Буря в летнюю ночь - Пол Андерсон

Крепкий рыжеволосый человек, стоявший поодаль, усмехнулся:

— Радуйся, что не свалился от морской болезни, сержант! От нее, конечно, не умирают, но и лучше себя не чувствуют.

— Ох, но я и без того болен, капитан Прис!

— Ап-Рис, с вашего позволения. Оуэн Ап-Рис.

— Извините… Я и забыл, какие вы придирчивые, уэльсцы. Долго нам еще тут болтаться?

— Ну, остров Скилл мы уже миновали, так что если ветер продержится и погода не испортится, то — еще денек.

Руперт нахмурился.

— А тем временем нас может догнать военный корабль, — сказал он. — А военный флот принадлежит Круглоголовым…

— Об этом не беспокойтесь, ваше высочество, — успокоил его Ап-Рис. — Мой народ занимался контрабандой уже в те времена, когда Ной едва нашел гавань. Даже если нас накроют — ну и что? У нас двойное дно, и там найдется комнатка для вас и вашего парня, и никто вас не найдет.

— Ага, и будем мы там лежать, как селедка в сети, — пробормотал Уилл. — А потом еще и вонять будем рыбой.

Руперт не обратил внимания на его слова.

— Хочу еще раз напомнить вам, шкипер, — сказал он, — что я весьма признателен и благодарен вам и вашему сыну за то, что вы рискуете из-за нас — хотя я и предупреждал, что у изгнанников нет ничего, кроме родословной.

— Но я делаю это для короля, сэр; я даже думаю, что, когда он вернется на трон, ваше высочество напомнит ему о честных рыбаках, которые так мало зарабатывают и которым совсем не будет лишним разрешение торговать с заграницей…

— Разумеется, я это сделаю. А вам бы хотелось, чтобы вам снизили налоги, а то и совсем избавили вас от них?

Ап-Рис испуганно уставился на принца:

— Охрани нас святой Давид, нет, сэр, нет! Что будет с торговлей без налогов? Нет, пусть нам назначат любые налоги, пусть даже очень высокие, пусть… эй, что там такое?

— Судно впереди по курсу! — ответил второй рыбак.

Это был небольшой трехмачтовый корабль, идущий под двумя парусами. Полированный корпус судна украшала резьба. Над кормой развевалось яркое знамя.

— Это не военное, — сказал Ап-Рис. — Двухпалубный катер, иностранный.

Руперт кивнул.

— Серебряный щит, лазурный лев, стоящий на задних лапах… — сказал он. — Это флаг Туниса.

Уилл нервно вздохнул и попытался схватить принца за рукав, но не успел, потому что суденышко сильно качнуло, и Уилл шлепнулся на палубу. С трудом поднявшись, он заорал:

— Твое кольцо, Руперт! Све-ветится!

— Lieve hemel, — прошептал принц, взглянув на огненную радугу. — Должно быть, ты… это на пользу нашему делу… наверное, тот корабль направляется в нужные нам воды… Поворачивай! — взревел он. — Перехвати его!

— С бешеными датчанами лучше не спорить, — в испуге пробормотал Ап-Рис. — Слушаюсь, сэр!

Его сын повернул румпель. Суденышко легло на борт. Уилл с грохотом покатился через палубу, и его накрыло волной.

— Неужели нас еще мало вымочило? — жалобно проскулил он. — Чертово море, как ты мне надоело!

НА БОРТУ ТУНИССКОГО СУДНА

По веревочной лестнице Руперт поднялся на борт и перевалился через поручень. Уилл медленно полз следом, нагруженный ржавым оружием, ругаясь и проклиная все на свете. Рыбачья лодка, поймав ветер, рванулась на северо-запад. Руперт махнул вслед ей рукой и крикнул:

— Удачи, друзья! Доброго пути! Когда я вернусь, я сделаю все, чтобы у вас снова был король!

После этого он повернулся и огляделся. Матросы, бросив работу, столпились неподалеку и переговаривались на незнакомом языке. Это были смуглые бородатые люди, в свободных блузах до колен, подпоясанных кушаками, с засунутыми за них кривыми ножами. Европейцы-офицеры, одетые на сходный манер, носили длинные волосы, бороды и небольшие усы; у большинства на шее висели распятия. Среди них принц увидел и римского священника в черной рясе.

Руперт поклонился мужчине и женщине, стоявшим почти рядом с ним.

— Ваши милости оказали мне немалую любезность, — сказал он, — предоставив возможность добраться до ваших земель.

— Это самое малое, что мы могли сделать, и мы очень обрадовались, узнав ваше высочество, — ответила женщина, улыбаясь. Она была молода, и дорожный плащ не скрывал красоты ее фигуры и элегантности платья. На высокой прическе из эбеново-черных волос драгоценными булавками приколота кружевная мантилья, глаза тоже черные и блестящие, кожа оливкового оттенка. Девушка, стоявшая чуть поодаль, была тоже хороша собой, но ее затмевала красавица хозяйка.

