Письма к тайной возлюбленной - Тони Блейк

— А сюда что — лоси приходят на водопой? — спросила она у Карлы.

— Мне рассказывали, что как-то рано утром Элеонор видела лося на том берегу. Это было в 1992 году. А так их больше у каскада не замечали. Просто история говорит, что основатели города видели в этих местах много лосей. Но Элеонор своего лося успела заснять. Попроси ее, чтобы она показала тебе снимки.

Линдси улыбнулась и оперлась руками на перила.

— Обязательно попрошу. И кстати, мне интересно: что стало с Уоллесом, бывшим мужем Элеонор? То есть это он ведь сделал того медведя и чучело рыбы, которую поймала Милли. Так где же он?

— Сбежал с официанткой из Сидервилла. Он был у Элеонор третьим мужем и доводил ее до бешенства. Они все время ругались. Она была даже рада, что он сбежал, и сказала мне, что трех мужей женщине более чем достаточно. Кстати, а как у тебя дела с Робом?

— Ну, он согласился сегодня вечером показать мне кое-какие личные вещи Милли, причем в стенах своего собственного дома, ни больше, ни меньше! Но он не желает даже говорить о том, чтобы продать прокат, и хоть мне теперь очень хотелось бы его купить, я совершенно уверена, что заводить об этом разговор — по крайней мере, сейчас — было бы неразумно.

— О, это-то я знаю. Я имела в виду вопрос секса.

В этот момент прохладный ветерок приподнял Линдси волосы и заставил ее поежиться, но это было как нельзя кстати: при мысли о Робе и сексе ее моментально бросило в жар.

— Я была бы не прочь с ним этим заняться, это определенно. И порой мне кажется, что его ко мне влечет, но потом он начинает вести себя так, словно я заразная. А иногда эти реакции сменяют друг друга просто стремительно: вроде бы я ощущаю, что между нами возникло сильное взаимное притяжение, а в следующий миг он опять мистер Ворчун.

— Похоже на школьную влюбленность, — отметила Карла.

— У этого парня явно какие-то серьезные проблемы, в которые мне, наверное, лучше не вникать. — Линдси замолчала, задумавшись, а потом решительно тряхнула волосами. — А с другой стороны, он такой сексапильный… но это ведь будет просто короткий роман, так? Развлечение, вспышка страсти.

— Правильно. Речь о том, чтобы ты вернулась в сексуальное седло. Ты ведь помнишь, что мы это с тобой так назвали? Мы не говорили о долгих отношениях — только о сексе.

Конечно, если у нее появится шанс с Робом, то ей надо проследить, чтобы это был только секс. Хотя почему-то ей кажется, что это может оказаться не просто секс. Потому что он сложный и неоднозначный человек.

Линдси стояла у дверей Роба с коробкой пиццы и смотрела на того же большого пса, который с таким решительным видом находился рядом со своим хозяином, когда она была на этом месте в прошлый раз. Потом она снова перевела взгляд на самого хозяина дома, который смотрелся все так же здорово. На этот раз на нем были джинсы и простая синяя рубашка, надетая навыпуск.

— Привет! — сказала она.

— Привет.

Как обычно, он не улыбнулся — но она уже начала к этому привыкать.

Она опять посмотрела на овчарку.

— Э… А как зовут твою собаку?

— Кинг.

— Он меня не укусит?

— Только если я ему прикажу.

Она стремительно перевела взгляд на Роба.

— Успокойся, Эбби. Ты не настолько мне досадила.

С этими словами он посторонился, пропуская ее в дом, приказав псу пойти лечь. Что Кинг и сделал, устроившись на вязаном половике около черной двери у дальней стены гостиной.

Шагнув в бревенчатый дом Роба, она почувствовала себя гак, словно… очутилась в мире, где все дышало первородством природных форм, начиная от потемневшей сосновой обшивки стен и открытых балок высокого сводчатого потолка и кончая резными картинами на дереве с изображением медведей и лосей, висящими на стенах. Здесь этот декор смотрелся гораздо лучше, чем в гостинице «Гризли».

С потолка свисала люстра, составленная из лосиных рогов. На стене над каменным камином была закреплена пара старых снегоступов. Плед с красно-зеленым узором, характерным для юго-запада, был брошен на спинку коричневого кожаного дивана, по бокам которого стояли два таких же кресла. Она могла только цепляться за свое мирное подношение — пиццу, — а еще осматриваться и стараться понять увиденное.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Роб.

Она повернулась, встретив направленный на нее скептический взгляд.

— Нормально. — Выйдя из своего оцепенелого созерцания, она протянула ему коробку с логотипом пиццерии Боба.

Он взял пиццу и прошел к деревянному кухонному столу. На его ногах были только серые носки. Ей это понравилось — то, что он в носках. Почему-то благодаря этому он казался не таким ворчливым и более уютным.

— Тут много вещей Милли? — Она указала на мебель гостиной. — Или ты купил эти вещи, чтобы сделать это место более своим?

— Есть и то и другое, — ответил он, не глядя на нее. Открыв настенный кухонный шкафчик, он достал оттуда тарелки и стаканы. — И снегоступы были ее. Она ими действительно пользовалась для зимних прогулок.

— Ого! — выдохнула Линдси.

— Но тут есть и мои вещи. Кое-что на стенах, тот плед на диване, телевизор.

Линдси увидела, что в другом углу телевизор с большим экраном аккуратно пристроен на большой стеллаж в деревенском стиле.

— Неплохой стеллаж для развлекательного центра, — отметила она.

— Я сам его сделал, — сказал он, но как-то негромко, словно не желая хвастаться.

И почему-то у Линдси это отдалось в сердце. Его неожиданная скромность сразила ее. Сколько же времени и трудов он должен был на это потратить!

— Очень красиво, — сказала она ему, и почему-то эти слова получились у нее тоже неожиданно тихими.

И в эту минуту она разглядела на полках массу книг.

— А книги? — спросила Линдси.

— В основном мои, но кое-что было ее.

Она невольно изумилась. Оказывается, в Робе Коултере есть еще что-то, чего не сразу заметишь!

— Иди есть, — пригласил он, по-прежнему не глядя в ее сторону.

Повернувшись, она увидела, что он уже сел за стол. Не спрашивая, что она будет пить, он положил в ее стакан лед и выставил три разных двухлитровых бутылки с безалкогольными напитками. Себе в стакан он налил колы.

Взяв кусок пиццы, которая оказалась неожиданно пышной и аппетитной, она посмотрела на альбомы:

— Милли?

У него был полон рот, так что он молча кивнул. А потом, проглотив кусок, сказал:

— Можешь смотреть.

Первый, который она выбрала, оказался не просто фотоальбомом: там были вклеены какие-то материалы. Первое, на чем она его открыла, была вырезка из «Новостей Лосиного Ручья» с сообщением о рыболовном фестивале 1988 года и фотографией Милли и рыбы, которая принесла ей победу.