Жажда жизни - Саманта Тоул

Иисусе. Я почти уверен, что она подобно пламени пытается убить меня этими огненными каблуками и алыми губами.

Она выглядит охренительно роскошно.

У меня перехватило дыхание, и к тому же я таращился на нее неприлично долго.

Отличное начало.

— Леандро… привет. — Она сжимает пухлые губки, и мой член тут же дергается в брюках.

— Привет, — говорю я, как настоящий неудачник, пытаясь отвлечься от возникающего стояка.

Но она тоже кажется нервничающей. До сих пор переминается с ноги на ногу, так и оставаясь стоять перед лифтом.

Успокойся, Сильва. Ты справишься.

— Вызывала лифт? — спрашиваю я хриплым голосом.

Она бросает взгляд прямо по коридору, будто бы решая найти выход.

— Вызывала, но, в общем, Джетт опаздывает. Он все еще в душе, а мне не хотелось, чтобы ты сидел там один и ждал нас, потому решила прийти первой, а Джетт бы спустился вниз позже, но раз ты здесь, наверное… не знаю. — Она легко посмеивается и рукой проводит по волосам.

Она определенно нервничает из-за возможности остаться со мной наедине. От этого я оживаю.

— Почему бы нам не спуститься в бар и не подождать Джетта там?

Она снова бросает взгляд на коридор, затем смотрит на меня.

— Ладно.

Она улыбается мне, и я себя чувствую так… словно эта улыбка явлена только для меня. И если до этого мгновения я мог быть не уверен, что влюблен в нее, то точно понял это в этот самый момент.

Я рукой придерживаю двери лифта, чтобы не дать им закрыться, и Индия проскальзывает мимо меня.

Запах ее духов, пьянящая смесь цитрусовых и цветочных ароматов, окутывает мой разум. Он служит напоминанием того, как я был в ней. Да это чистейшая гребаная пытка. Видеть ее рядом и понимать, что в то же время она далеко.

Двери закрываются, и лифт начинает движение вниз.

— Индия…

— Итак…

Наши взгляды встречаются, и мы оба разражаемся смехом.

— Сначала ты, — говорю я.

— Нет, ты. — Улыбка касается ее губ.

Говоря с ней, я не разрываю зрительный контакт.

— Я просто собирался сказать, что ты выглядишь отлично.

— Спасибо. — Ее щеки краснеют.

Я, черт подери, ничего не могу с собой поделать. Я тянусь и касаюсь ее лица кончиками пальцев.

Мои чувства к ней… не похожи ни на что, бывшее со мной в прошлом. Они всепоглощающие — это неослабевающее желание быть с ней, делать ее своей, стремление запечатлеть себя на ее коже, потому что она, черт возьми, уже врезалась в мою.

Ее дыхание застревает в горле. Она громко глотает.

Я вижу, как дрожит ее тело. Ее глаза сосредоточены на моих губах.

И тогда я не думаю. Просто действую.

Я целую ее.

Целую за каждый день нашей разлуки. За каждый момент, когда нуждался в ее поцелуе, но не мог его получить. Забираю у нее все, что только могу, потому что не знаю, как долго продлится все это. Как долго она позволит обладать ею. Мне нужно дать ей знать, как сильно я хочу ее. Как сильно скучал по ней.

Невероятно сильно скучал по времени, проведенном с нею. Я же, ко всему прочему, никогда не отличался умением ждать.

Терпение в течение этих семи месяцев и его отсутствие в эти самые минуты свидетельствуют о том, насколько я хочу ее.

Прижимая ее к стенке и наслаждаясь ощущением ее пальцев, хватающихся за мою рубашку, я вслепую исследую кнопки лифта. Быстро отрывая взгляд от Индии, нахожу экстренную кнопку «стоп» и нажимаю на нее.

— Я скучал по тебе, — говорю я низким голосом в ее губы.

— Я тоже по тебе скучала, — шепчет она.

Услышав эти слова, слетающие с ее губ… я теряю последние остатки сдержанности.

Я завладеваю ее ртом так, словно Индия является живительной силой, в которой я нуждаюсь, чтобы выжить. И начинаю задаваться вопросом, может так оно и есть?

Руками она скользит по моей груди вверх, ногтями легко царапает мою шею и затем зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Я углубляю поцелуй, делая его еще более влажным и страстным, наслаждаясь гортанными звуками удовлетворения, зарождающимися в ее горле. Прижимаясь к ней сильнее, коленом скольжу между ее ног. Она прижимается ко мне в ответ, извиваясь от желания.

Я ослеплен жаждой. Ослеплен невыразимой жаждой ее настолько, что мне все равно, где мы. Я только знаю, что мне нужно быть в ней.

Так что вы можете себе представить мое разочарование, когда, дотянувшись рукой до ее бедра и бегло проскользнув по нему пальцами вверх, я почувствовал ее останавливающую меня ладонь.

