Убийства шелковым чулком - Энтони Беркли

— Каким образом? В одном Лондоне, вероятно, несколько тысяч водопроводчиков, не говоря уже об и электриках. Такое расследование нам не по зубам.

— По-видимому, да, — согласился Роджер. — Но я отнюдь не убежден, что истина кроется не здесь.

Плейделл поднялся и принес извинения, объяснив, что опаздывает на важную встречу.

После его ухода Роджер и Энн задержались еще на несколько минут.

— Никогда еще не встречала еврея, который так бы мне нравился, — заметила Энн.

— Чистокровные евреи, вроде Плейделла, лучшие парни в мире, — отозвался Роджер. — Нация деградирует в результате смешанных браков с русскими, поляками и немцами.

— Он такой хладнокровный и сдержанный — как настоящий англичанин, — промолвила Энн. — Мне казалось, что у чистокровного еврея восточная эмоциональность должна сохраниться почти полностью.

Роджер был готов расцеловать девушку за ее слегка педантичную манеру речи, которая казалась очаровательной после обилия молодых женщин, злоупотребляющих сленгом.

— Полагаю, все дело в воспитании и дурном воздействии английских нравов, — ответил он, думая, по крайней мере, об одном случае, когда Плейделл не выглядел ни хладнокровным, ни сдержанным.

— И деньги его как будто совсем не испортили, — продолжала Энн. — Это бывает редко, не так ли?

— Весьма редко, — согласился Роджер, чувствуя абсурдную ревность к объекту этих восхвалений. В конце концов, какое он имеет право ревновать эту девушку?

Энн спохватилась, что она едва успевает заскочить на Сазерленд-авеню за чистым носовым платком и не опоздать в театр. Предложение Роджера купить ей дюжину платков за каждые четверть часа, которые она проведет здесь, было встречено с вполне заслуженной суровостью.

Роджер оплатил счет, и они вышли на улицу.

Проводив Энн до метро, так как она категорически отказалась от предложения оплатить ей такси, Роджер отправился в свой клуб выяснять теперешнее местопребывание Джералда Ньюсама. Когда он отыскал адрес в лондонском телефонном справочнике, было уже начало восьмого, и, набрав номер, Роджер услышал, что Ньюсам только что ушел и вернется поздно. Он оставил сообщение с предложением совместного ленча завтра и поехал домой обедать.

Не найдя чем заняться после обеда, Роджер подумал, что мог бы посетить Скотленд-Ярд уже сегодня. Позвонив, он застал Морсби на месте и без лишних церемоний напросился на приглашение.

К удивлению Роджера, старший инспектор приветствовал его с прежним дружелюбием. В ответ на требование информации о передвижениях трех первоначальных подозреваемых в соответствующие дни, Морсби сразу же заявил, что, хотя все рапорты еще не поступили, если судить по передвижениям, любой из троих может оказаться виновным. На время смерти Дженет Мэннерс ни у кого из них нет алиби, все трое якобы спали, когда погибла Элси Бенем (а Роджер помнил, что все они были холостяками), и по крайней мере двое не имеют убедительного алиби на время убийства Дороти Филдер; рапорт о третьем еще не был получен. Так что шансы по-прежнему оставались равными.

Тем не менее Роджер не доверял той простодушной откровенности, с которой старший инспектор поведал ему эти сведения. Он был убежден, что Морсби что-то утаивает и явно не собирается этим делиться.

Роджер стал расспрашивать о мужчинах, похожих на водопроводчика и адвоката, которые посетили Пелем-Мэншинс.

Отыскать первого не составило никакого труда. Судя по тому, как охотно Морсби сообщал подробности, Роджер понял, что полиция не придает этому человеку никакого значения. То же относилось и к старому джентльмену, напоминающему адвоката, который к тому же покинул дом минимум за полчаса до убийства. Удалось найти такси, которое он остановил на улице — шофер сообщил, что доставил пассажира на Пиккадилли-серкус; дальше этого места старого джентльмена отследить не смогли. Причина его визита все еще оставалась неизвестной — никто из жильцов ничего о нем не знал, но, вполне возможно, он приезжал к самой Дороти Филдер, которая тогда, безусловно, была еще жива. В любом случае полиция не слишком из-за него беспокоилась, так как он никак не мог иметь отношение к убийству.

— А такси, которое доставило настоящего подозреваемого — мужчину с замшевыми перчатками? — спросил Роджер.

— Мы отследили его достаточно легко, — ответил Морсби. — Пассажир остановил такси… дайте вспомнить… на одной из улиц, отходящих от Пиккадилли — кажется, Хаф-Мун-стрит. Но это нам не слишком поможет.

