Рейтинговые книги
Читем онлайн Когда я был настоящим - Том

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 57

    - Все тяжелей и тяжелей становится.

    Я застыл. «Все тяжелей и тяжелей становится», сказала она. Стоя напротив нее, я обдумывал эти слова. «Все тяжелей и тяжелей становится». Это мне нравится. Очень хорошо. Она стареет, и поднимать мешок ей становится все тяжелей и тяжелей. Она улыбнулась мне, так и не разогнувшись до конца. Я почувствовал: это именно то, что надо – все как раз так, как мне представлялось. Стоя неподвижно и глядя на нее в ответ, я сказал:

    - Да. С каждым разом.

    Эти слова просто пришли мне в голову. Я произнес их и, повернув, двинулся дальше, по следующему лестничному пролету. На пару секунд я почувствовал себя невесомым – или, по крайней мере, по-иному ощутил свой вес, ставши легким, но в то же время плотным. Мое тело словно скользило, легко и без усилий, в окружающей его атмосфере – грациозно, медленно, подобно танцору в воде. Ощущение было замечательное. Правда, когда я дошел до третьей или четвертой ступеньки этого нового пролета, ощущение это ослабло. К пятой или шестой оно прошло совсем. Я остановился и обернулся. Голова хозяйки печенки снова исчезала в ее квартире, а ее рука притягивала за нею дверь.

    - Подождите! – проговорил я.

    Дверь перестала закрываться, и хозяйка печенки снова высунула голову наружу. Вид у нее был весьма нервный. Сзади, из квартиры, раздавался шум.

    - Все было превосходно. Я хотел бы это повторить снова.

   Хозяйка печенки кивнула.

   - Хорошо, дружочек.

   - Начну с самого верха первого пролета.

   Она опять кивнула, снова прошаркала наружу к своему мусорному мешку и, подняв его, снова прошаркала в квартиру и закрыла дверь. Я направился вверх по лестнице, но, не дойдя до поворота, услышал, как ее дверь позади меня снова открывается и кто-то более быстрый, более тяжелый выходит оттуда на площадку.

   - Погодите минутку, - произнес мужской голос.

   Я обернулся. Это был один из подчиненных Энни.

   - Что такое? – спросил я.

   - Если вы собираетесь начать с верха вашего пролета, а не из квартиры, как раньше, откуда она узнает, когда открывать дверь?

   Я задумался над этим. Вопрос был справедливый. За спиной у мужчины появилась Энни.

   - В чем дело? – спросила она.

   Я объяснил ей. Немного подумав, она сказала:

   - Надо, чтобы кто-нибудь за вами наблюдал и просигналил нам, когда придет время ее выпускать. Только кто же это может сделать так, чтобы самому не мешаться под ногами?

   - Те, кто отвечает за котов! – сообразил я.

   - Ну конечно! – воскликнула Энни.

   Людям, которые выпихивали котов на крышу здания напротив, из окон верхнего этажа того здания будет видно, когда я поверну на лестничной площадке – там есть окно.

   - Пусть наблюдают за мной и свяжутся с вами по радио, когда я буду... дайте подумать... когда открылась дверь? – Я вернулся к ступеньке, на которой стоял, когда защелкали и задергались дверные замки у хозяйки печенки. – На третьей сверху.

   - Я с ними напрямую не связана, - Энни подняла руку, в которой держала рацию. – Придется действовать через Наза.

   Она связалась с ним по радио, и коммуникационная цепь была налажена. Людям, отвечавшим за котов, велели наблюдать за мной из того здания, когда я буду проходить мимо окна там, где перила поворачивают, и, как только я окажусь на третьей ступеньке следующего пролета, дать команду открыть дверь – через Наза, который, сидя у себя в офисе в нескольких улицах отсюда, должен был выполнять роль связующего звена между двумя группами. На то, чтобы это наладить, ушло минут десять. Когда нужные звенья встали на место, все кроме меня вернулись в квартиру к хозяйке печенки, ее дверь снова закрылась, а я пошел по лестнице обратно на верхнюю площадку первого пролета.

   Я постоял там, чуть заметно покачиваясь вперед-назад на широко расставленных ногах. Я чувствовал, как точка приложения давления перемещается от пяток к носкам через дугообразное сухожилие между ними, подошвенную фасцию, потом снова обратно – трехзвенный передаточный механизм. Легонько качнувшись пару раз назад-вперед, я снова направился вниз по лестнице.

   На этот раз я задержался перед окном у первого поворота. Я даже прислонился к нему, приникнув лбом к стеклу - так я стоял в тот день, когда нашел дом, этажом выше. Следящих в здании напротив, двух человек, отвечавших за котов, мне видно не было - но я знал, что они там. Будь они стрелками, снайперами, в этот момент им бы ничего не стоило взять меня на прицел. Я легко провел руками по стеклу. Покалывание началось в правом бедре, стало просачиваться кверху, вдоль позвоночника. Я поглядел на ветви дерева, что росло внизу, во дворе - его листья танцевали, потряхиваемые ветерком.

