Восходящая тень - Роберт Джордан

Дождавшись, когда Стражи пропали из виду, Мин скользнула за порог. — Все чисто. Идем. Надвиньте поглубже капюшоны и опустите головы, будто вам боязно.

В чем, в чем, а в этом у них не было особой нужды притворяться. Как, впрочем, и у самой Мин.

Коридоры, залы и переходы Башни и в спокойные времена не бывали многолюдны, а сейчас казались совсем пустыми. Время от времени впереди появлялась одинокая фигура и вскоре скрывалась в какой-нибудь боковой галерее. Все проходившие мимо: Айз Седай, Стражи или просто слуги — были слишком заняты своими делами, чтобы обратить внимание на трех скромно одетых женщин. В Башне царила почти полная тишина.

Пересекая широкий, вымощенный темно-зелеными каменными плитами зал, Суан неожиданно остановилась. Под ногами она увидела темные смазанные пятна и полосы, словно здесь протащили окровавленные человеческие тела.

— Что тут случилось? — требовательно спросила дна. — Скажи мне. Мин!

Лиане схватилась за рукоятку ножа и огляделась по сторонам, словно ожидая нападения.

— Схватка, — неохотно пояснила Мин.

Она надеялась, что Суан и Лиане выберутся из Башни, а то и из города, прежде чем узнают об этом. Обходя темные пятна, она поспешила вперед, подталкивая своих спутниц, когда те оглядывались.

— Стычки начались вчера, как только вас схватили, а прекратились только пару часов назад. И то, наверное, не совсем.

— Ты хочешь сказать — стычки между Гайдинами? — воскликнула Лиане, не веря своим ушам. — Стражи сражались со Стражами?

— Да тут все передрались: Стражи, караульные солдаты — все подряд. А началось с того, что, как только было объявлено о вашем аресте, какие-то люди, прибывшие сюда под видом каменщиков, попытались захватить Башню. Их было сотни две-три, не меньше.

— Данелле! — воскликнула Суан. — Вот оно что. А я-то думала, она просто недоглядела. Мне следовало быть сообразительней. — Лицо ее передернулось. Мин Даже испугалась, что Суан, чего доброго, расплачется. — Артур Ястребиное Крыло не сумел добиться того, что мы сделали собственными руками. — Хотя слезы действительно подступали к глазам Суан, голос ее звучал решительно. — И да помилует нас Свет, ибо мы погубили Башню. — Она тяжело вздохнула, а когда заговорила вновь, в голосе ее звучала не ярость, а печаль:

— Наверное, я должна радоваться, что не все в Башне от меня отвернулись, но я почти сожалею об этом.

Мин старалась сохранить непроницаемое лицо, но голубые глаза Суан, казалось, примечали даже дрожание ресниц.

— Ведь кто-то встал на мою сторону, да?

— Да, некоторые, — пробормотала Мин. Девушке не хотелось говорить, что таких оказалось совсем немного. Но необходимо было объяснить Суан, что сейчас в Башне и вовсе не осталось ее сторонников. — Но Элайда не стала дожидаться, выступят ли в вашу защиту Голубые Айя. Насколько мне известно, ни одна из находившихся в Башне Голубых сестер не осталась в живых.

— А что с Шириам? — с тревогой спросила Лиане. — И с Анайей?

— Не знаю. Зеленых тоже почти не осталось — во всяком случае, в Башне. Другие Айя раскололись. Большинство Красных по-прежнему здесь. Насколько я понимаю, все не поддержавшие Элайду либо погибли, либо бежали. Суан… — Непривычно было называть эту женщину просто по имени, да и Лиане тут же сердито фыркнула, но при нынешних обстоятельствах обращение «Мать» прозвучало бы как насмешка. — Суан, вас с Лиане обвинили в том, что вы организовали побег Мазрима Таима. А когда началась неразбериха, то удрал и Логайн, в чем тоже стали винить вас. Не то чтобы вас открыто называли Приспешницами Темного — это было бы все равно что признать существование Черных Айя, — но подразумевается нечто подобное, и все это понимают.

— У них что ни слово, то ложь, — тихонько пробормотала Суан. — Они обвиняют меня именно в том, что затеяли сами.

— Выставляют нас Приспешницами Темного! — ахнула Лиане. — Нас!..

— А почему бы и нет? — вздохнула Суан. — Они на все пойдут после того, что уже натворили.

Обе умолкли и понуро последовали за Мин. Девушке ужасно не хотелось видеть их отчаявшиеся лица.

По мере приближения к выходу Мин чувствовала себя все увереннее. Неподалеку от западных ворот, в рощице, она припрятала трех лошадей. Правда, еще неизвестно, удастся ли выехать верхом, ну да ладно. Доберутся до лошадей, а там видно будет, что делать. Да и не станет стража у ворот задерживать уезжающих просительниц. Во всяком случае, Мин хотелось в это верить.

Беглянки уже подходили к неприметной двери, за которой начинался ведущий к выходу коридор, когда навстречу им из-за поворота широкого перехода, обегавшего по окружности всю Башню, неожиданно вывернула Элайда.

У Мин подкосились ноги. Сердце едва не выскакивало из груди. Сгорбившись и спрятав лицо в капюшон, она твердила себе:

Я просительница! Обычная, ничем не примечательная просительница! Я тут ни при чем. О Свет, пусть меня никто не заметит! Она приподняла голову, скосив глаза из-под капюшона, ожидая увидеть злорадно торжествующий взгляд Элайды.

Но та проследовала мимо, не удостоив взглядом ни Мин, ни ее спутниц. На плечах Элайды красовался полосатый палантин Амерлин. Рядом с ней шествовала Алвиарин в палантине Хранительницы Летописей — белом, в знак ее прежней принадлежности к Белой Айя. За ними следовали Айз Седай — около дюжины. Почти все были из Красной Айя, хотя Мин заметила две шали с желтой каймой, одну с зеленой и одну с коричневой. Рядом, по обеим сторонам этой процессии, держа руки на рукоятях мечей, шли Стражи — по шестеро с каждой стороны. Даже когда их настороженные взгляды скользнули по трем коленопреклоненным фигурам, они не усмотрели ничего опасного.

Только сейчас Мин поняла, что они трое стоят на коленях, низко склонив головы. Она почти ожидала, что Суан или Лиане вцепятся Элайде в горло, но они подняли глаза, лишь когда та прошествовала мимо.

— Очень немногих женщин усмиряли, — пробормотала Суан, словно разговаривая сама с собой, — и ни одна после этого долго не протянула. Но я слышала, что есть лишь единственный способ выжить — захотеть чего-либо так же сильно, как сильно желание коснуться Источника. — Казалось, взгляд ее уже не выражал потерянности. — Сначала я думала, что больше всего хочу выпотрошить Элайду и повесить ее вялиться на солнце. Но нет! Теперь я поняла, что ничего не желаю так, как дождаться того дня, когда скажу в лицо этой мерзавке, что она проживет долгую-долгую жизнь, чтобы все видели, каково приходится тем, кто смеет утверждать, будто я — Приспешница Тьмы!

— И Алвиарин, — сдавленным голосом произнесла Лиане. — И Алвиарин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});