Последнее танго в Париже - Роберт Элли

Пол провел Жанну прямо через площадку на второй ярус, где официант сноровисто накрыл для них столик. Пол широким жестом заказал шампанское и уселся напротив Жанны. Он знал, что она оценит юмор ситуации. Он и она — только это и в самом деле имело значение, а все окружающее могло даже позабавить своей нелепостью. Но Жанна только и могла, что пялиться на танцующих. Они казались ей такими смешными — мотыльки под этим высоким сумрачным куполом, каждый порхает под четкий ритм в надежде, что именно на нем остановит свой выбор жюри из стариков и старух.

Официант принес шампанское, до краев наполнил бокалы и удалился. Жанна оперлась локтями о стол и опустила голову на руки. Пол встал и подошел к ней.

— Умоляю простить за бесцеремонность, — произнес он с британским акцентом, чтобы ее посмешить, — но ваша красота так поразила меня, что я надумал рискнуть и предложить вам бокал шампанского.

Она тупо на него посмотрела.

— Тут не занято? — осведомился Пол, продолжая шутливую эту игру, хоть и понял, что Жанне не до нее.

— Чего? — спросила она. — Нет, не занято.

— Позволите?

— Садитесь, если хотите.

Пол сел с преувеличенными изъявлениями благодарности и поднес ей к губам шампанское. Жанна отвернулась. Пародия, похоже, оказалась слишком похожей на правду, и им обоим сделалось не по себе. Пол осушил бокал и налил еще. Получалось не совсем так, как он задумал.

— Ты знаешь танго? — спросил он, и Жанна отрицательно покачала головой. — Это ритуал. А что такое «ритуал», ты понимаешь? Так вот, следи за ногами партнеров.

Он подозвал официанта и заказал бутылку виски и стаканы. Официант задержал на нем взгляд, но пошел выполнять заказ. Полу хотелось повеселиться, потратить деньги, отпраздновать, и плевать ему было на всех, кроме Жанны.

— Ты так и не выпила шампанского, — сказал он. — Теперь оно выдохлось. Я заказал тебе виски.

Официант принес бутылку и ушел в дальний конец зала. Они остались за своим столиком как на острове. Пол неловко разлил виски.

— Ты и виски не пьешь, — мягко попенял он. — Ну давай же, сделай глоточек за папочку.

Он поднес ей стакан ко рту. Она печально на него посмотрела, и Пол почувствовал, что его охватывает отчаяние. Но она все же пригубила, чтобы сделать ему приятное, хотя виски обожгло горло.

— А теперь, если ты меня любишь, — начал упрашивать он, — то выпей до дна.

Она еще раз отхлебнула и произнесла:

— Окей, я люблю тебя.

Это были всего лишь слова.

— Браво! — воскликнул Пол.

— Расскажи про жену.

Пол был готов говорить о чем угодно, но только не о жене. Что было, то прошло; он собирался хорошо провести время, собирался начать новую жизнь.

— Поговорим лучше о нас, — предложил он.

Жанна обвела взглядом зал, танцоров, судей, небольшую группу официантов, державшихся в тени.

— Какое жалкое место.

— Согласен, но ведь я здесь, разве нет?

— Месье Метрдотель, — ехидно заметила Жанна.

— Довольно скверное замечание.

Пол решил, что она его просто поддразнивает. Он не верил, что после всех их неистово страстных встреч она способна смеяться над ним. Но чем больше Пол о себе рассказывал, тем непривлекательнее становился в ее глазах.

— Как бы там ни было, глупышка, — продолжал он, — я тебя люблю и хочу с тобой жить.

— В твоей ночлежке, — бросила она чуть ли не с издевкой.

— В моей ночлежке? Черт возьми, какое это имеет значение? — Пол начинал злиться, чему, вероятно, способствовала и выпивка. До Жанны, похоже, не доходило самое главное.

— Черт возьми, какая разница — в ночлежке, в отеле или в замке? — заорал он. — Я люблю тебя! Какая нам блядская разница, где жить?

Жанна пересела на соседний стул, испугавшись, что он может ее ударить, взяла стакан и допила все до капли. Ей были противны и этот зал, и танцоры, и Пол, и даже она сама. Продолжать не имело смысла, но ей не хотелось признаваться в этом ни Полу, ни себе самой.

Пол, умиротворенный тем, что она допила виски, осушил свой стакан и снова налил ей и себе. Алкоголь придавал ему пыла, но в то же время усиливал ощущение безнадежности. Жанна не отводила взгляда от площадки. По мере того как опьянение обволакивало ее сознание, и музыка, и пары с пришпиленными огромными номерами кружились все быстрей и быстрей. Нужно было ей пить помедленнее; от виски на нее напала жажда. Она смотрела на ноги танцующих. Конкурсанты выделывали па и дергали головами.