   Отведя голову, я двинулся было дальше вниз, но задержался, когда на глаза мне попалось черное пятнышко, стремительно двигавшееся на фоне здания напротив. Оно исчезло настолько быстро, что я принял его за еще один оптический эффект, загогулину, дефект стекла. Я попытался воспроизвести его, снова прижав лоб к окну и опять его отведя, но черное пятнышко больше не появлялось. Попробовал несколько раз – безуспешно. Однако мне не померещилось – мазок черного, быстро двигавшийся на фоне здания напротив, был.

   В конце концов я сдался и двинулся дальше вниз. Оказавшись на третьей ступеньке, я услышал как за дверью хозяйки печенки что-то затрещало или зашуршало. Возможно, радио, а возможно, это шуршал по полу ее мешок с мусором. Через секунду послышалось дерганье задвижки; потом дверь открылась, и она снова прошаркала наружу, держа в руке мусорный мешок. Она опять согнулась, чтобы поставить мешок, прижав при этом левую руку к спине; опять взглянула на меня и произнесла свою фразу:

    - Все тяжелей и тяжелей становится.

    Я ответил ей, как и прежде. Снова возникло ощущение скольжения, легкой плотности. Момент, в котором я находился, словно растянулся и превратился в водоем – тихий, прозрачный водоем, в своей умиротворенности поглотивший все вокруг. И снова, когда я вышел из зоны возле ее двери, ощущение пошло на убыль. Дойдя до третьей ступеньки следующего пролета, я, как и прежде, обернулся и сказал:

    - Снова.

    Мы повторили все снова – но на этот раз ничего не получилось. Она очертила мусорным мешком горизонтальную дугу вокруг ног и, согнувшись, начала опускать его наземь, как вдруг он выскользнул у нее из руки и упал с громким дребезгом. Она наклонилась поднять его, но я ее остановил.

    - Да пусть его. Теперь прервалось... в общем, как надо не выйдет. Давайте снова начнем с верхнего этажа. И пусть это пятно уберут.

    Из правого нижнего угла ее мешка подтекало, и на полу осталось мокрое, липкое с виду пятно. Кто-то вышел и подтер его.

    - Теперь слишком чисто выглядит, - заметил я, когда подтирать кончили.

    Опять вышла Энни, посмотрела.

    - Придется снова посыпать пылью с песком.

    - Сколько это займет времени? – спросил я.

    - Как минимум час, пока не станет выглядеть, как прежде.

    - Час? – повторил я. – Это слишком... Мне надо, чтобы...

    Мой голос затих. Я сильно расстроился. Мне хотелось проникнуть обратно во все это прямо сейчас: водоем, легкость и скольжение. Но поделать я тут ничего не мог – если пол будет не той фактуры, как надо не получится. Совладав с собой, я объявил:

    - Ладно – делайте. Пойду дальше.

    К хозяйке печенки я решил вернуться позже. К тому же, она была лишь частью реконструкции – мне еще многое надо было успеть, много мест зафиксировать.

    Я пошел к квартире пианиста. Когда я проходил мимо его двери, музыка зазвучала отчетливей и резче; потом, когда я двинулся с его этажа вниз, снова утихла, поплыла. На площадке под ним я миновал квартиру неинтересной пары. Это оттуда доносился шум пылесоса. Судя по звуку, пылесос таскали туда-сюда по ковру. Должно быть, этим занималась реконструктор-жена. Я двинулся дальше вниз, через нейтральный участок, мимо квартиры мотоциклиста-любителя. Со двора по-прежнему доносилось его звяканье, но теперь эхо было не столь сильным – возможно, здесь, внизу, мешали деревья и качели. Я пошел дальше, ко входу в парадное.

    Здесь это ощущение начало возвращаться – то же чувство наэлектризованности, интенсивности. Моя консьержка стояла, как ей было велено, - стояла совершенно неподвижно посреди парадного в своей белой хоккейной маске. Позади нее, слева (от меня справа) находился шкаф; рядом – еще одна полоска белого, нейтрального пространства. Когда я обходил ее по кругу, разглядывая со всех сторон, ее коротенькие руки и лишенное черт лицо, казалось, источали значительность, по уровню концентрации способную едва ли не отравить. Я склонил голову на один бок, потом на другой; присел на землю, посмотрел на нее оттуда. Она походила на статую в гавани, возвышающуюся над гранитом, - или на шпиль, реактор, вышку связи. Через некоторое время я почувствовал, что ее воздействие на таком близком расстоянии стало чрезмерным, а потому открыл дверцу шкафа и шагнул внутрь.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Когда я был настоящим - Том бесплатно.
Похожие на Когда я был настоящим - Том книги

Оставить комментарий