Политическая антропология - Николай Крадин

4. Путь к власти

Антропологи многократно обсуждали вопрос об основных способах достижения власти. Большинство исследователей не склонны сводить власть вождей к какому-либо одному фактору и выделяют большое число каналов развития отношений власти. Так, согласно Томасу Манну, главными силами, ведущими к власти, являются экономика, политика, война и идеология (Mann 1987; 1993). Тимоти? выделяет три главных источника достижения власти: экономический базис, военную мощь и идеологию (Earle 1997: 4-10).

В целом можно выделить основные и не основные факторы. К числу основных каналов следует отнести управленческие и редистрибутивные обязанности вождей, контроль над жизненно важными для общества ресурсами. Среди других можно указать контроль над внутренним и внешним обменом или торговлей, контроль над ремесленным производством, идеологию, войну и некоторые иные причины. Необходимо иметь в виду, что в различных экологических, политических, временных, региональных и конкретно-исторических условиях разные факторы могли играть различную роль.

Организационно-управленческие функции

Данные функции объективно являются универсальным средством достижения власти во всех "сложных" обществах, включая современные государства-нации. Это очевидно, поскольку без введения иерархии в управлении любая сложная система не способна адекватно реагировать на внешние возмущения и на внутренние стрессы и в конечном счете обречена на распад.

Значимость организационно-управленческих функций в процессах политогенеза подчеркивалась многими исследователями. Еще в XIX в. роль данного фактора была обстоятельно раскрыта Ф. Энгельсом, показавшим, как постепенно "слуги общества" в силу отправления ими общественных должностей превращаются "в господ над ним" (Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Изд. 2-е. Т. 20. С. 183-185). Эта знаменитая цитата из "Анти-Дюринга" в СССР долгие годы служила для творческих марксистов одним из главных аргументов в пользу обоснования особого азиатского способа производства. В настоящее время более востребованным представляется несколько иной контекст данной идеи. По всей видимости, механизмы трансформации институтов власти и социального контроля в архаических и современных обществах подчиняются одним и тем же универсальным правилам.

Возможно, наиболее линейная модель зависимости между управлением и властью была предложена К. Виттфогелем. По его мнению, введение ирригации является исходным пунктом "организационной революции" и только сильная деспотическая власть могла была построить трудоемкие оросительные сооружения и поддерживать их в порядке (Wittfogel 1957). Последующие исследования выявили более сложный характер взаимодействия между ирригацией и властью. В частности, наиболее активные противники концепции Виттфогеля (Р. МакАдамс и др.) подчеркивали, что в Месопотамии, например, государственность возникла еще до создания сети сложных ирригационных сооружений. В Перу масштабные мелиоративные работы проводились как до, так и после крушения тиауанакской цивилизации. Пример многих исследованных современными антропологами обществ (Танзания, Шри-Ланка, Япония, Южный Ирак, островов Бали) показывает, что существование ирригации совсем не обязательно предполагает деспотическую власть.

Тем не менее организационно-управленческие функции объективно являлись одним из ведущих механизмов развития институтов внутреннего контроля и власти. Чтобы управлять сложным обществом, уже недостаточно ни того набора индивидуальных качеств, который традиционно был необходим для предводителей эгалитарных или ранжированных обществ, ни того времени, которое затрачивалось на выполнение подобных обязанностей. Вождество представляет собой сложную иерархическую систему, объединяющую совокупность локальных общинных поселений. Такие предпосылки и составляющие процесса возникновения вождеств, как рост прибавочного продукта вследствие перехода к производящему хозяйству, усложнение экономической инфраструктуры, увеличение количества населения и т. д., приводили к необходимости усложнения управляющей подсистемы. Для того чтобы регулировать процессы в подобном организме, необходимо было заменить выработанные в менее стратифицированных общественных структурах системы политического лидерства на более изощренные. Постепенно, шаг за шагом вожди начинают исключаться из процесса производства пищи и специализируются только на организационной деятельности. Со временем вокруг них складывается крут лиц, которые помогают правителю в управленческой деятельности.