— Нет ничего, чего бы я хотела сейчас больше, чем продолжения, — задыхается она, говоря у моего рта, — но скоро вниз спустится Джетт, и если не обнаружит нас, будет беспокоиться.

Я закрываю глаза, лбом прижимаясь к ее лбу.

Она права.

— Ладно. — Я тяжело дышу, все еще отчаянно нуждаясь в ней. — Дай мне минуточку прийти в себя.

Улыбающимися губами она прижимается к моим.

— Не помогаешь, — ворчу я.

Она хихикает, и я, блядь, обожаю этот звук.

С силой Супермена я кое-как справляюсь с тем, чтобы оторваться от нее. Спиной прижимаюсь к стенке напротив. Видя размазанную вокруг ее рта помаду и зная, что я тому виной, я испытываю глубочайшее удовлетворение.

— Тебе может захотеться поправить помаду, — усмехаюсь я.

Доставая компактное зеркальце из сумочки, она открывает его и, гримасничая из-за увиденного в отражении, начинает поправлять макияж. Убирая зеркало прочь, она направляется ко мне. Я же не могу оторвать от нее глаз.

— На тебе моя помада. — Дотянувшись, она платком стирает размазавшиеся следы.

От ее прикосновения мое сердце устремляется в бег.

— Готов? — Она отступает на шаг и бросает взгляд на мою каменную эрекцию.

Я приподнимаю бровь:

— Типа того.

Она посмеивается и нажимает на кнопку лифта, давая ему ехать дальше.

— Индия… — со скрипом срывается ее имя с моего языка. — Просто чтобы ты знала, это не конец, ни разу. — Рукой я машу между нами. — Я намерен завершить этот поцелуй.

Она прикусывает уголок нижней свеженакрашенной губы.

— Уже жду.

Глава двадцать вторая

"ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ, НИ РАЗУ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, НЕ КОНЕЦ. Я намерен завершить этот поцелуй".

Ладно, хорошо, именно так он и сказал, но с тех пор ничего.

Никаких поцелуев.

С того вечера, когда приключился инцидент в лифте, он буквально ни разу и рукой меня не коснулся, а прошло уже два дня.

Если бы я сомневалась в своей вменяемости, то уже решила бы, что никакого поцелуя и не было.

Сразу после ужина с Джеттом Леандро проводил нас до номера как настоящий джентльмен. Затем, в субботу утром, мы позавтракали.

Но с тех пор мы не видели Леандро вообще, ну, кроме моментов, когда он был в болиде на трассе, проходя квалификацию. Пришел он на невысокой позиции, шестым, что удивительно — хотя не скажу, что много знаю о Формуле-1, кроме того, что это крайне волнительный спорт. Но я пытаюсь вникнуть, да и Джетт помогает мне своими объяснениями.

Могу себе представить, насколько Леандро недоволен своим низким результатом на квалификации.

И все равно, наблюдать за ним на треке — реальная привилегия, учитывая, что к его возвращению за руль руку помощи приложила и я. Я стараюсь не углубляться в размышления о том, что в прошлом была его психотерапевтом, потому что тогда вспоминаю, что, несмотря на мои к нему чувства, наших отношений быть не может по очень многим причинам.

И все же, тот поцелуй сводил меня с ума. Я хочу еще. Хочу его.

Та сторона моего мозга, что отвечает за рациональность, на данный момент не в игре. Каждый раз, когда меня посещает здравая мысль о том, насколько плохой идеей является занятие с ним чем угодно, возвращаются воспоминания о том поцелуе: они скользят в моей голове, как это делали его руки по моей коже, и тогда я снова становлюсь иррациональной, вспыхивая желанием к нему.

У нас с Джеттом на субботний вечер были свои планы, Леандро же был на каком-то спонсорском мероприятии, так что мы не виделись.

Сейчас воскресенье, мы на трибуне и наблюдаем за гонкой. Атмосфера потрясающая.

Леандро в лидирующей тройке. Вероятно, он и тот другой пилот, Эрнандес, борются за второе место, пока Каррик Райан удерживает первое.

Я знаю, что Леандро и Каррик друзья, но вижу, как они соперничают на треке.

Я держу пальцы за Леандро скрещенными и надеюсь, что он вырвется вперед и займет хотя бы второе место. Но, зная его, он не приемлет ничего, кроме первой позиции.

Джетт наслаждается этими выходными, по его лицу видно, насколько сильно ему нравится Формула-1.

— Тебе хочется, чтобы однажды там оказался ты сам? — спрашиваю я его, перекрикивая толпу. — Потому что если хочешь, — продолжаю я, когда он поворачивается ко мне, — то просто хочу, чтобы ты знал, я поддержу тебя во всем.

— Кто же не хочет быть пилотом Формулы-1? — усмехается он.

— Я, — смеюсь я.

— Хотя это дорогой спорт, мам. — Он отводит взгляд, смотря на проносящиеся по трассе болиды.