Библейские истории - Густав Гече

САМСОН.

Одним из центральных эпизодов Книги Судей является рассказ о Самсоне. Это объясняется тем, что авторы Библии, вероятно, не только располагали отрывками устных сказаний, но и имели запись древней народной легенды. Самсон не был "настоящим" судьей. Это народный герой, который обладал необычайной силой и в одиночку боролся с врагами, нагоняя на них необыкновенный страх. Особенно боялись его филистимляне. Самсон происходил из колена Дана. Само его рождение было необычным: мать Самсона долго оставалась бесплодной, но вдруг ангел принес весть о том, что у нее родится сын. Родители посвятили мальчика богу, дав обет назорейства. Назореи (др. евр. "назар" - отказываться, воздерживаться, дать обет; отсюда назир назорей) - проповедники-аскеты в Древней Иудее. Назореи не употребляли вино, не стригли волосы, в которых, согласно преданиям, заключалась их удивительная физическая и духовная сила.

Несмотря на увещевания родителей, Самсон женился на филистимлянке. Но это был всего лишь повод для того, чтобы навредить филистимлянам. По дороге на свадьбу Самсон заметил, что в пасти ранее убитого им льва поселились пчелы. Он загадал присутствующим на свадьбе загадку: "Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое" (Суд. 14:14), пообещав "тридцать синдонов (рубашек из тонкого полотна) и тридцать перемен одежды" тому, кто ее отгадает. Жена Самсона узнала от мужа разгадку и поведала ее своему народу. Самсон убил тридцать филистимлян, их одежду передал тем, "кто разгадал" загадку, и вернулся в дом отца. Напрасно пытался Самсон встретиться со своей женой: тесть запретил ему посещать ее. Тогда Самсон поймал триста лисиц, привязал к хвостам факелы и пустил их в дозревающие хлеба филистимлян. Жители Иудеи, боясь мести филистимлян, выдали Самсона, который челюстью ослицы сумел побить тысячу филистимлян и заставить их бежать: "Челюстью ослиною толпу, две толпы, челюстью ослиною убил я тысячу человек" (Суд. 15:16). Самсон пропел эту песню и отбросил ослиную челюсть. Но вдруг он почувствовал огромную жажду, воззвал к Яхве, который создал источник в коренном зубе ослиной челюсти (по интерпретации Вульгаты) или же "разверз ямину в Лехе" (современные переводы).

Однажды Самсон пошел в Газу, город филистимлян, и зашел к блуднице. Жители Газы, узнав об этом, выставили в воротах стражу и поджидали Самсона, чтобы убить его. Самсон же вырвал ворота вместе с косяками и запорами из городских стен, отнес их на вершину горы и сложил там.

Самсон влюбился в женщину по имени Далида (Далила). Филистимляне пришли к ней и упросили ее помочь уничтожить героя, обещая значительную сумму, если она выпытает у Самсона, чем объясняется его необычайная сила. На вопрос Далиды, в чем же его сила, Самсон ответил, что если его свяжут сырыми тетивами, то он станет таким, как все люди. Далида связала его сырыми тетивами, а потом воскликнула: "Самсон! Филистимляне идут на тебя". Самсон разорвал тетивы, словно они были сделаны из пакли.

Далида продолжала выпытывать тайну Самсона, и он сказал ей: "Если свяжут меня новыми веревками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие люди". Далида связала его новыми веревками и кликнула спрятавшихся филистимлян. Но Самсон разорвал эти веревки, как нитки. Далида не оставляла Самсона в покое, надеясь узнать его тайну, а герой, посмеиваясь, заявил, что если Далида вплетет его косы в ткань и прибьет ее к ткальной колоде, то он потеряет свою силу. Далида так и сделала, но, когда появились филистимляне, Самсон выдернул ткань вместе с колодой. Четвертая попытка Далиды увенчалась успехом: Самсон выдал ей тайну своей силы, скрытой в волосах: "Бритва не касалась головы моей, ибо я назорей божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди" (Суд. 16:17). Далида поняла, что наконец ей открыта тайна, она призвала филистимлян, которые принесли обещанное ей вознаграждение, усыпила Самсона на своих коленях и состригла семь прядей волос с его головы. Постепенно сила покинула героя. Когда же Далида разбудила его, он уже не смог высвободиться из рук филистимлян, которые схватили его, ослепили, заковали в цепи и отправили молоть пшеницу.

Однажды филистимляне устроили большой праздник в честь своего божества Дагона. Когда праздник достиг апогея, народ потребовал вывести Самсона, чтобы позабавиться над ним. Здание храма было полно народу, присутствовала вся филистимская знать, а на крыше расположилось три тысячи зрителей.

