Финал - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon"

– А с чего вы взяли, что у нас есть шанс? – я не понимал, почему граф делает такую ставку на двух незнакомых ему малолеток, вместо того чтобы найти профессионала. – Там будут бойцы со всего Авалона, причем самые лучшие, а не мешки типа вашего Фрамера. И далеко не факт, что я сумею вообще выйти на Большое дерби.

– А ты постарайся, – наверно, впервые на губах графа мелькнула улыбка. – Потому что это в ваших интересах.

– Ну, понятное дело, – я криво ухмыльнулся в ответ. – Только вот…

– Без только! – неожиданно резко отрезал лорд Сомерсет. – Я говорю не только о награде. Но и о наказании. Ты ведь ничего не почувствовал во вкусе виски? Забавно, я думал, что ирландцы будут чувствительнее.

– Что за хрень?! – я отшвырнул стакан, вскакивая на ноги, а Фридрих подозрительно принюхался к напитку. – Что вы нам подмешали?!

– Всего лишь небольшую дозу особого яда, что варит наша местная ведьма, – граф выглядел очень довольным, ловко выхватив ПМК и активировав уже знакомое нам плетение «Паутины». – Очень интересная штука. Если вовремя принимать противоядие, то никак не влияет на организм. Но стоит хоть раз пропустить – боль будет нарастать с каждым часом. И через пару-тройку суток жертва буквально умоляет, чтобы ее просто убили. Самый стойкий на моей памяти продержался неделю. Но даже когда ему дали противоядие, он все равно умер. От страха повторения приступа.

– Вам нужна была гарантия нашей верности, – хмуро буркнул Фридрих, глядя, как я безуспешно пытаюсь высвободиться из кокона. – Но мы и так были готовы с вами работать.

– Чтобы я доверил свою дочь двум пришлым щенкам, один из которых грязный ирландец? – лорд насмешливо поднял бровь. – К тому же это будет для вас дополнительным стимулом. Если этот пес не пройдет в финал, вы оба умрете в жутких муках. И не думайте, что сможете нейтрализовать яд. Эта особая формула действует даже на Эмеритов и Капитанов.

– С кнутом все понятно, а что насчет пряника? – Фридрих с виду был спокоен, но нервно перебирал пальцами. – Я, знаете ли, все же предпочитаю финансовый стимул. Или мы теперь ваши рабы?

– Прекрасная выдержка, – похвалил его лорд, довольно откидываясь в кресле. – Я все больше убеждаюсь, что мой выбор верен. Кстати, он так долго будет?

– Эльвар? – немец кинул на меня предупреждающий взгляд. – Пока не вырубится. Для ирландца он очень даже адекватен и держит себя в руках, однако бывает, что ему срывает крышу. И тогда его проще вырубить, чем успокоить.

– Это тоже неплохо, – кивнул граф. – Так вот, о вознаграждении. Несомненно, вы не рабы. Слава господу, рабство на Авалоне давно запрещено. И если качественно сделаете свою работу – получите противоядие, полностью выводящее яд из организма, и титул эсквайра. Это к весьма значительной сумме денег. Я умею быть щедрым и больше всего плачу за верность.

– Ну, с этим проблем и так не было, – Фридрих пожал плечами. – А сейчас тем более. Или вы имеете в виду что-то еще? Не конфликт ваших детей.

– Деррик обязательно попытается вас перекупить, а если не получится, то избавится, – граф поморщился, видимо, сын был еще той занозой в заднице. – К сожалению, есть еще герцог Девон. Мы церемониальное неметропольное графство, поэтому не входим в состав герцогства, но соседям очень хотелось бы присоединить его к себе.

– А сделать это лучше всего, женившись на наследнице, – задумчиво кивнул немец. – Это же не все претенденты на руку мисс Элизы?

– Не все, – кивнул лорд Сомерсет. – Однако без графства в качестве приданого ее никто не возьмет. Из местных. А вот в столице уже будут иные расклады.

– До которых еще надо дожить, – хмыкнул Фридрих, а я немного затих, устав от представления. – Мой лорд, не хочу показаться трусом или паникером, но вы же понимаете, что нас убьют раньше, чем мы выйдем за пределы Тонтона? Да и в черте города шансов не так чтобы много. Слишком много заинтересованных лиц, чтобы два Сквайра остались целы.