Мужчина, стоявший слева от дамы, являл немалый контраст с ней. Одет он был богато, маленького роста, седой; казалось, его тонкие ноги едва держат туловище. Лицо с крючковатым носом позеленело — мужчина явно чувствовал себя очень плохо.

— Да, это большой сюрприз, — сказал он. В его речи акцент ощущался куда сильнее, чем в речи дамы.

— К сожалению, ваша милость, сейчас я совсем не в том положении, в каком был, когда мы с вами встречались в Оксфорде, — грустно произнес принц.

— Ну, по крайней мере, скоро вас оденут в соответствии с вашим саном, — пообещала дама и указала на девушку: — Моя горничная, Нина, прекрасно владеет иглой… Santa Maria! Que?

Руперт оглянулся. Через поручень перебирался Уилл. Принц рассмеялся.

— Это Уилл Фарвелл; он, конечно, бывает порой похож на кентавра — но он отнюдь не водяной, — и добавил серьезно: — Это он руководил моим спасением и ни разу не отступил перед трудностями.

— Ага, пока мы не попали в ту мокрую качалку, — проворчал драгун. Увидя, что он стоит перед знатными людьми, он стащил с головы шлем и вытер лоб. — Извините…

— Нам повезло, Уилл, — сказал Руперт, бросая украдкой взгляд на свое кольцо — но оно имело уже обычный вид. — Этот корабль везет домой посла его величества в Тунисе — герцога Картаджа, дона Германа Фердинанде Селестиана дель Монте де Кавиланес у Паломас…

— Уф-ф-ф! — выдохнул Уилл.

— И его прекрасную супругу, дону Белинду, — закончил Руперт.

— Ваше высочество, это наш капитан, дон Алонсо Мена, — сказала герцогиня, указывая на дородного человека, тут же отдавшего принцу морской салют.

Герцог, все это время боровшийся с тошнотой, прижал ладонь ко рту.

— Извините меня, — пробормотал он, — дела, неотложные дела, сэр… — и торопливо скрылся за дверью, ведущей в каюту.

Белинда вздохнула:

— Бедняга, он еще худший моряк, чем вы.

— Но почему вы пустились в плаванье в такую плохую погоду? — спросил Руперт. Женщина вздернула брови.

— Да разве в северных морях бывает хорошая погода? — Но тут же она стала серьезной. — Дело в том, что нам просто пришлось поторопиться. Мой лорд, предвидя подобную ситуацию, обратился в министерство и попросил прислать корабль, чтобы тот стоял наготове в доке и был в нашем распоряжении. И очень хорошо, что он так сделал, — женщина передернула плечами. — О, я, конечно, не могу сказать, что нашим жизням всерьез что-то угрожало, но… После того как бунтовщики выгнали короля Карла из Оксфорда и принялись гоняться за остатками его армии по всем окрестным землям — ну, посольство такой далекой страны, да еще и католической, стало предметом ненависти этих прокисших еретиков… Нам лучше было уехать и доложить дома, что происходит… Ox! — Взглянув в лицо Руперта, она схватила принца за руки и тревожно спросила: — Что с вами, ваше высочество? Вы нездоровы?

— Да… — хрипло ответил он. — Мой король… он разбит… неужели окончательно?

— Вы этого не знали?

— Я был в плену в последнее время, — напомнил он. — А сбежав, пробирался сквозь леса… туда не доходят новости.

— Думаю, это и есть настоящая причина, — горячо произнесла герцогиня. — Без руководства принца Руперта дело короля очутилось в слабых руках… Не следует ли нам повернуть назад? Мы можем доставить вас…

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, благодарю, леди, но у меня есть очень важное дело, и мне просто необходимо оказаться в тех водах, куда вы направляетесь.

Герцогиня просияла.

— В таком случае — добро пожаловать на наш корабль, Руперт! — И тут же мягко добавила: — Могу ли я называть вас Рупертом, и не захотите ли вы звать меня просто Белиндой?

Принц никогда не отличался особой учтивостью. Покраснев, он ответил:

— Вы очень добры. Мне повезло.

— Нет, это мне повезло — ведь море принесло нам в дар такого замечательного спутника, о каком мы не смели и мечтать. Вы и не догадываетесь, наверное, как все мы, придворные дамы, завидовали Мэри Вилльерс, к которой вы были благосклонны… но так целомудренно благосклонны, ха! — Она укоряюще глянула на принца, затрепетав ресницами и томно улыбнувшись. — Но теперь вы принадлежите мне, на все время нашего путешествия! Идемте, я покажу вам вашу каюту. А позже… о, нам найдется о чем поговорить!

Ошеломленный принц отправился следом за герцогиней. Горничная шагнула было за ними, но донна Белинда едва заметно нахмурила брови и качнула головой. Девушка кивнула в ответ, отошла к поручням и встала там, глядя на воду.