Никто не думал о том, что, раз за это время у Самсона выросли волосы, значит, к нему вернулась его прежняя сила. Когда филистимляне закончили потешаться над бедным слепым героем, он попросил отрока отвести его к столбам, на которых держалось здание храма. Самсон воззвал к Яхве и сдвинул с места огромные столбы. Дом обрушился, погребя под собой всех филистимлян и самого Самсона. Тело героя было взято его родственниками и перенесено в гробницу, где был погребен его отец.

Повествование о Самсоне содержит прежде всего религиозную идею о том, что Яхве использует все средства, чтобы защитить свой народ. Вполне допустимо, что за фигурой Самсона скрывается реальный герой из колена Дана, который выбрал путь индивидуальной борьбы с филистимлянами. Разумеется, его подвиги и героические поступки были преувеличены, облечены в форму мифа. Бросается в глаза и тот факт, что с фигурой Самсона связаны элементы древнего культа солнца: само его имя означает Солнечный, пряди волос, в которых скрыта сила, отождествляются с лучами солнца, без которых светило не может проявить свою живительную силу.

КНИГА РУФИ.

Идиллическая история Руфи также относится к временам судей. Это сказание оказало большое влияние на мировую литературу. В повествовании рассказывается об одной странице из жизни предков идеального царя Давида.

Во времена судей, когда в Израиле начался голод, житель Вифлеема Елимелех со своей женой Ноеминью и двумя сыновьями - Махлоном и Хилеоном перебрался в моавитские земли. Здесь Ноеминь овдовела, а сыновья ее взяли в жены моавитянок. Спустя десять лет сыновья Ноемини умерли. А она, узнав, что Израиль уже не голодает, решила вернуться к своим родичам. Одна из ее снох, по имени Орфа, осталась дома, а другая - Руфь - отправилась вместе со свекровью: "...куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой бог моим богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду" (1:16-17). Так Ноеминь вернулась в Вифлеем в сопровождении моавитянки Руфи.

Средств к существованию у них не было, и поэтому Руфь, по существовавшему обычаю, собирала колосья, оставшиеся на полях после жатвы. Однажды она попала на поле Вооза из колена ее свекра Елимелеха. Вооз следил за работой жнецов и увидел Руфь, которая ему очень понравилась. Он разрешил ей собирать колосья на его полях, приказав жнецам оставлять за собой достаточное количество колосьев. Вооз позволил Руфи обедать у него и утолять жажду из кувшинов его слуг.

Руфь рассказала о случившемся Ноемини, которая увидела в этом божий промысел. Она вспомнила, что Вооз приходится им таким близким родственником (гоель), который по закону должен выкупить их бывшие земли и, если нет более близкого родственника, взять Руфь в жены, чтобы у Елимелеха было потомство.

Ноеминь была заинтересована в продолжении рода Елимелеха и хотела выдать ее замуж за Вооза. Поэтому она дала Руфи совет, как та должна себя вести, чтобы заставить Вооза взять ее под защиту.

Она посоветовала Руфи надеть на себя нарядные одежды, пойти на гумно, где работал Вооз, и, когда он ляжет спать, лечь у него в ногах. В полночь Вооз заметил женщину. Сначала он испугался, но, узнав Руфь, обрадовался. Она пробыла у него до рассвета. Вооз одарил женщину и пообещал взять ее в жены, если ближайший родственник откажется принять ее в свой дом.

У мужа Руфи был еще один ближайший родственник, но тот отказался от притязаний на землю и на Руфь. Ничто не препятствовало браку Вооза и Руфи. Они поженились, а вскоре Руфь родила сына, которого назвали Овидом. От сына Овида Иессея родился будущий царь Давид. Ноеминь держала на руках сына Руфи Овида, тем самым подчеркивая, что она считает его своим законным потомком.

Вполне естественно, что авторов Библии занимало происхождение царя Давида, в колене которого должен был появиться сам мессия (в евангелиях имена Вооза, Руфи и Овида включены в родословную Иисуса). Бросается в глаза тот факт, что праматерью Давида, согласно Книге Руфи, была моавитянка. Поскольку книга датируется IV в. до нашей эры, когда смешанные браки были строжайше запрещены, это обстоятельство подчеркивает оппозиционный официальной точке зрения подход авторов:

к чему такая нетерпимость религиозных вождей по отношению к смешанным бракам, если праматерью царя Давида (и одновременно мессии) является чужеземка.