Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины - Елизавета Дворецкая

– Мы плывем с острова Туаль и не держим зла ни на кого в Хэдмарланде! – ответил ему на это Торвард. – Дайте нам дорогу, и разойдемся мирно.

– Где же вы намереваетесь искать подвигов? – спросил Роллауг. – Давно ли на священном острове Туаль завелись «морские конунги», которым не сидится дома?

В голосе его слышалась насмешка: он уже знал, куда и зачем плывут эти три корабля фьялленландской постройки. «Змей» Рёгнира из Рёгнирова Брода шел третьим в цепочке Роллауговых кораблей, и сам Рёгнир крепко сжимал копье, стоя на носу. Предупрежденный Сэлой и Аринлейвом о том, что туалы будут их преследовать, он собирался принять бой сам, но, когда поблизости появился Роллауг конунг с тремя кораблями, Рёгнир посчитал уместным предупредить и его.

– Наш путь лежит во Фьялленланд, – крикнул Торвард. – И по пути до Аскефьорда мы не тронем никого, могу тебе в этом поклясться. Твоей земле не будет причинено вреда.

– Зачем вам в Аскефьорд? – допытывался Роллауг. – Может быть, неучтиво с моей стороны расспрашивать гостя, который мне вовсе и не гость, но что поделать: меня воспитывал не отец и даже не дядя, а всего-навсего сводный племянник, так что с меня взять? Но оружие держать я умею, и никто еще не проплывал мимо меня, не удовлетворив моего любопытства.

– Нас послала фрия Эрхина, и тебе этого должно быть достаточно! – задиристо ответил Торвард, в душе улыбаясь своим словам и вместе с тем чувствуя, как близко к броску копье в руке Роллауга. – Скажи-ка, если ты действительно хозяин этой земли, не видел ли ты здесь корабля, на котором плыла девушка родом из Аскефьорда?

Сердце его замерло при этом вопросе: ведь он ничего толком не знал о Сэле, кроме того что поведал Эрхине дух ее бабки и что она сочла нужным объявить всем.

– Видел, несомненно! – охотно подтвердил Роллауг. – Один из моих людей, Рёгнир из Рёгнирова Брода, говорил с такой девушкой всего несколько дней назад.

– С кем она была? Где она сейчас? – с жадным нетерпением спросил Торвард, и чувства его при этом были совсем не те, что предполагали слушавшие их туалы.

– Отправилась дальше к берегам Фьялленланда и, думаю, уже изрядно к ним приблизилась! – с той же вызывающей готовностью ответил Роллауг. – Ее везет, как я слышал, ее родич, человек из дружины Торварда конунга. Так что она в полной безопасности.

Он не знал, что ничего приятнее для собеседника и нарочно не смог бы сказать.

– Эта девушка везет с собой нечто, что ей не принадлежит и принадлежать не может! – продолжал Торвард, с усилием возвращаясь в шкуру Коля. – Эта вещь принадлежит фрие Эрхине. И раз уж она, как ты говоришь, отправилась во Фьялленланд, то и наш путь лежит туда же! Всякий хозяин имеет право вернуть украденное!

– Да! – с насмешливой вежливостью согласился Роллауг. – Но, знаешь ли, кроме права нужна еще и сила.

– Фрия острова Туаль освятила и твою власть, Роллауг сын Хединвальда, и этого достаточно, чтобы ты не стоял у нее на дороге!

– Так со мной говорит фрия Эрхина! – Роллауг рассмеялся. – А я-то было подумал, что имею дело с мужчинами! Для женщины ты куда как лихо держишь копье, прекрасная госпожа!

Туалы позади негодующе зароптали, оскорбленные этой издевательской речью, на что, собственно, она и была рассчитана. Даже Торвард слегка побледнел, но постарался держать себя в руках.

– Я говорю от имени фрии Эрхины! – уже не так непринужденно ответил он. – И в этот поход нас благословила она! – Он взмахнул Красным Копьем Юга, и телохранители Роллауга при этом его движении мгновенно сдвинули щиты, заслоняя своего повелителя. – Ей нанесено оскорбление, и никто не вправе мешать ей требовать ответа от ее врагов!

– Если я правильно понял, то враг ее – Торвард конунг?

– Ты правильно понял. И хорошо сделаешь, если пропустишь нас, не наживая неприятностей.

– Я даже знать не хочу, в чем вражда прекрасной и мудрой фрии Эрхины с конунгом фьяллей, – уже спокойно сказал Роллауг. – Но, видишь ли, Торвард конунг – мой побратим. И если кто-то имеет что-то против него, то смело может обращаться ко мне. Незачем вам ездить так далеко за своей смертью. А мимо меня вы с таким делом не пройдете. Клянусь Коварным Асом!

