Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крупным препятствием на пути такой интерпретации является свидетельство Рейснера, что статуи, о которых шла речь, изваяны из местного камня. Рейснер был прекрасным ученым, и маловероятно, что он ошибался в этом пункте. Но мы можем обойти эту трудность, если захотим, предположив, что статуи были сделаны египтянином, проживавшим в Керме, для местного князя, который не заботился о содержании надписи, лишь бы она была сделана на языке мудрых торговцев. Как объяснение эта гипотеза не слишком хороша, но я действительно хотела бы обойти трудность, потому что мнение Рейснера кажется мне еще менее обоснованным. Стремление египтян вернуться домой в период приближения смерти, которое мы видим в «Рассказе Синухета», – психологически сильный довод против погребения Хапджефы в Нубии. Равно солидным возражением против теории египетского политического контроля, простиравшегося так далеко на юг, является длинный неукрепленный участок реки между Кермой и пограничной крепостью Семна. Трудно поверить, чтобы стратег такого калибра, как Сенусерт III, построил бы важную крепость так далеко от потенциальных подкреплений.
Керма – любопытное место, и человек, который представлял там Египет, будь он знатным вельможей, князем или простым торговцем, заслуживает высоких почестей. Керма, возможно, была построена дедом Сенусерта III. В его время войн, скорее всего, не было, но Сенусерт III предпринял несколько военных походов на юг, поэтому можно предположить, что «народы С» доставляли ему неприятности. Он «умиротворил» регион столь энергично, что мир царил там до окончания правления династии. Но когда в Египте наступил неизбежный конец, в Нубии он был отмечен пожаром и яростью. Все крепости у вторых порогов Нила были сожжены, а Керма попала в руки туземцев.
Величайшие военные предприятия Сенусерта III проходили в Нубии, но он предпринял по крайней мере один поход в Палестину. Египтяне Среднего царства, вероятно, не имели военного контроля над Сирией, в отличие от Нубии, но контакты в период XII династии расширились. Раскопки в древних сирийских городах дали множество импортированных египетских предметов, что свидетельствует о значительной торговле с Востоком.
Неудивительно, что греки высоко ставили Сенусерта, которого они называли Сезострис. Он умиротворил Нубию, ходил в богатые страны Востока и умерил амбиции знатных семей Египта – их гробницы в провинциальных столицах в течение его правления исчезают. К концу жизни Сенусерт усадил сына рядом с собой на трон, как поступали его предки, а когда он умер после 38 лет неустанных трудов, то вкусил заслуженный отдых в своей пирамиде в Дахшуре.
Пирамида Сенусерта была построена из кирпича. Облицовка из красивого белого известняка какое-то время скрывала дефекты конструкции, но, когда она была снята, кирпичная кладка превратилась в руины. Незадолго до того времени цари перестали устраивать традиционный северный вход в гробницы – это было все равно что рисовать план для вездесущих грабителей. Вход в пирамиду Сенусерта был устроен далеко к западу от основного сооружения, но эта уловка оказалась не слишком успешной. Когда в 1894 г. французский археолог Жак де Морган вошел в пирамиду, он обнаружил, что его опередили. Тело царя не лежало больше в огромном красном саркофаге. Но де Морган еще раз доказал, что тщательными раскопками можно обнаружить материал, который грабители пропустили. В галерее под северо-западным углом пирамиды он нашел коллекцию удивительных драгоценностей, принадлежавших принцессам царской семьи. Де Морган, кажется, имел шестое чувство относительно золота; именно он нашел вторую огромную коллекцию драгоценностей близ пирамиды Аменемхета II, также в Дахшуре.
Обе коллекции включали ожерелья и браслеты, пекторали, короны и перстни, принадлежавшие женам и дочерям царей XII династии. Современные ювелиры никогда не копировали их дизайн, несмотря на периодически повторяющуюся моду на египетские мотивы; большинство из них слишком тяжелы и слишком изукрашены на современный вкус. Пекторали состоят из инкрустированных золотых пластин по нескольку квадратных дюймов, со сложным резным рисунком, с картушами царей, окруженных соколами и поддерживаемых маленькими коленопреклоненными божками.
Короны принцесс XII династии
Работа превосходная; иногда в каждом из этих маленьких шедевров насчитывается по три-четыре сотни полудрагоценных камней, причем каждый камешек вставлен на место, окруженное тонкой золотой проволокой. Эффект напоминает перегородчатую эмаль. Цвета довольно яркие – красновато-оранжевый сердолик, синяя ляпис-лазурь, бирюза и глубокий тлеющий пурпур граната. Пекторали носили на груди, на крупных бусах.
Однако самая прелестная драгоценность – это корона, сделанная из нитей тонкой золотой проволоки, украшенная с неправильными промежутками крошечными пятилепестковыми бирюзовыми цветочками с сердоликовой сердцевиной. Местами проволока перехвачена золотыми крестиками, и эффект изящных цветков на сияющих черных волосах принцессы был, вероятно, великолепен.
