В самое сердце - Алекс Джиллиан

в постели она… хм… ну, не очень. Выкладывается на полную, но сама не кайфует. Понимаешь, о чем я? Но меня все равно заводит так, что крышу сносит. Сам не понимаю, как такое возможно.

– Ты трепло, Майкл. Это низко даже для тебя.

– Ну, да. Я низкий, пошлый, развратный, а ты добрый и благородный и именно поэтому, сегодня она сосать будет у меня, а не у тебя. Смирись, дружище.

– Мне пора, – сцепив челюсти, Рома едва сдержался, чтобы не сказать лишнего и просто ушел. Ругаться с одним из Гетти чревато последствиями, даже если это избалованный сосунок, возомнивший себя пупом земли. К тому же ему необходимо оставаться рядом, чтобы убедится в том, что с девушкой ничего плохого не случится. Ослепленные своей властью и безнаказанностью эти богатеи привыкли не думать о том, что своими действиями и поступками могут с легкостью сломать чью-то жизнь. Они плюют на всех и каждого, используя людей в своих целях, опустошая их и выбрасывая на помойку, как ненужный хлам. Рома не был таким. Выросший в бедности и сумевший приехать в Америку, выучиться и выжить среди избалованных мажоров, он ценил каждую малость, которую имел. Пройдя через ад в детстве, и огонь и воду в юности, парень видел родственные ему души. Чувствовал и понимал, как никто другой, встретив человека с таким же надрывом и болью внутри. И девушка из России была именно таким человеком. Майкл не мог разглядеть отчаянную мольбу о помощи в ее красивых глазах, просто потому, что не хотел. Ему удобнее было думать о ней, как о продажной женщине, чем искать причины. Рома же чувствовал, что страшная трагедия привела девушку сюда. Ощущал ее боль, как свою собственную. Может, потому что они соотечественники, может, потому что она глубоко ему симпатична. И удивительно талантлива. Он найдет способ вытащить ее из этого ада, чего бы это ему ни стоило.

А Майкл Гетти, тем временем, был обеспокоен противоположными мыслями.

– Детка, иди выпей со мной, – крикнул он, махнув Лили рукой. Откинув копну волос за спину, Лили улыбнулась парню, обнажив белоснежные зубы. Ее походка изменилась, как и она сама. Женственность просыпалась в этой когда-то зажатой молчаливой девушке. И именно эта перемена пьянила Майкла. Галатея ....

Лили шла к Майклу, грациозно выгнув спину и соблазнительно улыбаясь. Цвет платья только подчеркивал зелень ее глаз. Стройные ножки, едва прикрытые коротким подолом так и приковывали взгляд молодого Гетти. Едва она подошла, Майкл обхватил ее за талию, прижимая к себе так тесно, что она почувствовала его эрекцию, прижатую к ее бедру. Она напряглась. Едва заметно, мгновенно, но Майкл почувствовал. Резко обхватив пальцами ее лицо, он впился в накрашенные губы глубоким поцелуем собственника.

– Майкл… – выдохнула она, когда он отпустил ее, протягивая бокал с шампанским. Он прекрасно владел собой, а она едва дышала, щеки раскраснелись. – Я не уверена, что мне стоит пить, – покачала головой девушка, облизывая припухшие губы. Зря она это сделала. Майкл обхватил ее бедра, снова тесно прижимая к себе.

– Выпей, и мы поедем домой. Мне не терпится задрать это платье до талии, – произнес он достаточно громко. Лили покосилась на невозмутимого бармена, потом посмотрела в глаза Майклу Гетти – она научилась это делать. Может, потому что не чувствовала от него никакой угрозы, несмотря на нехилые задатки тирана и собственника. А, может, потому что он ей нравился. Ужасно и непостижимо, но этот самовлюбленный красавчик запал ей в сердце. Надо же так вляпаться! И это в ее-то положении. Словно может быть еще хуже.... Лили отвела глаза ему за спину, не в силах смотреть в эти колдовские черные глаза. Черт бы его побрал, этого Майкла. Она всегда представляла американцев почти синюшными блондинами с глазами, как у окуня. Тупыми, обожравшимися гамбургеров. Слишком часто слушала Задорнова, вот и отпечаталось. Но Майкл сразу поразил ее. Невероятно, шокирующе красивый. Высокий, широкоплечий, подтянутый, смуглый с темными блудливыми глазами, чувственными губами и умелыми пальцами. Он так старался доставить ей удовольствие всеми возможными способами. А ее обучили другому обхождению, и ей нужно, чтобы он понял....

– Куда делся Рома? – спросила Лили внезапно, чем заставила Майкла мгновенно ощетиниться.

– Ушел, а что тебе Рома? – холодно спросил Гетти, сощурив глаза. Девушка нежно провела пальчиками по его щеке, но перехватив ее запястье, Майкл крепко сжал его, уклоняясь. Черные глаза прожигали насквозь. – Больно много внимания вы друг другу уделяете. Он нищий зубрила, и здесь бывает только по моей милости. Тебе с ним ничего не светит. Ты поняла?

– Это ревность? – Лили удивленно взмахнула ресницами. – Ты действительно думаешь, что я могу взять и пойти на сторону? Я похожа на такую девушку?

– Ты трахаешься со мной за деньги. Какая ты девушка, по-твоему? – резко спросил Майкл. Лили прикусила губу, вырывая руку из его пальцев. Бармен едва скрывал свою заинтересованность.

– Ты прав, – кивнула Лили. Залпом выпив бокал с шампанским, она поставила его на стойку, и с вызовом посмотрела в глаза Майкла. – Пошли, поработаем.

Она направилась к выходу, а Майкл, как завороженный, шел следом, не отрывая взгляд от ее задницы.

Взяв в гардеробе новую шубку, которую он купил своей любимой игрушке неделю назад, Гетти накинул девушке на плечи. Ни слова не говоря друг другу, они вышли из клуба, а перед ними и за ними пять человек охраны. Сначала постоянное присутствие охраны пугало, смущало и напрягало девушку, потом она толи смирилась, толи привыкла. Алан Гетти берег то, что любил, а Майкла этот ублюдок любил больше, чем кого-либо. Люби он его чуть меньше, ее бы здесь не было.

Обычно Майкл сам предпочитал садиться за руль, но сегодня решил поехать сзади. И когда он сел рядом с ней, Лили уже догадывалась, что он задумал. По-прежнему ни слова не говоря, он развернул девушку спиной к себе и толкнул на сиденье, бесцеремонно задирая подол платья и сдергивая тонкое кружево трусиков, которые, кстати, сам надел на нее три часа назад.

– Отработать, значит хочешь. Давай… – хрипло проговорил он, наклоняясь к ней. Девушка слышала, как он расстегивает молнию на джинсах, и закрыв глаза, приготовилась к вторжению. Крепко, до боли, до