– Насчет этого не беспокойтесь, – отмахнулся граф. – Пока я тут хозяин, вас никто не тронет. К тому же у меня есть возможность обеспечить вам кое-какие козыри. Я так понимаю, что вы оба уперлись в первый порог. Так вот, я могу помочь вам его преодолеть. Но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Если вас волнует, сумеет ли Эльвар показать достойный уровень на ранге Рыцаря, то смею вас заверить, вы не пожалеете. – Мгновенно оживившийся Фридрих стал похож на пса, машущего хвостом при виде любимого хозяина. – Да, техники придется отработать, но, по сути, он готов! Да вы и сами видели! Он отличный боец, а Рыцарем станет еще лучше!

– Мне нравится твой энтузиазм, – благосклонно кивнул граф. – Однако этого мало. Вам придется доказать свою полезность и верность. Для начала объясни все своему другу, вряд ли он что-то запомнил в таком состоянии. А после поговорим. Свободны.

– Эм… – Фридрих поднялся на ноги и замер возле меня, якобы не зная, что делать. – Мой лорд, а можно его развязать? Или, наоборот, связать покрепче. А то я не утащу его, когда он так брыкается.

– Эдвард! – граф, не глядя, хлопнул в ладоши, и в дверях тут же показался дворецкий. – Займись.

– Сию секунду, ваша светлость, – с достоинством поклонился тот, брызнул мне в лицо какой-то вонючей гадостью и пояснил для дернувшегося закрыть меня своим телом Фридриха. – Это полицейский спрей. Надежно вырубает даже одаренных первых трех рангов за какой-то десяток секунд.

Я мысленно поблагодарил лысого косплейщика за то, что развел мужика на откровенность, и, отсчитав до двенадцати, затих. Честно говоря, уже ужас как надоело изображать из себя психа, но образ требовал. Пришлось безвольно висеть у Фридриха на плече, пока тот волок меня в выделенную нам комнату. Заодно и обдумал наше положение.

В целом выходило не так плохо, как могло быть. Но и не так хорошо, как хотелось бы. Ввязываться в интриги авалонской знати не хотелось, тем более когда на кону стоит целое графство. Однако я не думал, что дело дойдет до убийств и локальных боев. Это слишком даже для бриттов, любящих управляемый хаос. Но граф Сомерсет пока жив и полон сил. Да и людей у него хватает, если судить по тому, что мы видели. Так что, скорее всего, жадные соседи здесь ничего сделать не смогут.

Сынка графа тоже можно списывать со счетов. Ему, наоборот, крайне необходимо, чтобы наша миссия увенчалась успехом. Так что мелкие обиды типа пары избитых шестерок вообще не в счет. Тем более что я их даже толком не покалечил. Перелом колена – штука неприятная, но при современном уровне медицины это пару суток в гипсе, не более. А то и быстрее, если раскошелиться на высокорангового лекаря, но не думаю, что граф и его отпрыск так уж сильно ценят своих подчиненных. Одна штука с ядом чего стоит.

Теперь главное как-то узнать, когда он должен начать действовать и какие точно при этом ощущения. Ибо не хотелось бы глупо спалиться из-за отсутствия симптомов или их несоответствия реальным. Ведь я уверен, граф специально даст нам помучиться, перед тем как дать противоядие. Чтобы прониклись, так сказать. Ведь он уже считает нас своей собственностью, я это ясно прочитал в его глазах. И все байки про полное выведение из организма – ложь от начала до конца.

Хорошо бы узнать, можно ли вообще вывести эту дрянь из организма и сколько людей таким образом граф держит под контролем, но, с другой стороны, это не наше дело. Мы сюда не революцию устраивать явились. Хотя чисто по-человечески людей жалко. При всей своей нелюбви к бриттам в целом, простые обыватели не вызывали у меня какой-либо антипатии. Даже футбольные хулиганы, с которыми мы били друг другу морду, и то оказались вполне себе адекватными ребятами. Не без придури, конечно, но у нас я видел и похуже. Как, впрочем, и здесь бы нашлись тоже.

В целом я сделал вывод, что люди плюс-минус одинаковые везде. Нет откровенно плохих, как и исключительно хороших. Это не значит, что я полюбил Авалон, скорее наоборот. Мне здесь не нравилось, воздух не такой, культура, отношение той же полиции. У нас тоже не ангелы, мне ли не знать, но здесь на тебя смотрели словно на вошь. Будто перед лицом слуг закона у тебя вообще никаких прав нет. А для аристократов ты вообще не человек, а инструмент. Будешь исправно служить – кинут кусок со стола, попытаешься взбрыкнуть – показательно уничтожат.