матросом, защищала меня от всех и вся и пищала: «Есть, сэр! Есть, сэр!»

— Так вот когда это началось?

— Еще раньше, ты этого и помнить не можешь. Мне было, наверно, лет пять или шесть, когда папа стал пересказывать мне Одиссею. Многие годы у нас с ним была своя особая жизнь, мы водили друг друга в плавание по морям, которых нет на карте. Но для меня все это было правдой.

— Еще бы! Никто не умел так играть с детьми, как папа.

— Для него это была не игра, это было забвение. Должно быть, и у него было что-то такое в крови. Не совсем то, что у меня, не просто тоска по неведомому. В нем было что-то неистовое, неугомонное, только он задавил в себе это, запрятал. Мне кажется, его это пугало. Может быть, не женись он на маме…

Значит, и отец… А она-то думала, что так хорошо его знает.

— Неистовый и неугомонный, — повторила она, — Я никогда не замечала в нем этого. Он всегда был сама кротость.

— Я видел его таким лишь однажды, какое-то мгновенье. Мы тогда читали «Вакханалии».

— А, понимаю. Мне он не позволял их читать. Я прочла их уже после его смерти, вместе с другими запретными книгами. — Беатриса улыбнулась. — Папа считал, что если женщинам когда-то и приходила охота убегать в горы и танцевать нагими в лунном свете, то молодой девушке не следует знать об этом. Он верил в чистоту женской души, верил до самой своей смерти. А ведь он двадцать четыре года прожил с мамой. Непостижимая штука — ум человеческий.

Она поднялась, подошла к окну, отдернула занавеску и посмотрела в сад.

По лужайке прыгал дрозд в поисках червей. Их, наверно, полным-полно: только что прошел дождь. Уолтер еще что-то говорил, но она больше не слушала. В ушах ее опять звучал озабоченный голос лондонского врача.

— Поскольку вы так настаиваете, миссис Смит, — разумеется, я понимаю, что это не настоящее ваше имя, — я вынужден сказать, что если и делаю для вас исключение, то весьма неохотно. В таких случаях пациент отнюдь не должен знать правду. Но, принимая во внимание семейные обстоятельства и ответственность, о которой вы мне говорили, а также если мне позволено будет сказать, принимая во внимание ваше мужество, я должен признать, что это случай не совсем обычный… Да, боюсь, сделать ничего нельзя… Сколько времени это продлится? Года два, я думаю, может быть чуть больше; но последний год будет… Должен вас огорчить, вам не долго еще удастся сохранять это в тайне. Вам и сейчас следует больше щадить себя. Неужели вы и в самом деле ни одному человеку не можете сказать правду?

Да, не могу. Кроме Уолтера, никогда, и никому ничего нельзя было рассказать. А он уезжает в южные моря.

И нечего стоять тут дура дурой. Он догадается, что с нею что-то неладно, а он не должен знать… не должен.

А почему бы не сказать ему? Если он уедет, его убьют — и все.

"Ну конечно. А если ему сказать, он останется. И незачем говорить такие страшные слова — рак… Довольно малейшего намека, и он останется.

И упустит такую счастливую возможность? Единственную. последнюю. Мама обокрала его в первый раз, Фанни во второй…

Ну конечно. Почему бы и нет? Это совсем в духе семейных традиций".

Вот дрозд наконец нашел червяка — отличного, толстого. И тащит его из земли дюйм за дюймом, то дернет, то рванет… Приятно, должно быть, червяку.

Уолтер замолк. Он неожиданно подошел, обнял ее.

— Хорошая моя, я знаю, ты будешь тосковать. Мне так жаль…

Тут он увидел лицо сестры и крепко сжал ее плечи.

— Не смотри так, Би! Родная, лучше я откажусь. Только бы…

Она топнула ногой.

— Опять самопожертвование! Не хватит ли? — Глаза ее сердито сверкнули.

— Не забудь, у меня есть еще и Артур. Ты только подай ему пример, и он тоже выпустит из рук свое счастье, лишь бы Глэдис не скучала без него. Думаешь, мы с ней скажем тебе спасибо? Хватит нам и одного святого в доме!

Уолтер испытующе смотрел на нее.

— Я ведь еще не написал о своем согласии.

— Так пойди и напиши, и покончим с этим.