Большинство этих драгоценностей находится в Каирском музее. Однако другое подобное собрание Питри нашел в 1914 г. в пирамиде Сенусерта II в Лахуне, и эти восхитительные образцы искусства древних ювелиров находятся теперь в Метрополитен-музее. За исключением короны, которую я описала, эти драгоценности не хуже любого шедевра каирской коллекции. Они принадлежали даме по имени Сит-Хатор-Иунет.
Когда археологи находят что-либо столь ценное, как эти драгоценности, они предпочитают заниматься ими лично. Но когда новости о находке достигли ушей Питри, он оказался в затруднительном положении; он переутомился и был не способен физически раскапывать драгоценности сам. Речь шла не о том, чтобы спуститься в гробницу и открыть шкатулку. Шкатулка давно сгнила, как и нити, на которых висели бусины и другие элементы. Результат выглядел как погребальная камера Хетефер в миниатюре. Стандарты Питри требовали, чтобы каждая отдельная бусина была расчищена и описана на месте; иначе вся надежда нанизать ожерелья и браслеты в порядке, близком к первоначальному, пропадала. Ассистентом Питри был в то время Гай Брантон, который, как большинство его студентов, стал потом известным археологом. Брантон провел в гробнице целую неделю, корчась на голом полу коридора по ночам и выкапывая бусины из окаменевшей глины днем, пока находка не была расчищена и описана.
Когда драгоценности были восстановлены (благодаря Брантону), стало ясно, что Питри сделал великое открытие. Каирский музей в те времена соглашался отдавать находки куда легче, чем сейчас, к тому же музей уже имел великолепную коллекцию драгоценностей XII династии благодаря де Моргану. Питри разрешили сохранить находку. Он проводил раскопки под эгидой Британской школы археологии, которая состояла как из отдельных членов, так и из организаций – институтов и университетов. До того времени находки, от которых отказывался Каирский музей, распределялись среди членов пропорционально их вкладу, но было очевидно, что драгоценности были слишком ценными и важными, чтобы подвергнуться обычной процедуре. Питри решил отдать их тому члену, который достойно за них заплатит, выручка, разумеется, шла в «раскопочный» фонд школы. Будучи лояльным англичанином, он предложил их сначала британским музеям, но с досадой обнаружил, что ни один из них не может или не хочет воспользоваться предоставленными преимуществами. Наконец ему пришлось распространить предложение за океан, и на сцену вышли богатые американцы. Благодаря щедрости частных благотворителей и собственным средствам Метрополитен-музей смог приобрести драгоценности Сит-Хатор-Иунет. Египетская коллекция музея, кстати, одна из лучших в мире и уступает только Каирскому музею; каждый американец, интересующийся египтологией, должен ее увидеть.
Сыном Сенусерта III был еще один Аменемхет, тоже под номером третьим. Он тоже был хорошо известен грекам, но его достижения относились скорее к области искусств, чем к войне.
Столицей Египта, как мы говорили, был в то время Иттауи, близ Фаюма. Фаюм можно назвать большим оазисом, это низина среди пустыни, которая в доисторические времена была заполнена водами Нила. Получилось большое озеро. По форме низина очень напоминает лист дерева, узкий проток связывает ее с Нильской долиной, ведя к реке через расщелину в западных уступах. В начале Среднего царства некий анонимный гений додумался до мысли контролировать эту огромную массу воды для ирригационных целей, которые всегда интересовали царей и народ одинаково: жизнь и благоденствие нации зависели от ирригации. Неизвестному гению не нужно было быть царем, хотя придворная молва наделила его всеми талантами. Царь же заслуживает похвалы за то, что увидел ценность предложения. Были построены огромные регуляторы для управления притоком и оттоком воды, а внутри оазиса насыпана громадная дамба, чтобы заставить озеро отступить и получить землю для возделывания сельскохозяйственных культур.
- Рим. Две тысячи лет истории - Барбара Мертц - Прочая документальная литература
- Печальные ритуалы императорской России - Марина Логунова - Прочая документальная литература
- Древние загадки фараонов - Ахмед Фахри - Прочая документальная литература
- 1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов - Прочая документальная литература
- Убийства, теракты, катастрофы. По следам кровавых преступлений - Владимир Маркин - Прочая документальная литература
- В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы - Япъян Зеберг - Прочая документальная литература / Исторические приключения
- Еще о войне. Автобиографический очерк одного из пяти миллионов - Борис Попов - Прочая документальная литература
- Горцы - Зарема Ибрагимова - Прочая документальная литература
- Чеченцы - Зарема Ибрагимова - Прочая документальная литература
- Тульский край глазами очевидцев. Выпуск 1 - Александр Лепехин - Прочая документальная литература