Внезапно музыка смолкла. Танцоры заскользили к своим столикам, где присели на краешках стульев и с застывшими улыбками повернулись к жюри. Женщина средних лет в платье с цветочным рисунком несочетающихся красного и фиолетового оттенков и в очках в тонкой металлической оправе поднялась из-за длинного стола и объявила громким, хорошо поставленным голосом:

— Жюри отобрало следующие десять лучших пар.

Она поправила очки, взяла в руки листок и принялась зачитывать номера; все в зале затаили дыхание. Одна за другой пары-победительницы выходили на площадку, партнеры важно разворачивались друг к другу лицом в ожидании готовой вот-вот грянуть музыки. Постепенно пары заполнили всю площадку. Партнеры держали друг друга в застывших объятиях, упершись друг другу в глаза пустым взглядом. Жанне они напомнили манекены.

Женщина в пестром платье торжественно воздела руки и объявила:

— А теперь, дамы и господа, успеха вам в нашем последнем танго!

Ее слова эхом прокатились под сводами зала. Предстояло назвать главных победителей.

Раздалась громкая мелодичная музыка, но Жанне, которая видела, как дневной свет косыми лучами пробивался через двери с улицы, эта музыка показалась невыносимо гнетущей. Ей хотелось плакать, оттого что она напилась днем, оттого что смотрит на этих механических кукол. Пол, мрачный и непредсказуемый, сидел напротив и через плечо поглядывал на танцующих. Жанна еще раз попыталась понаблюдать за ногами танцоров. Партнеры двигались в безупречном согласии, приседали, скользили, откидывались назад в традиционном эффектном па; улыбки на их пустых лицах казались приклеенными, взгляд — стеклянным. Жанна начала сомневаться, действительно ли они живые. Невозможно было представить, чтобы они могли вести себя как обыкновенные люди из плоти и крови.

— Налей мне еще виски, — попросила она Пола.

— О, я думал, ты не пьешь.

— На меня жажда напала. Хочется еще выпить.

Пол поднялся и, пошатываясь, обошел столик.

— Прекрасно. По-моему, недурная мысль.

Он осторожно плеснул виски ей и себе. У Жанны кружилась голова, она бережно поднесла стакан ко рту.

— Не спеши, — остановил ее Пол. У него заплетался язык, но он хотел произнести тост: — Потому что… потому что ты очень красивая…

Жанна решила, что это тост, и выпила.

— Не спеши! — крикнул он, резко поставив стакан на стол. Виски плеснуло ему на кисть, потекло на пол.

— Хорошо.

— Извините, великодушно извините, — произнес он с британским акцентом. — Я не хотел проливать виски.

Жанна подняла свой стакан.

— Что ж, — сказала она, — давай выпьем за нашу жизнь в отеле!

— Нет, е…л я все это.

Пол подошел и сел рядом, опрокинув по пути стул. Он тяжело привалился к Жанне, и та заметила у него морщинки вокруг глаз и редеющие волосы. Все, что она тогда говорила ему в квартире, было чистой правдой. Он был старик, сейчас он даже пахнул по-стариковски, после того как угодил в переплет. Глядя на него, Жанна не могла удержаться от мыслей о его теле. До этого она как-то не задумывалась о его полноте и морщинах на коже. Тайна, которой он окружал свое имя и существование, искусственно молодила его в ее глазах.

— Давай выпьем за нашу жизнь в деревне, — предложил Пол.

— Так ты любишь природу? В первый раз слышу.

— Перестань, ради бога. — Пол понимал, что в деревне им останется заниматься одной лишь любовью. Зачем она все время язвит? Он продолжал, подделываясь под ее настроение: — Да, я сын матушки-природы. Ты можешь представить меня с коровами? По уши в курином дерьме?

— Еще бы.

— А что тут плохого? — обиделся он.

— Хорошо, заведем себе домик с коровами. Я тоже стану твоей коровой.

— Так знай, — смачно расхохотался Пол, — я буду доить тебя дважды в день. Согласна?

— Ненавижу деревню, — призналась она, подумав о вилле. Сквозь пары опьянения все вокруг начало приобретать непристойный вид, особенно эти без устали кружащиеся, лишенные жизни тела.

— То есть как это ненавидишь деревню? — сердито спросил он.

— Ненавижу.

Жанна поднялась и вцепилась в спинку стула, чтобы не упасть. Она поняла, что ей нужно на воздух.

— По мне, лучше отправиться в твой отель, — сказала она, и предложение это прозвучало не так уж нелепо. Может, у них еще остается шанс, подумала она, может, Пол снова покажется ей другим, когда они останутся с ним вдвоем. Может, она сумеет забыть все это и то, что он ей рассказывал. — Ну же, отправимся в отель.