Процесс освобождения вождей от участия в непосредственном производстве прибавочного продукта произошел не сразу. Существует масса промежуточных форм и вариаций. В Океании, например, на Пуапуке и Футуне, вожди сами занимались добычей пищи. Но на Самоа они уже были освобождены от непосредственного труда, а на Таити, Тонга и Гавайях к вождям, не занимавшимся физическим трудом, прибавились члены их семей и ближайшее окружение.

Новый круг функций требовал специальной подготовки правителя общества. Это способствовало сужению круга претендентов на власть. Постепенно во многих позднепервобытных обществах вырабатывались представления об отрицательной, магической силе власти и о том, что только вожди и их родственники обладают набором специфических качеств, позволяющих правильно распорядиться властью, установить контакты с потусторонним миром, чтобы благоприятствовать своему обществу со стороны сверхъестественных сил. Простому народу эти качества недоступны, более того, попавшая в его руки власть может стать опасной и нанести вред ему лично и всем окружающим. Вследствие этого постепенно формируется тенденция к сохранению власти и должности в рамках одной родственной линии. Этому способствует разработка длинных генеалогий, введение неравенства по родству. Вырабатывается механизм конического клана (П. Киркхоф) или рэмэджа, согласно которому статус индивида определяется степенью его генеалогической близости – к родоначальнику или к правителю. Это сокращает круг возможных претендентов на власть.

С одной стороны, возможно, в этом проявляется субъективное стремление правителя благоприятствовать своим потомкам и родственникам в их будущей деятельности. С другой стороны, в данном процессе отражается определенная необходимость, поскольку именно вождю было гораздо проще передать своим потомкам набор тех полезных качеств, которые были необходимы при управлении обществом. И наконец, в этом заключался важный объективный стабилизирующий момент, так как узаконенное ограничение доступа к власти-должности посредством установленных традицией норм приводило к некоторому снижению внутренних конфликтов в борьбе за власть, что в целом способствовало нормализации потестарно-политических отношений в обществе.

Перераспределенческие функции

Этот канал власти тесно связан с предыдущим, поскольку иерархически организованные сложные общества представляют собой системы с централизованной организацией экономики и, следовательно, циркуляция производимого прибавочного продукта и других значимых ценностей осуществляется здесь через центр.

Нагляднее всего рассмотреть особенности функционирования данного механизма на примере вождеств, где редистрибуция могла использоваться: 1) для потребления на традиционных празднествах, что потенциально должно было способствовать повышению престижа щедрого вождя; 2) для затрат на обеспечение различных общественных работ; 3) в качестве страхового фонда для массовых раздач в голодные периоды; 4) для персонального потребления вождя, его домочадцев, слуг и приближенных.

Маршалл Салинз (Sahlins 1958; 1968; 1972; Салинз 2000) и Элман Сервис (Service 1962; 1963; 1975) рассматривали редистрибуцию как один из самых главных структурных компонентов власти в вождествах. В книге Маршалла Салинза "Экономика каменного века" приводится большое количество цитат из работ многих антропологов, описывавших редистрибуцию в различных сложных догосударственных обществах (Салинз 2000: 128-141, 174, 226-233). Воспользуемся одним из описаний, относящимся к вождеству тикопиа в Полинезии.

Снизу к вождю тикопиа течет поток подарков, но и он обязан быть щедрым, во всяком случае в не меньшей степени, чем способен накапливать вещи. Щедрость в самом деле была ревностно охраняемой прерогативой вождя: "За вождями признавалось право контролировать большое количество пищи и немалое число ценностей, хранимых в их домах… Но ожидалось, что запасы эти будут использованы во благо народа. Накопления рядовых общинников также должны были раздаваться другим. Однако такой человек рисковал быть обвиненным семействами вождей в фиа пассак – "желании гордиться". Вожди следили, чтобы он не попытался узурпировать некоторые из их привилегий. В истории тикопиа имеются прецеденты, когда вожди при случае завладевали добром такого общинника или даже убивали его" (Firth 1950: 243). Короче говоря, вожди тикопиа обычно не терпели, когда другие запускали стартовые механизмы движения к власти (Салинз 2000: 230).