— В самом деле? — задумчиво промолвил Роджер.

Старший инспектор добавил несколько замечаний о трудностях отслеживания передвижений, даже когда след еще не успел остыть.

«Морсби, безусловно, знает что-то очень важное, — думал Роджер, выйдя на улицу. — И старается изо всех сил, чтобы я этого не узнал. Более того, он уверен, что либо уже решил задачу, либо вот-вот это сделает. У него на лице написано, что „арест близок“. Что же могло сделать старину Морсби таким невыносимо самодовольным?»

Ответ на этот вопрос Роджер обнаружил на своем столе, когда следующим утром вышел в пурпурном шелковом халате и фиолетовой пижаме позавтракать яйцами и беконом.

Глава 18

«Арест близок»

В письме, которое Роджер начал читать, одновременно наливая себе кофе, содержалось следующее:

«Дорогой Роджер!

Что происходило с тобой все эти годы, и какого черта ты меня ни разу не навестил? Бесполезно спрашивать, почему я не навещал тебя, так как я первым задал этот вопрос. Поздравляю тебя с твоими книгами, но хотел бы знать, куда мы катимся, если ты смог стать автором бестселлеров. Господи, когда подумаешь о… Впрочем, ты наверняка выше подобных мелочей.

Если тебя интересует, почему я нарушил наш обет молчания, то вот мое объяснение. Я читал дребедень о преступлениях, которую ты пишешь в „Курьер“, и меня заинтересовало, не хотел бы ты ознакомиться с громким делом еще до моего ареста, который, насколько я могу судить, произойдет очень скоро.

Должен признаться, старина, что я угодил в передрягу. Можешь не верить, но я не сомневаюсь, что полиция намерена арестовать меня по обвинению в убийстве. По злосчастному стечению обстоятельств я оказался замешанным в деле, о котором газеты сообщают с подозрительной сдержанностью, хотя думаю, до тебя доходили слухи. Я имею в виду девушку по имени Дороти Филдер, повесившуюся на чулке в своей квартире на Грейз-Инн-роуд неделю назад, — последнюю из серии проделавших то же самое, включая леди Урсулу Грейм. Но ты, конечно, все об этом знаешь.

Короче говоря, полиция, кажется, думает, что девушка не покончила с собой, а ее убил я. Весело, не так ли? Они не заявили мне это напрямик, но допрашивали меня полдюжины раз, взяли мои отпечатки пальцев и даже образцы моей почтовой бумаги! Так как они допытывались о моих передвижениях с начала февраля, я не уверен, что меня не подозревают в убийстве всей этой компании.

Нам всем известно, что ты проделал в Уичфорде, и даже я, хорошо знающий, что ты собой представляешь, Роджер Шерингэм, должен признать, что ты отлично поработал. Не хотел бы ты принять участие в моем маленьком шоу и избавить меня от петли? Дело в том, Роджер, что я никогда в жизни никого не убивал. Может быть, это старомодно, но ничего не поделаешь.

Если ты согласен, позвони мне завтра утром, когда прочитаешь это письмо. Все факты сообщу при встрече. Мой номер телефона Хайд 1266. Конечно, я уже обратился к своему адвокату, но если ты за это возьмешься, на кой черт мне адвокаты?

Твой до гроба

Джерри Ньюсам.»

— Господи! — воскликнул Роджер, бросаясь к телефону. — Это ты, Джерри? — спросил он, когда его соединили с требуемым номером. — Это Роджер. Ты уже одет?.. Тогда немедленно приезжай ко мне… Нет, забудь о ленче. Очевидно, ты написал мне раньше, чем получил мое сообщение вчера вечером?.. Да, наши намерения совпали… Приезжай сейчас же хоть на такси, хоть на самолете, но, ради бога, поторопись! — Он положил трубку.

«Так вот почему мой друг Морсби в последнее время был таким скрытным, — думал Роджер, поглощая яйца и бекон с невероятной скоростью. — Неудивительно, ведь я сообщил ему, что Джерри был моим близким другом! Он не хотел, чтобы его добычу предупредили. И это поставило бы меня в скверное положение. Но теперь я волен делать что пожелаю. Господи, неужели Джерри был тем парнем с лайковыми перчатками? В таком случае он действительно угодил в передрягу».

Расправившись с завтраком в рекордный срок, Роджер едва успел зажечь трубку, когда вошел Джералд Ньюсам. Это был крепкий, хорошо сложенный мужчина одного возраста с Роджером — то есть лет под сорок, — все еще сохраняющий здоровье и энергию своей спортивной молодости. Его темные волосы слегка поредели на висках, а лицо было румяным и загорелым, как у сельского жителя. Он стиснул руку Роджера, заставив его поморщиться.