— Нет, сперва поговорим начистоту, Би. Я хочу знать правду. Ты в самом деле хочешь…

Она рассмеялась, пожалуй чересчур громко.

— Если уж тебе угодно знать правду, пожалуйста: я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни сделал что-нибудь просто для собственного удовольствия. Ты будешь счастлив, а важнее счастья ничего нет на свете.

Уолтер покачал головой.

— Не верю, что ты так думаешь, вся твоя жизнь доказывает обратное.

— Ас чего ты взял, что я довольна своей жизнью? — вскинулась Беатриса.

— Да, в свое время я бог весть что натворила, но…

Она тут же испугалась слишком откровенного признания и поспешила заговорить о другом:

— Гольбах прав. Церковь, религия, нравственные законы сделали человечество преступным и отвратительным, и все потому, что они сделали его несчастным. Душа человека расцветает от счастья, как трава зеленеет в солнечных лучах. Взгляни на Глэдис!

Она вдруг стала очень серьезна.

— Это очень мудро, Уолтер, это единственное, чему меня научила жизнь. Я не верю в бога, я и в дьявола больше не верю, но я верю, что каждый человек имеет право быть счастливым. Смотри же, чтобы никто не отнял у тебя твоего счастья.

Она опять засмеялась, притянула к себе его голову и поцеловала в макушку.

— О вкусах не спорят! Если тебе очень хочется, чтобы тебя подали под соусом какому-нибудь людоедскому вождю, поезжай, пожалуйста, превращайся в жаркое и будь счастлив. Но до тех пор, во всяком случае, оставайся у нас. За это время ты наберешься сил, у Глэдис еще целый год будет хороший учитель, и всем нам будет приятно, что ты с нами. А когда ты вернешься… если вернешься…

Он снова крепко обнял ее.

— Ну конечно я вернусь. И знаешь, что мы тогда сделаем? Слушай, Колибри.

Так прозвал ее отец, когда она была совсем маленькая. В ту пору он еще видел, и легкие, грациозные движения девочки напоминали ему эту крохотную птичку.

— Да?

— Дай сроку три года, ну, скажем, четыре для верности. Глэдис будет уже восемнадцать. И уж можешь не сомневаться, из нее выйдет весьма энергичный самодержец. Мы передадим ей бразды правления и сбежим только вдвоем, ты да я. Устроим себе каникулы на целых полгода, а куда сбежим, угадай. Объездим все греческие острова. Повидаем все места, которые так любил папа. Разве тебе не хочется поглядеть на Лемнос и на пещеры Сирен?

И на воды Стикса… Она прижалась щекою к его волосам. Что ж, Глэдис, наверно, понравится Эгейское море. Они будут там утешать друг друга.

Она опять поцеловала Уолтера в макушку; потом снова засмеялась, на этот раз совершенно естественным смехом, и легонько оттолкнула его.

— По рукам. А теперь, Уоткин-Магеллан, ты меня пусти, мне надо потолковать с кухаркой. Генри собирается в Стратфорд разузнать насчет дорогого его сердцу турнепса, мистер Юнг прислал ему семена в обмен на молоко, а я тут болтаю с тобой, вместо того чтобы составить список покупок.

Вот напиши-ка им о своем согласии, пока Генри не уехал, тогда письмо поспеет к почтовой карете и ты не потеряешь еще неделю понапрасну. Хватит тебе полчаса? Генри скорее заставит ждать самого епископа, но только не лошадь.

ГЛАВА IX

Прочитав ответ Повиса на приглашение приехать в Бартон, Уолтер удивленно улыбнулся.

— Невозможно попять этого чудака. Я писал ему, что останусь здесь до самого отъезда в экспедицию, и что вы с Генри очень его ждете, и что ты просила передать ему, что будешь ему рада в любое время, и приложил жалованье за три месяца. А он вернул деньги с короткой и не слишком любезной запиской: он, видишь ли, нашел место кондитера в каком-то лондонском трактире и заявляет, что может и сам о себе позаботиться, пока я не соберусь в дорогу. О том, что мы звали его сюда, он даже не упоминает.

Оставшись на какую-то минуту наедине с Артуром, Беатриса рассказала ему об отказе Повиса приехать. Она помогала мальчику укладываться в дорогу.

1 ... 266 267 268 269 270 271 272 273 274 ... 284
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Все романы (сборник) - Этель Лилиан Войнич бесплатно.

Оставить комментарий