Два передних корабля уже так сблизились, что кричать не приходилось. Торвард видел перед собой это продолговатое скуластое лицо, которое после двухлетней разлуки казалось новым и удивительным. Прямо на него смотрели знакомые темно-голубые глаза, близко посаженные под густыми черными бровями, острые, как льдинки, и блестящие, как звезды. Торвард едва понимал, что говорит: он был так рад этой встрече, что охотно перескочил бы на «Брокка» и обнял бы Роллауга; но узкие голубые глаза смотрели на него с холодной враждебностью, а сам он все еще звался Колем, который отнюдь не был побратимом конунга хэдмаров. Все эти месяцы Торварду удавалось быть другим, почти веря, что он и есть другой. Но перед Роллаугом оказалось так же трудно быть Колем, как перед Сэлой. Почти невозможно. Тем меньше Торварду хотелось с ним сражаться и тем больше – поскорее остаться с ним наедине. А к этому был только один путь.

– Ты не пропустишь нас? – с самым воинственным видом уточнил он.

– Ты удивительно догадлив.

– Тогда мы пройдем сами!

– Пройдите! – Роллауг даже изогнулся, словно пропускал гостей впереди себя в дом, хотя за спиной у него была носовая часть корабля.

– Мы очистим себе дорогу. А если ты, Роллауг конунг, так предан конунгу фьяллей, то я вызываю тебя на поединок!

Туалы за его спиной опять загудели, и на этот раз их недовольство было направлено на него самого.

– Почему ты хочешь взять все на себя! – с видом ограбленных возмущались они. – Мы тоже имеем право биться!

– Поберегите свой пыл для фьяллей! – быстро обернувшись, огрызнулся Торвард. – Вы забыли, что наш враг – не здесь? Я должен довести вас до Аскефьорда целыми! Всех! Здесь мы «глаз богини Бат» не найдем!

– Конечно, в юности каких только безумств я не совершал, но теперь я конунг и должен заботиться о своей чести! – ответил тем временем Роллауг. – Достаточно ли хорош твой род, чтобы я мог с тобой биться? Кто ты?

– Я – прямой потомок Харабаны Старого, по прозвищу Могущественный Отец! – ответил Торвард. Даже в чужом обличье он должен был дать достойный ответ на этот вопрос. – И, клянусь Владыкой Ратей, ни одного человека в Морском Пути не опозорит поединок со мной! Если он не трус, конечно!

Последнее он добавил, чтобы поддразнить немного своего изящно-заносчивого соперника, но тот и бровью не повел.

– Тогда веди корабль к берегу. Здесь неподалеку есть подходящее место. – Роллауг показал острием копья в сторону мыса, из-за которого вышел.

«Брокк» первым пристал к каменистому берегу, за ним последовал «Единорог». Остальные пять пока остались в воде, прошли чуть дальше и остановились напротив мыса, окружив его со всех сторон, так что свидетелей поединка было сколько угодно. Объявили условия: если предводитель туалов одерживает победу, то Роллауг конунг беспрепятственно пропускает их мимо своих земель. Если же он проиграет, то туалы могут так же беспрепятственно повернуть назад. Или биться с превосходящим численно противником, что означало заведомый проигрыш, поскольку туалы не имели никакого опыта морских боев.

На сам мыс, хорошо видный с моря и с берега, поднялись только Торвард и Роллауг.

– Позови твоего оруженосца, я не возражаю, чтобы щит был заменен дважды, – великодушно предложил Роллауг, снимая шлем и передавая его собственному оруженосцу.

Торвард мимоходом узнал румяное юношеское лицо: это был Торстейн, младший двоюродной брат Роллауговой жены, – и по привычке подмигнул ему, но встретил в ответ изумленный взгляд парня и мысленно выругался. Да уж, с Колем из Слэттенланда Торстейн никогда не встречался.

– Лучше мы положим запасные щиты на землю, и пусть оруженосцы стоят подальше, – сказал Торвард Роллаугу. – Нам не надо других свидетелей, кроме Одина! Здесь, конечно, не два весла, но тоже место неплохое!

Роллауг бросил на него значительный взгляд. Ему мгновенно вспомнились те два весла восьмилетней давности. Обладая быстрым умом и тончайшим чутьем, он сразу понял, что это сказано неспроста. Но даже Роллауг еще не мог угадать, что скрыто за этим намеком!

Торвард отдал шлем Иггмунду и знаком послал его к остальной дружине, которая ждала возле корабля.

– Именем Харабаны Старого, нашего общего предка, – громко, чтобы слышали дружины, провозгласил Роллауг. – Я, Роллауг сын Хединвальда, конунг Хэдмарланда, призываю Одина на это место, где встречаются земля и вода, и пусть он рассудит нас!

С самого начала поединка дружинам всех семи кораблей стало очевидно, что каждый из вождей повстречал достойного соперника. Обмениваясь осторожными выпадами, оба старались выяснить возможности друг друга. Теперь они были совсем рядом: Торвард мог рассмотреть даже маленькие белые шрамики, которые окружали рот Роллауга и которых почти не скрывала небольшая светлая бородка. Эти следы остались от проколов, через которые Роллаугу действительно когда-то зашили рот. И Торвард любил его за эти шрамы, чем-то родственные его собственной рваной щеке, – такие разные, они в самом деле были назваными братьями по беспокойной судьбе.