Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Решение было, конечно, далеко не обычным, но вполне отвечало условиям обстановки и высшей политики.

На заседании Ставки возник вопрос: не ринется ли энергичный К. А. Мерецков преследовать противника даже при наличии столь ясных и определенных указаний Верховного Главнокомандования? Решили предупредить и это. В директиве написали: "Ставка требует от Вас точного выполнения ее указаний и еще раз предупреждает, что невыполнение указаний Ставки и Ваши попытки забегания вперед повлекут за собой отстранение Вас от командования фронтом".

Заканчивалась директива, как всегда, фразой: "Об отданных распоряжениях донести". В данном случае она особенно звучала.

Надо сказать, что и Генштабу хотелось поскорее разгромить немецкие войска. И нечего греха таить - мы своими устными и письменными запросами толкали вперед командующего фронтом. Так что эта директива была разъяснением не только для К. А. Мерецкова, но и для Генштаба, хотя и писалась его руками.

14 сентября в Москве начались переговоры о выходе Финляндии из войны. Накануне мне сообщили, что я назначен членом советской делегации, руководил которой Народный комиссар иностранных дел. В состав делегации входили также К. Е. Ворошилов, А. А. Жданов, М. М. Литвинов, контр-адмирал А. П. Александров. Великобританию в переговорах представляли посол Керр и советник-посланник Бальфур. Советские и британские члены делегации действовали от имени всех стран антигитлеровской коалиции. Финны прислали министра иностранных дел К. Энкеля, военного министра генерала Р. Вальдена, начальника генерального штаба генерала Э. Хейнрихса, генерала О. Энкеля.

Линия обороны противника в Карелии находилась на советской территории кое-где на значительном удалении от границы. Финские войска укрепили все подступы к переднему краю, позициям и опорным пунктам в глубине обороны многочисленными, сложными по конфигурации, различными по техническому устройству и действию препятствиями. Помимо рвов и надолб здесь были минные поля, фугасы, сюрпризы, электризованные и простые проволочные заграждения, всякого рода ловушки, завалы и другие препятствия. Они перекрывали проходимые участки местности, дороги и даже тропы, которые могли служить для движения людей и транспорта. Реки, озера, Финский залив были густо начинены минами и прочими заграждениями на воде. Наконец, все населенные пункты, сооружения связи и железнодорожного транспорта, промышленности и коммунального хозяйства - все это было подготовлено к взрыву, а запасы материальных средств - к уничтожению.

Мы, военные, должны были сформулировать требования к финской стороне, обеспечивавшие безопасность войск при движении их к границе, сохранность запасов и сооружений. Кроме того, предстояло разработать и сам порядок разграждения на земле и воде, объектов на местности, сохранения хозяйственных и других построек. Пришлось подумать относительно гарантий личной неприкосновенности жителей на советской территории, временно оказавшейся у финнов, и о том, чтобы их не угнали за рубеж.

Работать было нелегко, но сознание важности задачи придавало сил. Напряжение, темп работы были исключительно велики. Глава делегации СССР с нами советовался до начала заседания и, если требовалось, в ходе его - с помощью коротких записок, передаваемых через стол. В них ставились вопросы или в двух словах сообщалась точка зрения. Отвечать нужно было немедленно, чтобы не прерывать делового хода переговоров.

Переговоры проходили ежедневно по нескольку часов. Оставалось некоторое время для подготовки к следующему заседанию. Для меня это было особенно важно, поскольку от основной работы никто не освобождался. Приходилось ловить минуты, чтобы подготовить и доложить необходимые распоряжения по согласованным вопросам на фронты. Отвод финских войск назначили с 9 часов 21 сентября 1944 г.

Особое место занимал на переговорах вопрос о разоружении германских наземных, морских и воздушных сил в Финляндии, оставшихся после 15 сентября. Финны обязывались произвести разоружение этих войск и передать их личный состав советскому командованию как военнопленных, причем Советское правительство оказывало финской армии помощь. В приложении к статье 2 соглашения о перемирии, кроме того, оговаривалось, что финское военное командование передает нам все имеющиеся у пего сведения о германских вооруженных силах и планах операций против СССР и других стран антигитлеровской коалиции.

При обсуждении вопроса о разоружении немецко-фашистских войск больших трудностей не возникло. Задача эта, как помнит читатель, встала еще до начала официальных переговоров, и финны ехали в Москву, уже настроившись, что ее придется решать одновременно с другими, самыми неотложными. СССР и союзники настаивали на безусловном выполнении этого пункта, так как считали, что оставить немецко-фашистские войска в Финляндии нетронутыми на длительный срок означало бы иметь готовый вспыхнуть вновь очаг военной опасности на финской земле.

Третий пункт соглашения был сугубо техническим. Финляндия предоставляла по требованию советского командования (а оно, напоминаю, выступало от имени всех союзников) ряд аэродромов на южном и юго-западном побережье страны. Аэродромы были нужны для авиации, обеспечивавшей операции советских сил в Эстонии и против немецкого военно-морского флота в северной части Балтики. В приложении к статье оговаривалось также право союзных военных кораблей пользоваться территориальными водами, портами, пристанями и якорными стоянками Финляндии. На финское правительство возлагалось содействие материально-техническому обслуживанию кораблей.

Предусматривался также порядок пользования железнодорожными и иными путями, подводящими в районы аэродромов, передачи метеоинформации и организации необходимых видов обеспечения деятельности авиации, кораблей и других боевых средств в Финляндии.

Наконец, определялся порядок перевода финской армии на мирное положение в течение двух с половиной месяцев со дня подписания соглашения, поскольку нельзя было рассчитывать на участие финской армии в последующих операциях по ликвидации немецко-фашистских войск в Заполярье.

Так оно и было в действительности. Ставка и Генеральный штаб полагались на собственные силы Красной Армии и Военно-Морского Флота, которые блестяще выполнили задачу разгрома оккупантов на севере.

Этими пунктами исчерпывалась в основном военно-техническая сторона переговоров. Правда, были и другие вопросы, требовавшие консультаций с военными. Например, мы отказывались от прав на аренду полуострова Ханко и получали территорию и водные пространства для создания военно-морской базы в районе Порккала-Удд. Так или иначе - представителям Генштаба пришлось широко участвовать в переговорах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});